Фагоцит. За себя и за того парня - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Величко cтр.№ 22

– До Можайска ходят, а оттуда полчаса на автобусе. Хотя его ждать часа полтора, если не два.

Что такое родительский день, я помнил, Антонов в детстве тоже отдыхал в пионерлагере. Поэтому предложил:

– Мне туда и на мотоцикле нетрудно будет съездить, но у него только одно пассажирское место. Теть Нин, поедете?

– Правда, мать, езжай! – оживился дядя Миша, бросив в мою сторону благодарный взгляд. – Чего тебе по электричкам да автобусам маяться? А мы уж тут с Джулькой… как-нибудь…

– Знаю я, как ты тут, – вздохнула тетя Нина. – Да и не ездила я на мотоцикле ни разу. С него ведь и упасть можно. Опять же неудобно Витю напрягать.

– Теть Нин, какое тут напряжение? К Вере я и сам с удовольствием съезжу. А падают с мотоциклов в основном по пьяной лавочке, так мы с вами этим не грешим.

– Мы-то да, – усмехнулась соседка, – зато некоторые…

Тут она многозначительно глянула на своего супруга, но потом махнула рукой:

– А, ладно, если к следующему воскресенью, это когда родительский день будет, ничего не изменится, то поехали. Хоть узнаю на старости лет, каково оно, на мотоцикле-то да с ветерком.

– Теть Нин, да какая же вы старая? – совершенно искренне удивился я. Ну да, по меркам Антонова она вообще была почти девчонкой. Разве это возраст для женщины – тридцать пять лет? Хотя, пожалуй, выглядит она постарше. Или это просто Скворцову так кажется, двадцатидвухлетнему недорослю?

К следующему воскресенью ничего не изменилось, за исключением того, что Нина Александровна капитально подготовилась к поездке, то есть купила джинсы. Не у спекулянтов, а в ГУМе, где они продавались практически всегда и почти без очереди, скромно именуясь «рабочими брюками». Я помнил, что и в начале семидесятых в магазинах иногда появлялось нечто похожее, но на джинсы оно походило гораздо меньше. Все-таки шить их из какой-то тряпки наподобие ситца – странная идея. Сейчас же материалом был легкий брезент, да и фасон более или менее соответствовал каноническому, на вещевых рынках в двадцать первом веке часто продавались ничуть не лучшие. Правда, цвет можно было найти почти любой, кроме синего. У меня уже давно были две пары грязно-зеленых и одна коричневая, а тетя Нина приобрела темно-серые.

С собой она взяла всего лишь одну не очень большую сумку, хотя моя «Ява» уже обзавелась серьезным туристическим багажником с боковыми площадками снизу. Это изделие я сварил на работе из нержавеющих трубок с неофициального, то есть устного разрешения завлаба, и потом он сам вывез мое творение за проходную.

Дядя Миша, наверное, всю неделю предвкушал, как плодотворно он проведет грядущее воскресенье, отчего чувствовал ко мне благодарность и нашел способ ее выразить.

– Это самое, Вить, – как-то раз сообщил он мне, – ты вроде магнитофон хотел купить? Так у нас один инженер продает, правда, горелый. У него на старой квартире сто двадцать семь было, а он недавно в новую переехал, а там, мля, двести двадцать. Ну и не уследил, как жена его магнитофон-то в двести двадцать воткнула. Наши электрики посмотрели, говорят, в нем не только трансформатор сгорел, но и еще что-то. Не взялись, короче, ремонтировать. Сорок рублей хозяин хочет, но я гадом буду, коли не уболтаю его на тридцать.

– Какой магнитофон-то?

– «Комета». Номер… э… кажись, триста один.

– Может, двести один?

– Точно! Большой такой, серый и совсем новый, на нем муха не… не того.

Все правильно, «Комета» сейчас старой быть не может, ее только в прошлом году начали выпускать. Она, пожалуй, даже получше присмотренной мной «Астры». Единственный недостаток – на нее восемнадцатые катушки не лезут, максимум пятнадцатые. Ну так из будущего восемнадцатые все равно не проходят, я уже пытался, и ничего не вышло, а для здешних пленок типов «два» и «шесть» чем меньше катушка, тем лучше.

– Годится, такой я и за сорок возьму.

– Не, ну я же вижу, что ты после покупки мотоцикла аж экономить начал! Раз сказал – сделаю.

И вот, значит, в пятницу вечером я всего за тридцать рублей приобрел вполне приличный магнитофон «Комета МГ-201», причем с доставкой, дядя Миша привез его на служебной «Победе».

Мы выехали в восемь утра. Тетя Нина вообще хотела в шесть, но я поинтересовался, что мы там будем делать в половине восьмого, если в лагере подъем в восемь, и время выезда было перенесено.

Дорога заняла два часа из-за того, что Нина Александровна была неопытным пассажиром, быстро уставала, и мне пришлось делать по пути две остановки. И, наконец, в десять с минутами мы подъехали ко входу в пионерлагерь.

На воротах, которые так и хотелось назвать калиткой, два юных пионера изображали из себя вахтеров. Узнав, кто нам нужен, один тут же умчался звать Веру, а второй начал нарезать круги вокруг «Явы», явно пытаясь набраться смелости и попросить прокатить его хоть немного. Я молча показал ему на сиденье, он мгновенно там оказался, и мы успели до прихода Веры сделать два небольших круга перед воротами.

Вера прибежала не одна, а в сопровождении стайки девушек примерно ее возраста. Сначала она повисла на шее у матери, а затем, победно оглянувшись на свою свиту, повторила ту же операцию со мной. Потом, видимо, чтобы добить и без того пораженных завистью подруг, она начала степенно объяснять, что такое «Ява» и как здорово на ней ездить. Впрочем, одна из девчонок не осталась в долгу и, воровато оглядываясь, наябедничала мне, что к Вере усиленно подбивает клинья какой-то Толик из первого отряда. Я зевнул и ответил, что бить его не пойду, мне лень. Вот если сам сюда придет, тогда посмотрим.

В общем, поездка получилась замечательной, и тетя Нина, и Вера остались довольны. Я тоже. Домой мы вернулись в восемь вечера, причем дядя Миша встретил нас не только почти не качаясь, но даже сохранив способность к более или менее связной речи. Тетя Нина махнула рукой и не стала устраивать скандал, шепнув мне:

– Я опасалась худшего… так что пусть ему.

В начале шестидесятых годов пьянка на работе – ну, разумеется, не на такой, где она могла иметь серьезные последствия, – была хоть и не частым, но вполне допустимым явлением. Мало ли, какой у людей повод собраться и злоупотребить алкоголем!

Так вот, в середине сентября у нашей лаборатории повод появился более чем уважительный – защитился аспирант Саша Кравцов. В просторном подвале часть оборудования была отодвинута к стенам, четыре стола выстроены в линию и уставлены бутылками и закусками. Более того, звуковое сопровождение празднества заранее возложили на меня, и я привез недавно не просто реанимированную, но радикально улучшенную «Комету», мне на нее вполне официально выписали пропуск и на внос, и на вынос.

В процессе модернизации «Комета» стала стерео-фонической. Это не было чем-то совсем уж исключительным, в продаже уже имелась «Яуза-10», тоже стерео. Но мое изделие звучало все-таки лучше. И громче.