Клад последних Романовых - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 36

— Конечно, государственная! — очнулась от беспечной дремоты Антонина Ивановна. — С какой стати я должна их кому-то возвращать? Это дар, они у нас на балансе стоят!

Заведующая решительно поднялась из-за стола, и Полина порадовалась, что Антонина Ивановна имеет столь внушительные габариты и зычный грудной голос. Ей будет легче донести до этого жадного прощелыги в дорогом костюме, что обратно ему библиотека ничего возвращать не собирается.

Антонина Ивановна вышла в зал, а Полина трусливо притаилась за полуприкрытой дверью, в надежде, что Антонина Ивановна сумеет отбиться от родственника покойной Болотниковой.

— Здравствуйте, молодой человек. Мне передали, что вы хотите меня видеть, — подплывая к прогуливающемуся по залу визитеру, холодно и официально сухо поздоровалась Антонина Ивановна.

— Добрый день, — мягко проговорил Максим, с удивлением понимая, что ему определенно не рады, хотя, учитывая бабушкину щедрость, сотрудники библиотеки могли бы быть и полюбезнее.

— Разрешите представиться, Панов Максим Сергеевич. Я внук Аглаи Игоревны Болотниковой, по завещанию которой не так давно в дар вашей библиотеке были переданы книги из ее личного собрания, — очень официально и развернуто представился Максим. Хочешь произвести впечатление на собеседника? Производи его.

— Очень приятно, — была вынуждена сказать Антонина Ивановна, а что ей оставалось? — Чем могу помочь?

— Понимаете, — вот тут Максим действительно замялся: ну как объяснить этой враждебно настроенной тумбе, чем она может ему помочь? Максим вздохнул и попытался собраться. Эх, не надо было ему упускать ту стальную девицу в черном джемпере, с ней объясниться было бы легче. — Понимаете, о распоряжении бабушки мы узнали только после ее смерти, и мне стало просто интересно, почему она завещала книги именно вашей библиотеке? Сама она прожила всю жизнь в центре города, всю жизнь проработала в Эрмитаже, в Отделе Востока, Аглая Игоревна была известным египтологом, к ее услугам были лучшие библиотеки города.

Полина, подслушивавшая разговор, невольно покраснела. Может, зря она так набросилась на этого типа, Панов, кажется. Оказывается, его бабушка была египтологом и, возможно, так же как и Полина, училась на историческом факультете. И может быть, и внук ее тоже какой-нибудь ученый, а вовсе не новый русский. Просто он достиг успеха в своей профессии, в отличие от нее, записной неудачницы. Полина вздохнула, рассматривая посетителя так, словно видела его впервые.

Кажется, Антонина Ивановна тоже была впечатлена, потому что тут же заявила:

— Разумеется, мы планируем посвятить вашей бабушке отдельный стенд, где расскажем о ее биографии, представим список ее научных работ, а возможно, если позволят фонды, даже приобретем некоторые из них, и, разумеется, представим список книг, так щедро подаренных ею нашей библиотеке, — очень ловко ввернула Антонина Ивановна. Полина ей в душе поаплодировала.

— Спасибо большое, это совершенно не обязательно, хотя, разумеется, бабушке было бы приятно, — с понимающей улыбкой проговорил Максим. — И все же мне было бы любопытно узнать, почему бабушка выбрала именно вашу библиотеку?

— Мне сложно сказать, может, она считала, что такие вот рядовые районные библиотеки тоже заслуживают внимания и у них в собраниях тоже должны быть интересные книги. Что обычные читатели, не имеющие привилегий посещать научные библиотеки или Публичку, тоже должны иметь возможность наслаждаться хорошими книгами, и решила таким вот образом поддержать нас в нашем нелегком деле просветительства, — высокопарно проговорила Антонина Ивановна, как депутат на трибуне перед выборами.

— Возможно, — не стал спорить Максим, крайне усомнившийся в подобном мотиве бабушкиного поступка. — А может, она была знакома с кем-то из сотрудников? — выдвинул он более реалистичное предположение.

— Нет, — вынуждена была признаться Антонина Ивановна. Как бы ей ни хотелось сохранить в библиотеке ценные издания, врать она не могла. — О вашей бабушке мы впервые услышали, лишь когда ваши родители привезли к нам в библиотеку коробки с книгами.

— Вот как? А сами они не удивились тому, что бабушка завещала книги именно вам?

— Ну, об этом, наверное, стоит спросить у них, — пожала плечами Антонина Ивановна. — Со мной они этот вопрос не обсуждали.

— Разумеется, — тут же согласился Максим, не желая развивать болезненную тему.

— Ну что ж, — с сожалением произнес Максим, — извините за беспокойство. Всего доброго.

— До свидания, — с заметным облегчением проговорила громоздкая заведующая, и Максим несолоно хлебавши покинул библиотеку.

Вроде бы все было выяснено, но ясно ничего не было. Получалось, бабушка, непонятно с какой целью, завещала свои книги совершенно неизвестной библиотеке, без каких-либо видимых причин. На нее это было непохоже. Бабушка, разумеется, одобряла благотворительность и всегда была готова помочь ближнему. Но завещание книг неизвестно откуда взявшейся районной библиотеке? Это уж что-то совсем странное.

И как это он не сообразил уточнить список завещанных библиотеке книг? — садясь в машину, удивился Максим. Можно было бы, конечно, вернуться и попросить у заведующей список. Но у Максима появилась другая интересная мысль. И он, отметив про себя часы работы библиотеки, поехал к сестре, Маша уже несколько раз звонила с утра и просила его обязательно к ним заехать.

Разыскать любовника Арины Пановой, некоего Илью Коскуля, майору Авдееву не составило труда. К счастью, молодое дарование оказалось в Петербурге. Почему к счастью? Потому что оркестр, в котором изволил блистать Илья Коскуль, очень много гастролировал и буквально через четыре дня вновь собирался в турне по Европе.

Станислав Дмитриевич решил не утруждаться лично и вызвал Коскуля на допрос в Комитет. Это должно было показать любителю зрелых женщин и извилистых путей к успеху, что шутить с ним не намерены.

Едва войдя в кабинет, одним своим появлением Илья Коскуль произвел на майора впечатление, а это было не так-то просто. Музыкант был очень хорош собой. Густые, уложенные в продуманном беспорядке волосы. Тонкие, неправильные, но от этого еще более привлекательные черты лица. Темные, бархатные, как сказал бы поэт, глаза смотрели с нахальной самоуверенностью, большие, полноватые губы кривила циничная усмешка. Сам Коскуль был тонким, жилистым, но совершенно не женоподобным. Широкоплечий, гибкий. Он больше походил на артиста балета, чем на музыканта. Тридцатилетний херувим, испорченный, порочный, но чрезвычайно привлекательный в своем пороке, так оценил его Станислав Дмитриевич. Теперь ему было ясно, почему Арина Панова изменила своим привычкам и увлеклась этим молокососом.

Что ж, в жизни каждого случаются ошибки, и умный, иногда бывает, споткнется о дурака.

Тем временем Илья Коскуль, не дожидаясь приглашения, прошел к столу и, положив перед майором свою повестку, присел, чувствуя себя при этом весьма вольготно.

— Добрый день, Илья Леонидович. Разрешите представиться, майор Авдеев Ста…