50 великих книг по психологии - читать онлайн книгу. Автор: Том Батлер-Боудон cтр.№ 71

Можно с трудом поверить, что ребенок мог интерпретировать ситуацию подобным образом, однако Кляйн утверждает, что ребенок может многое понять, если с ним разговаривать на понятном для него языке. Она верила в то, что детские игры являются дверью в подсознание ребенка и раскрывают то, что больше всего их беспокоит. Учитывая, что детям сложно выражать вслух все свои мысли, игры служат наилучшим инструментом для лечения психических расстройств.

Концепция взаимоотношений с «объектами», составляющая часть теории Фрейда, кажется довольно сырой. Но когда мы понимаем, что уже в младенческом возрасте мы отождествляем себя с конкретным человеком (как правило, со своей биологической матерью), не вдаваясь при этом в размышления, кем в действительности является этот человек, — мы просто расцениваем его с точки зрения наших потребностей — теория начинает приобретать реальный смысл. Безусловно, эти тенденции поведения перетекают в нашу взрослую жизнь, поскольку, по правде говоря, мы не слишком интересуемся человеком как таковым, а лишь беспокоимся о том, как он может удовлетворить наши основные потребности и желания. Лишь по-настоящему зрелые люди, переросшие «взаимоотношения с объектами», уделяют внимание взглядам, интересам и стремлениям других людей.

Независимо от того, соглашаетесь вы или нет с идеями Кляйн, невозможно отрицать тот факт, что взаимоотношения с нашими родителями и братьями и сестрами — даже если они хорошие — слишком сложны, и нам не следует сразу отбрасывать мысль о том, что большинство наших взглядов и комплексов зарождаются в первые месяцы нашей жизни. Кляйн считала младенчество одним из самых важных периодов развития, в ходе которого взаимосвязь между естественными потребностями и окружающей средой отвечает за формирование счастливой или неудовлетворенной личности.

По мнению одних, Кляйн открыла перед нами богатый мир идей, объясняющий наши внутренние желания и стремления. Другие считают ее книги полной околесицей — фрейдизмом в его экстремальном проявлении. Ее объяснения шизофрении, маниакально-депрессивного психоза и депрессии как результата проявления параноидно-шизоидной или депрессивной позиции следует рассматривать сегодня с определенной долей критики: в современном мире подобные психические состояния являются предметом изучения нейробиологии, а не психоаналитиков.

К стилю изложения Кляйн нужно немного привыкнуть, хотя следует отметить, что для человека, не прошедшего обучения в университете, ее мысли интересны и глубоки. Детство Кляйн во многом отразилось на ее работе, а ее дочери являлись прекрасными объектами для исследования. И, как и во многих других случаях, это не всегда оценивалось по достоинству.

Мелани Кляйн

Родилась в 1882 году в пригороде Вены, где проживали люди среднего достатка. Кляйн была самой младшей из четырех детей. В юношестве она хотела изучать медицину, однако ее брак с химиком Артуром Кляйном, заключенный в 1903 году, поставил крест на ее желании поступить в университет.

В 1910 году семья Кляйнов из-за работы Артура переехала в Будапешт, где Кляйн впервые познакомилась с работами Фрейда и впервые прошла курс психоанализа у Шандора Ференци. В 1918 году на Конгрессе психоаналитиков в Будапеште Кляйн познакомилась с Фрейдом.

Разведясь с мужем, Кляйн забрала троих детей и переехала в Берлин, где нашла для себя наставника для изучения психоанализа в лице Карла Абрахама. В 1926 году она переехала в Лондон, где прожила до конца своих дней.

Кляйн пережила целую череду личных трагедий, включая смерть горячо любимого брата Эммануэля и сестры Сидони еще в молодом возрасте, а также ее сына Ганса в 1935 году. Ее дочь Мелитта, также ставшая психоаналитиком, была одним из самых ярых оппонентов теории своей матери. Большую часть своей жизни Кляйн пребывала в депрессии и страдала от тревожности.

Перу Кляйн принадлежат также работы «Детский психоанализ» (1932), «Развитие в психоанализе» (1948), «Рассказ о детском психоанализе» (1961) и «Любовь, вина и репарация» и другие работы 1929–1942 годов.

Мелани Кляйн умерла в 1960 году.

Когда в конце 1950-х годов шотландский психиатр Рональд Дэвид Лэнг приступил к написанию книги «Расколотое Я: Исследование психического здоровья и душевных расстройств», в психиатрии господствовало мнение, что разум человека с неустойчивой психикой представляет собой кашу из бессмысленных фантазий и навязчивых идей. Пациенты обследовались на предмет официально установленных симптомов психических заболеваний и проходили соответствующее лечение.

Однако при помощи своей книги, написанной в возрасте 28 лет, Лэнг смог изменить наш взгляд на психозы. Он стремился к тому, чтобы «сделать безумие и процесс развития душевных расстройств понятным для всех», и смог добиться этого, показав, какое значение психозы — особенно те, что связаны с шизофренией, — имеют для людей, которые ими страдают. Таким образом, главной задачей психиатра стало проникновение в сознание пациента.

Лэнг всячески пытался доказать, что его книга «Расколотое Я» являлась не теорией шизоидов, исследованной с медицинской точки зрения, а, скорее, рядом наблюдений — раскрашенных экзистенциальной философией — о природе людей, страдающих шизоидными расстройствами и шизофренией. С того времени наука о шизоидных заболеваниях сделала огромный шаг вперед, найдя им биологическое и неврологическое обоснование, однако его описание, что на самом деле чувствует человек, когда страдает раздвоением личности, сходит с ума или переживает эмоциональный срыв, остается лучшим в своем роде.

На первых страницах своей книги Лэнг выразил мнение, распространенное в 1960-х и 1970-х годах, что поистине сумасшедшими являются не те люди, которые заперты в психиатрических клиниках, а политики и генералы, готовые в любой момент уничтожить человечество одним нажатием на кнопку. Он считал несколько надменным со стороны психиатров классифицировать некоторых людей как «психически неуравновешенных», как будто они переставали быть частью человечества. По мнению Лэнга, ярлыки, развешиваемые в психиатрии, только характеризовали саму профессию психиатра и культуру, которая ее создала, а не занималась реальным изучением состояния разума человека.