Английские короли - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Эрлихман cтр.№ 74

Чуть позже парламент одобрил новый, еще более тяжелый налог на католиков. На той же сессии непонятно откуда взялся слух об убийстве короля; когда обнаружилось, что он жив, депутаты на радостях выделили ему крупную сумму денег. Семилетний период после Порохового заговора был лучшим временем для Якова, когда напуганные король и парламент старались действовать в согласии и идти друг другу навстречу. В 1606 году парламентарии без обычных возражений выдали королю еще одну субсидию, но она была растрачена так же быстро и бездарно. Деньги шли на придворные развлечения и раздутый чиновничий аппарат, а чаще просто разворовывались королевскими любимцами. Открыто воровали почти все, в том числе казначей лорд Дорсет; в 1608 году он умер прямо на заседании совета, рассказывая веселый анекдот.

В народе популярность Якова все больше снижалась. Он не проявлял ни храбрости, ни щедрости, ни великодушия — качеств, которых всегда ожидают от королей, — а ученость и миролюбие были не теми качествами, которые могли впечатлить простых англичан. Вдобавок он привез с собой множество нищих шотландцев с их грубостью, жадностью и склонностью к пьянству. Обычно скупой Яков пытался купить расположение подданных подарками. Он быстро полюбил пышные развлечения, балы и фейерверки, которых был лишен в детстве. Ему нравились пышные наряды и драгоценности, и придворные старались не отставать от своего монарха. Огромные деньги тратились на маскарады и театральные представления, декорации для которых делались лучшими архитекторами, включая знаменитого Иниго Джонса. Роскошь становилась все более вульгарной, а веселье перерастало в пьяные оргии. В 1606 году, когда при дворе принимали шурина Якова, датского короля Кристиана, фрейлины, игравшие в спектакле, были так пьяны, что падали со сцены. Король и сам любил выпить, хотя по уверению его личного врача ум у него был таким ясным, что не поддавался воздействию алкоголя. Он по-прежнему с неохотой занимался государственными делами, предпочитая охотиться или беседовать с учеными мужами о тонкостях богословия. Яков куда меньше предыдущих монархов появлялся на публике, а после Порохового заговора и вовсе предпочитал не выходить из дворца.

Перебравшись в Англию, король продолжал бороться с независимостью шотландской церкви. Назначенные им епископы так и не смогли занять свои кафедры, но теперь он намеревался восстановить епископскую систему во всей полноте. Для этого необходимо было лишить духовенство его организующих центров, и король своим указом упразднил ассамблеи. Против этого 2 июля 1605 года выступили девятнадцать проповедников, объявивших себя в Абердине законной ассамблеей. Власти запретили их собрание, и в следующем году шесть проповедников были приговорены к вечному изгнанию. Эти меры на время усмирили оппозицию, и в 1606 году Яков лично собрал в Линлитгоу лидеров церкви. Он предложил им избрать в каждой области постоянного «модератора», то есть главу церковной организации. Фактически это было восстановлением епископства, хотя никаких формальных реформ наученный горьким опытом король проводить не стал. Во всяком случае, до конца его царствования крупных волнений среди шотландского духовенства больше не было. Успокоились и лорды: с одной стороны, они уже не могли физически воздействовать на уехавшего в Англию монарха, с другой же — Яков покупал их верность щедрыми раздачами титулов и английских поместий.

Он не раз пытался создать политический союз двух своих королевств. Эта идея постоянно блокировалась английским парламентом, но несколько мер король смог воплотить в жизнь. Они касались свободной торговли между двумя странами и натурализации англичан в Шотландии и шотландцев в Англии. В 1608 году парламент принял решение, по которому шотландцы, родившиеся после союза 1603 года, приобретали права граждан Англии. Но и до этого решения молодые и предприимчивые шотландские дворяне делали быструю карьеру при английском дворе. Так было с фаворитом Якова Робертом Карром, который в 1609 году получил поместье Шерборн, отобранное у Уолтера Рэли.

Для поддержания авторитета и осуществления своих политических планов Якову требовались деньги, но королевская казна, обескровленная войнами Елизаветы и плохим управлением, находилась в плачевном состоянии. На четвертой сессии парламента в 1610 году Сесил, который стал теперь графом Солсбери и государственным казначеем, предложил пополнить ее путем так называемого «великого контракта». По нему король отказывался от своих «феодальных» поступлений (главным образом доходов с оставшихся без владельцев вотчин) в обмен на выплату ему 200 тысяч фунтов в год. Однако парламент обусловил свое согласие на эту сделку уступчивостью короля в ином деле. В 1606 году казначейство постановило, что король вправе взимать таможенные пошлины без согласия парламента, и вскоре эти пошлины уже давали королю 70 тысяч фунтов в год. Парламент не желал мириться с таким ущемлением своей власти и потребовал от Якова отказа от взимания пошлин. Тот согласился, но парламент не принял «великий контракт», а отложил его рассмотрение на полгода. На этот раз Яков не устраивал скандала, а просто распустил парламент 9 февраля 1611 года.

Неуступчивость парламентариев обострила в короле чувство собственной слабости и боязнь заговоров. В 1610 году он неоправданно жестоко обошелся со своей кузиной Арабеллой Стюарт, единственный проступок которой заключался в том, что она вышла замуж за Уильяма Сеймура. Почему-то вообразив, что эта пара собирается претендовать на трон, Яков особым указом лишил их детей прав наследства, а потом и вовсе заточил Арабеллу в Тауэр, где она сошла с ума и вскоре скончалась. Король и на международной арене проявлял слабость, которая резко контрастировала с агрессивной политикой Елизаветы. Одновременно он повсеместно пытался выступать в роли миротворца. Именно по его настоянию был заключен Антверпенский мир между Испанией и нидерландскими провинциями; перед этим Яков заключил с Нидерландами оборонительный союз, помешавший новым попыткам испанцев продолжить войну. В 1609 году в Германии обострилась борьба за раздел графств Юлих и Клеве, которая имела религиозную причину и грозила перерасти в большую европейскую войну. В конце концов Яков послал четыре тысячи английских солдат, которые со времен Елизаветы сражались в Нидерландах, чтобы занять Юлих и не допустить его перехода в руки католиков. После этого он попытался организовать переговоры враждующих сторон, но запутался в аргументах и бросил свои усилия.

Попытки Якова найти своим детям богатых невест и женихов диктовались не только политическими причинами, но и банальной нуждой в деньгах. Особенно упорно он пытался женить Генри, в 1610 году провозглашенного принцем Уэльским, на одной из испанских инфант. В 1611 году в Мадрид отправился посланник Джон Дигби, который донес, что старшая дочь Филиппа III Анна уже обвенчана с королем Франции Людовиком XIII, а взамен испанцы предлагают младшую, шестилетнюю Марию. Яков оставил свой план и стал сватать сыну дочь тосканского герцога — богатую наследницу и к тому же католичку, что было важно для поддержания равновесия. С той же целью Яков выдал дочь Елизавету за Фридриха Пфальцского — лидера немецких кальвинистов. Их дочь, электоресса София, стала позже матерью Георга I, первого английского короля Ганноверской династии. Своих детей Яков не очень любил, за исключением дочери Мэри, которую он с чувством называл «кудрявым ангелом». Она умерла от горячки в двухлетнем возрасте, без конца повторяя: «Я иду! Я иду!» Король проплакал целый день, потом успокоился, но с тех пор всегда молился «двум девственным Мариям».