Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шубин cтр.№ 30

13 мая 1918 г. был принят декрет «О чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию», известный как Декрет о продовольственной диктатуре. Теперь продовольствие отчуждалось у крестьян насильственно по символической цене. Создавались продотряды — голодные рабочие должны были сами добывать хлеб.

Попытки советов Саратовской, Самарской, Симбирской, Астраханской, Вятской, Тамбовской, Казанской губерний сопротивляться продовольственной диктатуре были пресечены. Усилились чистки советов, начались их разгоны. 27 мая был принят декрет ВЦИК СНК, ставший шагом к ликвидации власти советов на местах. Местные продорганы подчинялись наркомату продовольствия. Затем и другие органы советов были подчинены наркоматам. Общество теряло легальные пути сопротивления действиям правительства. Широкомасштабная гражданская война становилась неизбежной.

После заключения Брестского мира основная тяжесть продовольственной диктатуры должна была лечь на крестьян Поволжья, Северного Кавказа и Сибири. Получив землю, они теряли её плоды. Между тем через Сибирь эвакуировался во Францию корпус бывших военнопленных чехословаков, руководители которых были близки по взглядам к социал-демократам. В конце мая местные большевистские власти пытались разоружить некоторые чехословацкие части. В условиях нараставшей напряжённости любой конфликт мог вызвать взрыв. 14 мая произошёл конфликт между чехословацкими и венгерскими пленными, были жертвы. Местные советские власти произвели аресты чехов. В ответ 17–25 мая Чехословацкий корпус восстал. К чехословакам присоединились боевые дружины эсеров, а затем тысячи людей, недовольных большевиками. Часть Поволжья, Сибирь и Урал перешли под власть «Комитета членов Учредительного собрания» (Комуч) и других антибольшевистских правительств. Другой очаг гражданской войны расползался на Дону. Два антибольшевистских фронта вот-вот могли соединиться на Волге, в районе Царицына.

* * *

Во время своего путешествия Махно застал начало царицынской эпопеи. На Дону вспыхнуло восстание казачества. Казаками был схвачены и 11 мая казнены председатель совнаркома Донской советской республики Ф. Подтелков и его товарищи. 16 мая атаманом Всевеликого войска Донского в Новочеркасске был избран П. Краснов. Казачьи отряды надвигались на Царицын. Падение города отрезало бы советский центр от хлеба Северного Кавказа и бакинской нефти.

Отступавшие с Украины и Дона революционные отряды под Царицыным переплавлялись в Красную армию. По дороге к Царицыну их расформировывали и перетасовывали, чтобы разрушить партизанскую спайку между бойцами. Те бойцы, которые хотели служить со своими командирами, считались неблагонадёжными, потому что не были готовы служить именно коммунистическому руководству. Самые решительные отряды пробивались через кордоны красных, пытавшиеся их разоружить, доходили до самого Царицына, где искали правды — пошлите нас на фронт, но старым составом под командованием лихих командиров, а не назначенцев. На глазах у Махно состоялся бой между отрядом Петренко (однофамильцем махновского командира) и силами красных под самым Царицыным. Петренко отбил атаки, после чего был вызван для переговоров, арестован и расстрелян. Такой же судьбы в этих местах еле избежал и легендарный Железняк. Он агитировал за ликвидацию Совнаркома и передачу власти ВЦИК, в резкой форме требовал от Подвойского улучшения снабжения войск, за что был объявлен вне закона ^[154], но успел скрыться на Украине. В Одессе он стал одним из руководителей антинемецкого подполья. Махно на этом фоне был «мелкой сошкой», но и над ним во время путешествия иногда нависала угроза ареста и расстрела.

Позднее, как мы увидим, сам Махно с трудом избежит судьбы Петренко. Эта практика потом широко применялась красными — особенно широко летом 1919 г. при отступлении с Украины. Боясь «заражения» Советской России атаманской вольницей, коммунисты шли на отстрел подозрительных украинских командиров.

Несмотря ни на что, Махно призвал своих единомышленников вступать в красную армию, но сам отправился дальше. У него была своя миссия.

В свои мемуары, над которыми Махно работал в Париже, он даже включил эпизод с Ворошиловым. Якобы Махно слушал речь Ворошилова, и эта речь понравилась будущему батьке. В действительности Ворошилов прорвался в Царицын только в конце июня ^[155], тогда как Махно был там в мае. Не застал Махно и прибывшего в Царицын в начале июня Сталина (хотя встречался с председателем Царицынского совета (Махно называет его председателем ревкома) С. Мининым, который руководил городом и его окрестностями до прибытия Сталина 6 июня ^[156].

Руководившие обороной Царицына Сталин и Ворошилов не были противниками «партизанщины» как таковой. Их «преторианской гвардией» затем была 1 конармия С. Будённого, преданная своему командиру и не вполне управляемая из центра Троцким. Ворошилов стал одним из вождей «военной оппозиции», отстаивавшей партизанский опыт даже на съезде партии. Эта коммунистическая «партизанщина» своим острием была направлена против военной диктатуры Троцкого и против военных специалистов, бывших царских офицеров. Здесь видны истоки конфликта между военными и партийцами, пронизывающего всю советскую историю. Уничтожение непокоренных повстанческих командиров преследовало цель ликвидировать самостоятельность партизанской полуанархистской «военщины» от тех же партийцев. Дальнейшее развитие событий под Царицыным только укрепило Сталина и Ворошилова во мнении о необходимости бороться на два фронта против «военщины» — как повстанцев, так и «золотопогонников».

Появление Сталина в этой точке охваченного войной советского пространства было не случайным. Северный Кавказ остался последним источником хлеба, на который ещё могла рассчитывать Советская Россия после Брестского мира и чехословацкого восстания на востоке страны. Ленин посылает сюда одного из лидеров партии, известного своим «пробивным» характером, чтобы «взять хлеб». К тому же Сталин — нарком национальностей и знает Кавказ. Но, прибыв в Царицын, Сталин выяснил, что хлебная проблема теперь является чисто военной — эшелоны застряли, ибо казаками Краснова перерезана железная дорога. Сталин требует у военного начальника района, бывшего царского генерала А. Снесарева, немедленно атаковать, очистить дорогу, пропустить эшелоны. Задача с точки зрения военного искусства Первой мировой войны безграмотная. Выдвижение частей на такую глубину — самоубийство, верное окружение. Сталин настаивает, Снесарев отказывается, Сталин «разоблачает заговор военспецов», берёт командование в свои руки (впервые в жизни оказавшись на войне), атакует, терпит поражение. Но часть эшелонов всё же «проталкивает».

Краснов на плечах отступающих красных подходит к Царицыну, ситуация критическая, город вот-вот падёт. После нескольких критических дней 20 августа переходят в наступление соседи с юга. Город спасён. 22 августа, начав наступление, 10 армия вышла на реки Сал и Дон. Краснов снял часть казаков с севера и отбросил красных назад. Но теперь Царицын защищала более сильная армия, и позиции были подготовлены лучше. Началась осада «красного Вердена» и бои с переменным успехом вдоль Волги и на Дону до самого краха Краснова, вызванного уходом подпиравших его немцев.