Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шумейко cтр.№ 102

— победителей «холодной войны»,

— победителей в «холодной войне».

Но само это количество завершений войны... каждое из анонсированных окончаний войны, навевало понятные мысли. Что, во всяком случае, предыдущее окончание войны — было не совсем уж и окончательным окончанием... И из двух президентов-победителей как минимум(!) один — носит свой венок незаслуженно.

Из числа телебесед, обсуждений моей «Второй мировой. Перезагрузки» мне более всего запомнился разговор, может, даже спор, с Игорем Десятниковым, в его программе «Десятый вал», на одном спутниковом канале, по-моему, немного похожем на «русский «Дискавери». Запомнился явной незавершенностью. Собственно, по самой Второй мировой, по этому пресловутому Мюнхенскому саммиту, ее развязавшему, разногласий у нас не было. Но, переходя к «последствиям», ко всем этим расписанным «Объединенным Европам» (берлинской и брюссельской), Десятников, заподозрив, возможно, во мне... ну если не «ястреба-реваншиста», то просто — писателя, удобно прописавшегося в конфронтационной системе, в этой самой «холодной войне», стал выпытывать: как я отношусь к глобализму?

Причем разговор-то сложился абсолютно искренний, и правоту некоторых обвинений евролицемерам, и этим политикам... южнее Канады (извините, к концу книги некоторые политгеографические названия просто вызывают оскомину) — Десятников вполне признавал. Но касательно выхода из конфронтации... таковым он признавал — глобализм. Один довод его я запомнил почти буквально, он был вполне сформулирован: «В противостоянии вы пытаетесь ограничить другого, но одновременно этим ограничиваете и себя... А по Евангелию, основа развития и всей жизни — Любовь». Час беседы, в общем, заканчивался, и ответил я несколько формально, сказав, что, по тому же Евангелию, общемировое Правительство — точный признак Апокалипсиса, конца света. Значит, глобализм приведет нас к... и т.д. Но далее приложить к теме разговора этот вполне общеизвестный факт я не сумел, промычал что-то вроде «...интересно вы ставите вопрос, спасибо... это требует отдельных размышлений...».

Действительно, легко стать эдаким.... «конфронтационным» писателем, используя энергию отталкивания, противопоставления. От Второй мировой войны перейти к «холодной», потом еще какую-нибудь «войну» придумать, стать ее «трубадуром», если не «поджигателем» (вполне журналокрокодильские» термины)...

Действительно, более трудно, но и более достойно дать пример самосдерживания, каковой явил тот же, ставившийся уже в образцы, президент Эйзенхауэр. Который, кроме успешного умиротворения в Корее и на Синае, дал знаменитое, многажды обсуждавшееся предостережение по поводу могущества военно-промышленного комплекса, могущего пролоббировать любую войну. Причем ведь говорилось это им, как известно, о своем, американском ВПК.

Ответить для симметрии — аналогичным предупреждением о своем ВПК? В общем-то, такие предупреждения (о страшной угрозе советского, российского ВПК) и делали различные коротич-нуйкины. Более того, практически главной работой (и источником дохода) были у них эти предупреждения. Но то, с какой покорностью наш ВПК перешел на тот самый идиотский, почти ритуальный выпуск кастрюль и титановых лопат (знаменитая «конверсия»), причем произошло ведь это по воле... даже такого президента как... Горбачев! А потом и вовсе этот наш ВПК самообнулился, закрыл заводы, институты, доказав этим самым, пускай и «от противного», что сравнивать его в «эйзенхауэровском, лоббистском» смысле с коллегой — американским ВПК — это... Если это о чем-то и говорит, то только о личности тех коротич-нуйкиных, пугавших нас им.

В общем, самый сложный, тяжелый вопрос, который мне предстал за время споров по «Перезагрузке», это и был тот, о соотношении любви, как общем движителе, и конфронтации — той же «холодной войны»...

И через несколько месяцев после этого разговора, на момент завершения сей книги о Второй мировой и «холодной войне», я могу ответить лишь... приблизительно следующее. Для Любви, как общего источника развития жизни, все же нужно какое-то выделение, разнесение, размежевание. Кто- то отдельный любит кого-то отдельного. Разность потенциалов, плюс и минус. Конечно, есть эта, ныне многими прославляемая тенденция всеобщего слияния, смешения.

Допустим, популярная тема: однополые браки. Но ведь пол — это не пенис. Пол — это факт различия. В этом смысле однополые браки вполне можно назвать бесполыми. Причем речь не о чувствах (Оскара Уайльда к лорду... неважно, или Элтона Джона к... неважно). А о том, что Любовь, входя в социальные структуры, чтобы остаться творческим двигателем, требует... кажется, у богословов встречается это: нераздельность-неслиянность.

Неслиянность на государственном уровне о чем напоминает, если, допустим, взять нашего противника по «холодной войне»? Где рождались исходные творческие импульсы, из числа давших что-либо, имеющее мировое культурное значение? Кино (настоящее!) — итальянцы, евреи. Музыка — преимущественно те, кто приехал туда в закованном виде. Латинская культура — тоже прекрасная культура. Национально-разделенное — рождало творческие импульсы. А из уже замешанной, гомогенизированной среды, из собственно нации USA-евцев родилось... разве вот тот записанный для комических сериалов закадровый смех, помечающий места, где нужно смеяться...

В общем, подобно тому, как когда-то СССР называли (позиционировали) «Конго с ракетами», или, помнится, был вариант «Верхняя Вольта с ракетами», сами США можно также позиционировать: культурная Антарктида.

И... итог. Смешение в единую массу, глобальную пасту мне кажется хуже даже умеренной «холодной войны». Мы ведь хотя бы знаем, кем и как управлялась эта война. В смысле, страны в эпоху разделения имеют и имели вполне знакомую, изученную, представимую... человеческую структуру...

И мы страницей выше как раз и касались главных субъектов, действующих лиц «холодной войны». Да, их опасались, ужасались, но то, что они, имея власть и выбор, не пошли на уничтожение человечества, доказывает, в общем-то, их, этих структур, если не «человечность» (этот термин — эквивалент «гуманности» — уже застолбили за собой гуманитарии), то, во всяком случае, человекоподобие, пронизанность вполне человеческими ценностями (сохранение жизни...). А что будет управлять глобальной человеческой пастой — еще большой вопрос.

Но феномену того, что именно «военщина» не допустила мировой ядерной войны, посвящена глава «Уравнение с неизвестным количеством неизвестных».

Кратко обозревая действующие лица, носители угроз в «холодную войну», мы упомянули с американской стороны ВПК и то предупреждение о его лоббистской, финансовой мощи Эйзенхауэра. Сказали и о ВПК советском (покорно перешедшем на выпуск титановых лопат — вот был бы настоящий экспонат для «Музея «холодной войны» в городе Фултон, штат Миссури).

Так что не ВПК, скорее, источником определенной опасности миру была наша идеологическая сфера, но тут некорректно будет ограничиться этой констатацией, не разобрав, когда, кому и чем угрожал наш «идеологический отдел». Вкратце можно выделить 3 периода.