Великая испанская революция - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шубин cтр.№ 81

Таким образом, с начала 1937 г. между Ларго Кабальеро и его сторонниками с одной стороны, и коммунистами (включая советских) с другой стала нарастать напряженность. Это произошло по трем основным причинам. Во-первых, левые социалисты не разделяли курс коммунистов, правых социалистов и либералов на свертывание самоуправленческой революции и на дальнейшую этатизацию. Во-вторых, Ларго Кабальеро противостоял кадровой экспансии коммунистов (и в этом его осторожно поддерживали однопартийцы справа, предпочитая, однако, оставаться в тени). В-третьих, Ларго Кабальеро демонстрировал самостоятельное поведение в отношениях к советским рекомендациям о внешнеполитическом курсе и методах ведения войны. Первое вызывало недовольство Сталина, так как могло помешать его сложной дипломатической игре, а второе вызывало сомнения в успехе войны, ибо до 1937 г. Сталин доверял своим военным и полагал, что они то уж знают, как выиграть войну. В любом случае, победа республики, во главе которой стоял Ларго Кабальеро, не была бы победой Сталина.

* * *

На встрече с испанским послом М. Паскуа 3 февраля 1937 г. Сталин высказал мысль, которую собеседник Вождя записал заглавными буквами: «БЕЗ ДИСЦИПЛИНЫ И СИЛЫ НЕ ВЕДЕТСЯ ВОЙНА, И НЕ ДОСТИГАЕТСЯ ПОБЕДА» ^[809]. Поскольку республиканцы не всегда следовали этому принципу, у Сталина, по мнению А. Виньяса, «создавалось впечатление, что иногда Республика и не хотела победы. У нее были люди, хорошее вооружение, техника и вспомогательные материалы, но, в глубине души, Республика не хотела победить» ^[810].

Если в отношении парламентаризма советские руководители были пока терпимы к испанским лидерам, то вот в экономике они настаивали на принципиальной важности своего опыта. И это различие было не случайным. Политическая надстройка сменится в свое время, если все правильно организовать с «базисом».

Во время беседы Сталина с Паскуа присутствовали также В. Молотов, К. Ворошилов и журналист Н. Михайлов. Молотов высказался по поводу коллективизации, сославшись на советский опыт: «Земли конфисковывались в 1917 и 1918 гг., но колхозы были учреждены только двенадцать лет спустя. До 1935 г. результаты этой борьбы не были ясны. В Испании было необходимо добиться того, чтобы крестьяне остались с землей. Может быть, Правительство могло бы сделать торжественное заявление о поддержке лишенных собственности в Эстремадуре. Крестьяне знали, что сделал Франко. Они должны были также знать, что сделает Правительство. Они были склонны не доверять пропаганде, но хорошо отзывались на конкретные действия. Может быть, это не порадует некоторых военных и многих республиканцев, но необходимо выбирать. Каким способом была достигнута победа большевиков в революции? Крестьянам было обещано дать землю, и это было сделано» ^[811]. Для Молотова коллективизация — необходимое для государства мероприятие, которое не выгодно крестьянству. Пока идет борьба за власть между революцией и открытой контрреволюцией, крестьян нужно подманить землей, а изъять ее уже на другом этапе. Дело не просто в том, что Молотов не учитывал принципиальных различий в характере коллективизации в Испании и СССР. Испанская революция развивалась как-то не так.

В любом случае, дело было не только в военных вопросах. Советских лидеров не устраивало направление Испанской революции, которая была слишком радикальной, да и шла «не туда».

Тень Троцкого

Авторитет Сталина был большим подспорьем сторонникам авторитарно-этатистской альтернативы Революции — ведь сталинский СССР был важнейшим союзником Республики. По словам комбрига Алексеева, «Я не видел ни одного селения, где не было бы на стенах лозунга — „Виват комрад Сталину“. И наряду с этим ты не видишь ни портретов, ни приветствий своих испанских руководителей и вождей» ^[812].

Однако против авторитета Сталина систематическую борьбу вели коммунисты-диссиденты из ПОУМ. Они были опасны для планов Сталина, так как могли увлечь за собой часть коммунистов, разрушив их иллюзии по поводу СССР. Ведь «поумисты» также были марксистами-ленинцами, но обладали критической информацией в отношении сталинизма. По словам сотрудника НКВД В. Кривицкого, «успех Сталина в установлении контроля над Испанией зависел от его способности преодолеть мощную антикоммунистическую оппозицию в республиканском лагере. Необходимо было взять под постоянное наблюдение идеалистов из числа иностранных добровольцев, помешать им смыкаться с элементами, выступавшими против сталинской политики и амбиций» ^[813]. Прибыв в Испанию, руководитель иностранного отдела ОГПУ А. Слуцкий наставлял своих подчиненных в отношении «троцкистов» и «анархистов»: «Это — контрреволюционеры, и мы должны их выкорчевать» ^[814]. Члены ПОУМ обвинялись в том, что они являются одновременно агентами и Троцкого, и Франко. Но если с Троцким у ПОУМ была хотя бы общая идеология, то «связь с Франко» реконструировалась через «материалы» Московских процессов 1936–1937 гг. Раз троцкисты — агенты фашизма, значит ПОУМ — агенты Франко.

Поумисты не стеснялись в выражениях, обличая сталинский режим и его проникновение в Испанию. В условиях, когда СССР оказывал помощь Республике, это шокировало далеко не только коммунистов. Пропаганда ПОУМ активизировалась в связи с развертыванием террора в СССР. Член ЦК ПОУМ Ю. Горкин заявлял, что Сталин «приступает к политическому и физическому уничтожению всех оппозиционеров внутри России. Советский режим, также как и аппарат компартии, превращается в громадную бюрократическую пирамиду, наверху которой он себя провозглашает, как неоспоримый вождь» ^[815]. Орган ПОУМ «Ла Баталья» писала 24 января 1937 г.: «Сталин и Литвинов оставляют революционный марксизм и впадают в национализм» ^[816]. СССР занял место российской империи, советская демократия уничтожена. Обличая советских лидеров в переходе от интернационализма к национализму, «Ла Баталья» не прочь была опереться на национальные чувства испанцев. 11 февраля она писала: «Испания не должна быть ни немецкой колонией, ни русской колонией» ^[817].

Разоблачительная кампания ПОУМ заставляла задуматься партнеров коммунистов — какую судьбу готовят им после победы над Франко. Хотя за плечами союзников компартии еще не было опыта стран «народной демократии» (именно в Испании он и отрабатывался), ужас сталинской чистки в СССР, со всей неприглядностью описывавшейся коммунистами-диссидентами, будил самые неприятные мысли. Критика нынешних коммунистов с ленинских позиций получила распространение и в ОСМ, где сохранилась оппозиция во главе с К. Эрнандесом.