Папандокс - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Фирсанова cтр.№ 67

Словом, до позднего вечера шли сборы и совершались последние покупки. В гостинице оставалась лишь дира Иргай, которую дядюшка Ригет, совершив невозможное, уговорил поберечь силы для главного путешествия. Достойная старушка ограничила свои прогулки улицей у трактира. А чтобы бабулька именно ходила, а не бегала, дядя еще и Свету к ней приставил. Та сразу ощутила себя воспитательницей при великовозрастном дитяти. Напоминания и просьбы так и сыпались из девушки, пытавшейся сдерживать исследовательские порывы ученой дамы, позабывшей о недавней хвори. Хорошо еще буквально на соседней улочке оказался старинный храм Алхой, и дира Иргай больше часа провела за детальным осмотром культового сооружения. Света же лишь покосилась на широко улыбающуюся статую с расчетливо прищуренными глазами. Для попаданки, после рассуждений Ирната о допустимых жертвах, Дарительница Жизни прочно попала в категорию стерв. Из-за этого девушка предпочла подождать старушку на солнечном крыльце храма, подальше от статуи богини. Дар исцеления, конечно, Светлана оценила и признала полезным, но расплачиваться за него жизнью категорически не желала.

Так и прошел суматошный день сборов, а ночью Света, теряющаяся в жемчужном сумраке, где хохотал филин и сверкали красно-зелено-желтые огни-глаза Зебата, проснулась от раскатов грома. Спустя несколько секунд она сообразила: грозы за окнами нет. Звук исходил из соседней комнаты, которую дира Иргай делила с Бельташ. Никакие толстые доски перегородок не могли заглушить чудовищных раскатов.

Света вертелась с боку на бок не меньше получаса, пыталась закрыть голову подушкой – все тщетно. Звук просачивался сквозь любую преграду! Искрутившись почти до тошноты, Света встала, накинула тяжелый, еще мамин зеленый халат, полагающийся любой девушке для перемещения за пределами спальни в ночное время, и вышла в коридор.

Нет, ей вовсе не хотелось гулять по ночному трактиру, пугая пьяных постояльцев, зато очень хотелось пить. Кувшин с водой, оставленный в комнате, выхлебал вечером братец, пока развлекал сестру историей о походе за покупками. Сухари, сухофрукты, медово-фруктово-ореховые плитки, сыр, крупа и то, что Дениска обозвал сухомясом (колб€асы, вяленое, копченое и как-то еще «усушенное» мясо), добавились к продуктовому набору будущих альпинистов.

Благо проблем с водой на хребте не было. Отыскать родник не составляло труда. Вдобавок дядюшка Ригет поклялся, что и с дровами проблем не возникнет. Сделать простенький одноразовый артефакт вместо костра для готовки пищи он всегда сможет. Разумеется, Дэн тут же начал интересоваться, почему же любимый дядя не делал такую штуку раньше, почему заставлял племянника собирать дрова для костра? На что получил логичный ответ: раньше не делал, потому что лес был рядом, где сухостоя навалом, и любимый племянник под рукой, вполне годный для сбора дров. Уел, одним словом.

Короче, родной братец под впечатлением от вида и дегустации «сухомяса» вылакал весь кувшин. А девушка и не подумала, что захочется пить ночью. И, разумеется, по закону подлости, захотелось.

Вот и отправилась Светлана по полутемному коридору. Световые грибы, похожие на капы бледно-желтого цвета, заменяли в трактире лампочки и светились едва-едва, как китайский фонарик на последнем издыхании. Но и этого света вполне хватало, чтобы добраться, не переломав ноги, на первый этаж трактира, где находилась кухня. Во всяком случае, когда Света сидела в общей зале, женщина с подносом выходила именно из-за дверей слева от стойки и оттуда же доносились съестные запахи.

– Тоже не спится? – Голос диры Иргай раздался в полутьме так неожиданно, как вздох привидения из подвала, что Светка охнула.

