Польша против СССР 1939-1950 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Яковлева cтр.№ 68

Ну вот, опять комплекс мамочки, а мы-то думали, что-нибудь новенькое наконец! Совратил, понимаешь ли, искуситель-НКВД неопытных и морально неокрепших детишек из АК и УПА. Хоть и говорили им аковские отцы-командиры: нехорошо, ребята, не берите пример с НКВД, бяка это. Но ребятки не послушали: мало что с Советами спутались, так еще и с гитлеровцами. В общем, история печальная до слез: убитая горем мать рыдает над провинившимся сыном и посылает проклятия сбившим его с праведного пути злодеям. Одно непонятно, почему бы польским «несмышленышам», помимо плохого, чего-нибудь полезного у большевиков не перенять? Типа обязательной проверки на «моральную устойчивость». А если от красных азиатов тошнит, то хотя бы у «цивилизационно близких» в черной форме с рунами в петлицах и «мертвой головой» на околыше фуражки могли бы позаимствовать практику тщательного отбора в стиле «характер нордический, стойкий». Тогда, глядишь, и дурного влияния НКВД удалось бы избежать.

Впрочем, а не увлеклись ли мы подробным анализом новейших польских исследований, от которых дух захватывает? Может, все намного проще? Да взять хотя бы того же американца Т. Снайдера: вот уж кто не мудрствует лукаво и объясняет мотивы резни на Волыни просто и без излишеств. Вкратце это выглядит так. ОУН против немцев воевать не хотела — зачем силы тратить, если русские их и так выгонят? При этом командиры УПА, как и положено начальству, должны были обеспечить своих подчиненных каким-либо занятием, чтобы они не разбежались от скуки и безделья. Вот командиры и направили энергию своих рвущихся в бой солдат против поляков, с которыми так и так нужно было что-то делать ^[168].

Недалеко от Снайдера в безыскусности видения проблемы ушел и последний главнокомандующий УПА Василий Кук, прямо и доходчиво поведавший о том, что никакого специального решения об уничтожении поляков не было: «...Было просто обращение к полякам — если вы не хотите, чтобы вас уничтожили, уезжайте. Население было очень враждебно к ним настроено, поэтому мы им советовали по-хорошему уезжать, чтобы быть в безопасности. Мы их не выгоняли, а сказали: "Лучше уезжайте в этой ситуации, откуда приехали, так как вас могут уничтожить"» ^[169]. Кстати, когда читаешь такое, на ум поневоле приходит другое «обращение», чрезвычайно популярное в «братских» республиках бывшего СССР образца 1989-1990 гг.: «Чемодан, вокзал, Россия». Вот ведь как, оказывается, намного раньше было: «Чемодан, вокзал, Польша». Получается, опять ничего нового. С той разницей, что на оккупированной Волыни в качестве «средства убеждения» использовался топор, а в теперешнем «ближнем зарубежье» — пресловутая историческая справедливость, с которой, как курица с яйцом, носятся свежеиспеченные восточноевропейские демократии вроде польской. А посему стоит ли удивляться их неуемному стремлению героизировать «национально мыслящих» деятелей, подобных Бандере.

Имеется, правда, один скользкий момент: борясь за права и независимость собственного народа, они не щадили чужих, попутно спихивая вину за свои преступления то на другую сторону, то вообще на кого придется. Как сделал это герой украинских националистов член центрального руководства бандеровской группы ОУН И. Гринёх (псевдоним «Герасимовский») во время переговоров с СД и полицией в Генерал-Губернаторстве в 1944 г: «Ответственность за террор, который до сих пор продолжается между украинцами и поляками, группа ОУН перелагает исключительно на польскую сторону. Сначала группа ОУН старалась призвать поляков к благоразумию разными конструктивными предложениями. Но поляки недооценили силу украинцев и в особенности силу группы Бандеры. Усиление террора против украинцев вынудило бандеровскую группу ОУН ответить на удар и отдать приказ своим боевым подразделениям ответить на польский террор актами возмездия, за что организация берет полную ответственность на себя. Террор против поляков будет незамедлительно остановлен, как только будут ликвидированы все препятствия на пути к достижению организацией ее главной цели — борьбы против большевизма, а украинцам будет дана гарантия от польского террора со стороны Германии» ^[170].

Впрочем, если вы заметили, одним только перекладыванием ответственности за межнациональную резню на поляков Гринех не ограничился, подведя свои рассуждения к «логическому» выводу: немцы должны заняться поляками, а уж истинные патриоты Украины и следа от москалей и коммуняк не оставят. И тем не менее, даже имея за спиной столь «светлое» прошлое, нынешние националисты и с украинской и с польской стороны ищут некую общую оправдательно-спасительную идею, которую, впрочем, они могли бы позаимствовать у литовского историка Ч. Лауринавичюса, утверждающего, что «если какой-то солдат или группа солдат совершила преступление во время войны, это не значит еще, что это был геноцид». После чего им только и останется что быстренько извиниться друг перед другом, да по привычке спихнуть все на НКВД и Советов (понимай — русских). Тем более что УПА и АК еще в 1944-1945 гг. пыталась забыть старые распри во имя создания единого польско-украинского фронта против Советов. Да вот беда, ничего у них не получилось, а то бы писали сейчас о совместном боевом братстве, а не о загубленных душах женщин, детей и стариков! Выходит, и здесь им Советы все карты спутали!

Что ж, оно и понятно. Кому охота признавать свои, дипломатично выражаясь, ошибки. Тогда тем более, не пора ли уже успокоиться и прийти наконец к взаимному пониманию жестокой сущности войны, на которой бал правит человек с ружьем. Причем не только тот, кому оружие в руки дало государство, но и тот, кто берет его, руководствуясь собственными побуждениями, обличая себя тем самым законодательной и исполнительной властью одновременно. В итоге с этого момента жизни многих ни в чем не повинных людей зависят не от плохой или хорошей власти, а от того, что в голове у конкретного человека с ружьем. А потому рано или поздно такого вершителя подпольного «правосудия» необходимо обезвредить, противопоставив ему силу и мощь государства. Что и сделал разобравшийся с разнообразными народными мстителями на территории Западной Украины СССР, никого при этом не выделяя: ни поляков, ни украинцев, ни русских. Так что прежде чем поднимать визг о советских репрессиях, следовало бы все-таки учесть, что какими бы тоталитарными не представлялись сегодня законы СССР, только они и положили конец закону ружья и топора.

В завершение для полноты картины заслуг и возможностей Армии Крайовой следует упомянуть и о малоизвестной странице истории ее деятельности на собственно непольской территории, которую поляки традиционно считают исконно своей — а именно Латвии. Ну, любят они вспоминать о том, что им когда-то, пусть даже и во времена оные, тем или иным образом принадлежало, пусть даже и в качестве отдельных помещичьих владений. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что такая особенность не одним полякам свойственна, правда, не у всех она ведет к практическим выводам о том, что данные земли должны быть непременно возвращены, как это принято в Польше. Отсюда и весьма показательное поведение, которое продемонстрировали во время войны поляки — граждане соседних с Польшей государств. А для них, как показали тогдашние события, гражданство не играло никакой роли, поскольку свое, национальное, они ставили превыше вопроса лояльности к государству.