Великая испанская революция - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шубин cтр.№ 4

«Трагическая неделя» имела множество важных долгосрочных последствий. Рабочие разочаровались в политиках, которые превратили социальную и пацифистскую стачку в антицерковный погром. Вырос авторитет идеи «прямого действия» рабочих против предпринимателей — без участия политиканов.

С этого времени начинается падение авторитета радикалов и вообще либералов среди рабочих, партия радикалов сдвигается все дальше вправо. Место популиста Лерруса в оппозиционном либеральном спектре постепенно занимают представители интеллигенции, далекие от рабочего движения и социальной проблематики. Ниша политического представительства рабочих освободилась для ИСРП.

Дело просвещения рабочих от Феррера подхватил Иглесиас, как раз в это время получивший широкую известность после избрания депутатом. ИСРП сделала просвещение важным направлением своей деятельности. По словам исследователя Р. Гиллеспи, «ИСРП рассматривала себя как образованную элиту рабочего класса, чьей миссией является просветить остальных» ^[15].

Гибель Феррера — видного проводника светской культуры — углубила раскол между двумя Испаниями. Католическая консервативная Испания видела в светском образовании источник разрушительного бунта, светская Испания получила доказательство, что «инквизиторский» режим готов приносить на алтарь своего самосохранения невинные жертвы. Поскольку в последние годы Феррер сблизился с анархистами, он стал мучеником анархистского движения, и его посмертный авторитет был унаследован прежде всего анархистами. Рост их авторитета был закреплен сдвигами в рабочем движении Каталонии.

31 октября 1910 г. представители профсоюзов, не входящих в социал-демократический ВСТ, решили превратить барселонскую «Рабочую солидарность» в общеиспанский профцентр. Эта идея вызвала протесты со стороны социал-демократов, работавших в «Рабочей солидарности», — они считали, что достаточно присоединиться к ВСТ. 8 сентября 1911 г. общеиспанская рабочая конференция провозгласила создание Национальной Конфедерации Труда (НКТ, по-испански — CNT). Социал-демократы отказались в ней участвовать, так как у них уже был свой профцентр, а вот анархисты по завету Феррера усилили работу в НКТ. Конфедерация выступила за прямой путь к «социальному освобождению», то есть не собиралась оставаться в рамках сиюминутной борьбы за зарплату. Власти не собирались разрешать новое профобъединение с центром в Каталонии, где только что произошло восстание (только в 1914–1918 гг. были сделаны послабления), и НКТ существовала полуподпольно, в условиях острой конфронтации с властью и предпринимателями. Умеренные тред-юнионистские лидеры вышли из НКТ, и она стала анархо-синдикалистским профобъединением. Стачки НКТ отличались особой бескомпромиссностью требований, так как в конечном итоге преследовали цель разрушения существующего общества и замены его другим — анархическим коммунизмом.

За десятилетия подпольного развития анархизм создал собственную субкультуру рабочего и крестьянского протеста. Несмотря на быстрый рост, НКТ в этот период не подверглась бюрократизации. В соответствии со своими анархистскими принципами, она имела тогда только одного освобожденного работника ^[16]. Дешевизна аппарата и демократизм отношений также привлекали рабочих в НКТ. Конфедерация быстро вобрала в себя почти всех анархистов. Анархисты стали ее идеологами. Однако в НКТ было и много рабочих, которые не задумывались о проблемах анархизма, но поддерживали синдикалистские методы борьбы за свои социальные права. В 1927 г. возникла собственно анархистская организация — Федерация анархистов Иберии (ФАИ).

Более умеренные и использующие политические средства борьбы ИСРП и ВСТ имели преимущества в распространении своего влияния в общеиспанском масштабе. Однако НКТ соперничала с ним и по численности, и по влиянию, особенно в Каталонии, с ее антиабсолютистскими традициями.

Революционная волна 1917–1923 гг.

Экономические последствия Мировой войны дестабилизировали хрупкую конструкцию испанской монархии. Хотя страна и была нейтральной, она оказалась на грани революции. Инфляция больно ударила по уровню жизни самых широких слоев населения — включая даже часть офицерства. Так что офицеры с ноября 1916 г. стали создавать хунты (советы) в защиту своих прав. Попытка правительства подавить это движение в мае 1917 г. поставило страну на грань военного восстания, и король пошел на уступки. Умиротворив офицерство, правительство бросило войска на подавление рабочих выступлений ^[17].

В 1916–1923 гг. Испанию потрясали мощные стачки, а общее количество только зарегистрированных забастовок выросло в 1915–1917 гг. с 169 до 305 ^[18]. В 1917 г. в организованных ВСТ и НКТ забастовках участвовало около 200 тысяч человек ^[19]. В мае 1916 г. ВСТ и НКТ объявили о начале кампаний против роста цен. ВСТ намеревался давить на правительство, а НКТ — прежде всего на предпринимателей. 17 июля 1916 г. представители НКТ (С. Сеги, А. Пестанья и А. Лакорт) и ВСТ (Х. Бестейро, Ф. Ларго Кабальеро и В. Баррио) согласовали Сарагосский пакт о предстоящей всеобщей стачке. Это заявление напугало правительство настолько, что оно приостановило конституционные гарантии (и без того куцые).

Несмотря на то, что премьер-министр де Романонес встречался с представителями ВСТ и обещал помочь рабочим, ничего сделано не было, и 18 декабря была проведена первая предупредительная 24-часовая общенациональная забастовка. Ее успех и равнодушие правительства к социальной политике толкали рабочих лидеров к проведению уже долгосрочной всеобщей стачки. Но вот по поводу ее подготовленности социал-демократы сомневались и с трудом отговорили анархо-синдикалистов от затеи немедленно провести всеобщую стачку в Барселоне.

В июле 1917 г. события спровоцировала парламентская оппозиция. Еще в июне правительство очередной раз приостановило конституционные гарантии и распустило парламент (кортесы). Тогда 19 июля 78 депутатов (в большинстве своем каталонцы) вопреки запрету собрались в Барселоне на «Парламентскую ассамблею» и были тут же разогнаны. Разгневанные депутаты угрожали правительству забастовкой, и один из них, М. Доминго, сообщил рабочим-железнодорожникам, что Ассамблея дала сигнал к общенациональной стачке. Либеральная провокация удалась. Рабочие поверили и «начали». Поскольку ни НКТ, ни ВСТ были не в курсе этого «призыва», за железнодорожниками никто не последовал. Когда недоразумение выяснилось, железнодорожники прекратили стачку, но тут предприниматели проявили свою мстительность и уволили весь актив профсоюза. Теперь уже ВСТ должен был бороться «за своих». После того, как компания отказалась вернуть на работу уволенных, на 13 августа была назначена всеобщая политическая стачка с требованием создания Временного правительства и созыва Учредительного собрания. Конечно, теперь дело железнодорожников оказалось предлогом. Если уж готовили революционную стачку, не растрачивать же силы на частные требования.