– Д-да, а там… – Девушка совершенно растерялась, зашевелив пальцами. Если дира тут в коридоре, то кто же там, за дверью в соседнюю комнату, храпит так, что стены дрожат?

Правильно истолковав недоумение собеседницы и ее жесты, старая дира, тоже, кстати, щеголявшая в плотном лиловом халате с высоким воротом, хохотнула:

– Нет, не Бельташ, это собаки. Всегда зверей любила, со своим Бойцом тридцать лет не разлучались, как околел от старости, больше не стала собак заводить. На этих смотрю и как своего вижу: верные, умные, сильные. Чудо, а не псы. И не важно, они истинные гончие смерти или обычные собаки. Так же любят, когда им лоб чешут и пузо гладят. Бельташ на меня странно поглядывала, когда я сегодня с псами возиться начала, но не мешала. Наверное, подумала, совсем старуха из ума выжила. Сейчас сидит рыцарь смерти у окна, неподвижная как статуя. То ли размышляет, то ли спит, век не смыкая, а я не стала ее отвлекать и псов будить не стала. Им больше нашего на горных дорогах трудиться придется. Решила по коридору пройтись. Выходит, храпуны и тебя подняли?

– Не знаю. Возможно, я просто пить захотела, – пожала плечами Света, после трогательной речи ученой старушки расхотевшая жаловаться на псов. – Как думаете, дира, на кухне можно водички найти?

– Проверим эмпирически, – подмигнула дира Иргай девушке, предлагая свою компанию, и две полуночницы спустились по лестнице на первый этаж.

Створка двери в кухонный зал оказалась приоткрыта, и свет там, внутри, горел поярче. На большом разделочном столе с краю стояли масляная лампа и большой поднос. Пласты холодного мяса, сыра и хлеба лежали грудой. Прикладываясь к большому кувшину, с этой вершиной героически боролся Горат.

На шум, издаваемый визитершами, проводник вскинул голову, улыбнулся и отсалютовал кувшином:

– Диры, желаете присоединиться?

– Мне бы воды, – смутилась Света.

– Чем тебе трыш не хорош? Холодненький, жажду знатно утоляет! – удивился Горат, опровергая невысказанную мысль о ночном пьянстве. Трезвый обжора показался дамам компанией более привлекательной, чем закусывающий пьянчуга.

Дира Иргай по-хозяйски вытащила с ближайшей полки с посудой две пустые кружки, опустилась на табурет рядом, и не то велела, не то попросила:

– Наливай, дир. Трыш очень полезный напиток!

Свете не оставалось ничего другого, кроме как примоститься на табурет по левую сторону от проводника и похлебать разрекламированный компотик, которым вчера отпаивали старушку. По вкусу он отдаленно напоминал разведенный морс из северных ягод. Сделав пару-тройку глотков, девушка спохватилась и поинтересовалась, поведя головой:

– Ничего, что мы тут хозяйничаем?

– Старый Шамтий обычно говорит: лучше поутру ему заплатить за съеденное, чем ночью будить и требовать прокорма. За побудку он втрое со злости возьмет! – хохотнул Горат. – Повариху Елай лучше ночью вообще не трогать. Она, кажется, и спит с любимыми сковородами, а удар тяжелый! Как жахнет спросонок, свое имя забудешь. Я как-то обознался дверью, до сих пор вспоминать больно. – Проводник скорчил болезненную гримасу и многозначительно тронул свою бедовую головушку.

Светка тихо заулыбалась, представляя и ворчливого трактирщика, и пока еще незнакомую могучую повариху. Беседовать так с почти незнакомым мужчиной – за один-то день разве человека узнать можно? – оказалось неожиданно приятно. Что-то в повадках проводника напоминало Дэна, пообтесавшегося и несколько потрепанного жизнью, но не утратившего задора и интереса ко всему новому.