Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Яковлев cтр.№ 64

О том, что именно подразумевалось под «without my privity», можно судить по следующему эпизоду. В связи с выходом в январе 1688 г. журнала Ле Клерка «Bibliotheque Universelle et Historique», где должно было появиться в переводе на французский сокращенное изложение «Опыта о человеческом понимании», для наблюдения за публикацией перевода, сделанного с английской рукописи, Локк специально приехал в Амстердам из Роттердама. «Privity» могло означать как раз такое пристрастное внимание к публикации своего произведения со стороны автора, «without privity» – отсутствие такового.

В развитие этого тезиса можно высказать такую гипотезу относительно «Послания»: «without my privity» могло относиться не только и не столько к переводу Попля, сколько к латинскому изданию. В пользу этой гипотезы в какой-то мере говорит и то, что Локк передал в Бодлеанскую библиотеку и латинский, и английский тексты «Послания о толерантности», завещав переплести их и остальные свои «послания», а также «Письма» Джонаса Проста (!) вместе в один том, чтобы была понятна вся в целом полемика и его собственная позиция.

Против этой гипотезы , правда, говорит уже цитировавшееся письмо Лимборха от 8/18 июля 1689 г., где он пишет Локку: «Рад, что трактат о толерантности переводится на английский. <…> Здесь думают, что он был написан неким ремонстрантом, поскольку позиции, в нем защищаемые, согласуются с ремонстрантскими принципами. Однако они не знают никого среди ремонстрантов, кому можно было бы приписать его авторство. И поэтому кое-кто предполагает, что, хотя автор, возможно, и не входит в ремонстрантские круги, он, тем не менее, пропитан ремонстрантским учением. Со своей стороны, я поздравляю себя с тем, что столь высокоученая книга, которая должна сослужить важную службу общему делу христианства, считается неспособной произойти откуда-нибудь еще, кроме ремонстрантского цеха. Они пытались выяснить у типографа, откуда он ее взял, однако тот говорит, что ничего не знает: памфлет был прислан в пакете, на котором не стояло ни имени, ни даты» [371] . Эти слова вполне можно истолковать как свидетельство того, что Локк прекрасно знал о публикации «Epistola» в Гауде Лимборхом.

К чему же тогда относятся слова «without my privity»? Они могли относиться к другой особенности равно «Epistola» и «Послания». Латинский текст «Epistola» содержал постскриптум, в котором излагались известные аргументы, приводившиеся неортодоксальным католиком Дирком Коорнхертом, неортоксальным кальвинистом Якобом Арминием, профессором теологии в Лейдене и автором ремонстрантского символа веры Симоном Епископием, а также ремонстрантами в лице кодификатора арминианства Филипа ван Лимборха. Аргументы эти отвечали на обвинения в расколе, выдвигавшиеся гомаристами – последователями контрремонстранта Франциска Гомария, кстати, обвинявшими арминиан в католицизме и подрывной деятельности. И что примечательно, посткриптум был воспроизведен и в английском переводе. В любом случае в последней части памфлета речь идет о религиозных разногласиях, имевших место именно в Нидерландах.

Итак, если считать, что «Epistola de Tolerantia» в литературной форме памфлета написана в 1685–1686 гг., следует все же сделать вывод, что постскриптум был добавлен позднее. Если же не исходить из этого допущения, то наличие постскриптума может служить еще одним доводом в пользу более поздней датировки самой «Epistola», а также – «ремонстрантской» редакции исходного текста. В английском «переводе» «Послания о толерантности» (что является замечательным и недооцененным в историографии фактом) место перечисленных Локком в латинском варианте конфессий, которым следует предоставить равные права, занимают «пресвитериане, индепенденты, анабаптисты, арминиане, квакеры и другие», в целом неизмеримо более близкие к английскому контексту [372] .

* * *

Согласно еще одной точке зрения на вопрос о датировке «Epistola», высказанной Луизой Симонутти, памфлет был все же написан во второй половине 1685 г., но не в Голландии, а в Клеве. Не утверждая прямо, Симонутти фактически предлагает трактовку, связывающую написание «Epistola» и ее смысловой контекст с пребыванием Локка в Клеве, где располагался двор великого курфюрста Фридриха Вильгельма I Бранденбургского.

Фридрих Вильгельм проводил политику активного привлечения мигрантов, стремясь к усилению торгового и демографического потенциала своего курфюршества, а 29 октября 1685 г., спустя три недели после отмены Нантского эдикта, издал собственный, Потсдамский эдикт, который открыл границы французским беженцам-гугенотам и предоставил всем, кто желал поселиться в Бранденбурге, льготы и помощь, не обусловливая это отказом от вероисповедания. Локк находился в Клеве во второй половине 1685 г. в качестве гостя секретаря великого курфюрста, однако вскоре, обманувшись в ожиданиях, внушенных неким неизвестным лицом, вернулся в Амстердам [373] .

Если мысленно представить себе, что все началось с Клеве, то послание, написанное Локком, могло быть обращено к Фридриху Вильгельму или кому-то из его окружения. Единственным и очень важным «но» здесь является то, что политика толерантности Фридриха Вильгельма была значительно более широкой, чем та, которая предлагалась Локком. Невероятно, чтобы, стремясь поступить на службу к великому курфюрсту, Локк мог допустить столь грубый промах.

Ведь еще в 1648 г. по условиям Вестфальских договоров, положивших конец Тридцатилетней войне, были признаны права конфессий на компактное проживание и толерантность. В тех местностях и городах, где существовало несколько конфессий, жители скрупулезно соблюдали правила, официальные и неофициальные, позволявшие им не ссориться друг с другом из-за религиозных вопросов. В лютеранском Нюрнберге, например, могли проживать и отправлять свою веру католики, пользовавшиеся для этого половиной церкви, а в католическом Вормсе лютеране могли пользоваться одной из церквей и кафедрой в доминиканском монастыре, в то время как кальвинисты должны были пользоваться церковью в паре километров от города на территории палатината. Половина церкви в Нюрнберге была свободна после того, как лютеране заканчивали там службу, а кафедра в Вормсе становилась протестантской каждое второе воскресенье. В некоторых городах католики, лютеране и кальвинисты проводили свои богослужения, деля день по часам согласно жребию, при этом католики по окончании мессы закрывали алтарь покрывалом, чтобы не оскорблять этим две другие конфессии. Во время шествий католики зачастую приопускали кресты и прекращали пение, проходя через протестантскую территорию в том или ином городе, а иногда вообще избегали протестантских улиц [374] .

Еще в декабре 1665 г. Локк, находясь в составе дипломатической миссии в Клеве, писал Роберту Бойлю: «Городок небольшой, не очень укрепленный и не очень миловидный, здания и улицы не отличаются правильностью, как и религия, которая ничуть не более единообразна: официально разрешены три вероисповедания. Кальвинистов больше, чем лютеран, а католиков больше, чем первых двух (однако ни один папист не занимает [светского] поста); кроме того, имеются немногочисленные анабаптисты, на которых не распространяется официальная толерантность. Но все же различия между церквами не сказываются на их взаимоотношениях, они спокойно позволяют друг другу выбирать свой путь к небесам, и я не наблюдаю никаких ссор и никакой вражды между ними в том, что касается религии. Добрые отношения обязаны собой отчасти власти магистрата, а отчасти благоразумию и добродушию народа; люди (как я нахожу, разговаривая с ними) имеют различные мнения, не питая друг к другу тайной ненависти или злобы» [375] .