Возвышение Рима. Создание великой империи - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Эверит cтр.№ 28

Эта броня позволяла им защищать плебев со стороны богатых и облеченных властью, а также от несправедливых решений магистрата. Таким образом, народный трибун предоставлял плебеям поддержку (auxilium). Это означало, что трибун мог лично вмешаться в дело и спасти простого гражданина от приговора. Свою волю трибун осуществлял с помощью своего права принуждения (coercitio). Он мог оштрафовать, заключить в тюрьму или казнить каждого, кто бросил вызов его власти или даже просто облил его грязью. Если бы против него применили силу, он мог бы угрожать ужасными последствиями «священной клятвы». По осторожному выражению одного современного ученого, это был «закон линча, замаскированный под божественное правосудие».

Первоначально власть трибунов не имела официального статуса и не являлась частью римской системы управления. Многие непримиримые патриции отказывались признавать новые плебейские учреждения, и только спустя двадцать лет закон предоставил плебеям официальное право проводить свои собрания и выбирать своих должностных лиц. В середине или во второй половине V века трибуны выиграли свое самое значительное право — право «сопротивления» постановлениям правительства. «Интерцессия» (intercessio), как уже отмечалось, является более вежливым словом для обозначения «вето». Трибун мог просто отменить любое решение выборного должностного лица (кроме диктатора до 300 года), любой закон и любые выборы. Он обладал такой властью, что если бы он захотел, то смог бы добиться полного бездействия государственного управления.

Даже после преодоления первого раскола (согласно неподтвержденным источникам, расколов было несколько, и последний произошел около 287 года до н. э.) плебеи поддерживали связь с Авентинским холмом. Фактически, холм стал памятником зарождения плебейской самостоятельности, центром плебейского движения и символом альтернативного города, своего рода анти-Римом. В 493 году до н. э., через несколько лет после кризиса, на холме построили храм богини урожая и плодородия Цереры. Храм построен во исполнение обета, который римляне дали за несколько лет до постройки во время голода. Вскоре храм Цереры стал оплотом плебеев.

Несмотря на небольшой размер, это святилище было очень похоже на храм Юпитера Лучшего и Величайшего, который виднелся с большого расстояния. Сходство не являлось случайным. Подобно храму на Капитолийском холме, святилище Цереры строили по образцу старых этрусских храмов, с глубоким карнизом и разноцветными терракотовыми статуями на крыше. В святищище были отделения для трех божеств. Кроме статуи Цереры в нем также помещались статуя ее дочери, Прозерпины, и Отца-Либера, италийской ипостаси греческого бога вина и плодородия Диониса. В святилище приносили богатые дары, и там собралось много замечательных произведений искусства. Стены святилища расписаны фресками. Там также хранилась известная картина с изображением Диониса, вывезенная из Греции во II веке.

В здании святилища во время нехватки продуктов питания плебеи распределяли еду среди бедняков. Наряду с соседним храмом Дианы, культ которой сильно распространился у рабов, святилище Цереры стало безопасным прибежищем для беглецов. Для поддержания храма назначали специальных людей, которые также помогали трибунам. Этих людей газывали «эдилами» (от латинского слова aedes — «храм»).

Обязанности эдилов вскоре расширились. Консулы и сенат поняли, что один из способов сохранить свою власть состоял в том, чтобы не давать никакой информации о своей деятельности. О слушаниях в сенате не составляли никаких отчетов, и консулы скрывали решения сената и даже выдумывали их. К середине V века под давлением плебеев правительственные учреждения вынуждены были прекратить скрывать сведения о своей деятельности. Эдилы взяли на себя сбор и хранение всей информации, касающейся плебеев, в решениях народных собраний и сената. На Авентинском холме эдилы создали архив всех этих документов «так, чтобы ничего из того, что делалось, не прошло мимо них».

Сохранившиеся списки консулов первых лет существования республики, называемые «фасты» (fasti), показывают, что на пост магистра могли избираться и избирались не только патриции. Однако с течением времени должность консула стала прерогативой патрициев. Таким, по-видимому, был горький ответ на те достижения плебеев. Плебеи конечно же отреагировали на это, но кампания против несправедливого обращения к ним постепенно превратилась в политическую борьбу между аристократами-патрициями, с их наследственной властью и контролем за государственной религией, и остальной частью общества, возглавляемой плебеями. Именно в этом смысле слово «плебеи» (plebs) означает «народ».

Это растущее противостояние ясно проявляется в образцовой истории непреклонной гордости и ее последствий. Еще раз, этот случай является символической правдой, мы не знаем, произошел ли он на самом деле. Патриций Гней Марций был храбрым воином и в юности завоевал «гражданскую корону». Эта награда представляла собой венок из дубовых листьев. Ее присуждали тому, кто в сражении спас жизнь римского гражданина.

В начале V века на юге вспыхнула война с вольсками, которые постоянно проявляли свою воинственность. Римляне осадили вражеский город Кориолы. Внезапно со стороны появилась армия вольсков и одновременно с этим вольски сделали вылазку из города. Именно в месте вылазки на страже стоял Марций. С отборным отрядом воинов он не только отразил вылазку, но и сумел ворваться в город. Марций схватил факел и бросил его в строения, прилегающие к городской стене. Огонь, стоны женщин и детей привели вольсков в смятение. Они решили, что римляне уже взяли Кориолы, и ушли с поля боя. Римская армия снова вернулась к осаде и вскоре действительно захватила город.

Действующий в тот момент консул горячо похвалил Марция и, в качестве награды за его доблесть, предложил ему взять десятую часть всей захваченной добычи — оружие, пленных, лошадей — еще до того, как это, по обычаю, начнут делить между остальными воинами. Марций отказался принять дар консула. Он выступил вперед и сказал, что это будет платой, а не наградой. Он взял себе только одного коня и попросил, чтобы отпустили на волю его знакомого вольска, который попал в плен. В ответ консул удостоил его прозвищем Кориолан, чтобы отметить его ведущую роль в победе.

Возвратившись в Рим, Кориолан стал претендовать на должность консула. Он считал, что благодаря своим выдающимся военным успехам у него есть большая вероятность избрания. Он расхаживал по Форуму и призывал голосовать за себя, как было принято у кандидатов. Марций считал, что он произведет хорошее впечатление, так как показывал всем свои шрамы, полученные в сражении. Однако в день выборов он торжественно вступил на Форум в сопровождении сенаторов и многочисленных патрициев, из-за чего потерял расположение простого народа.

Потерпев неудачу на выборах, разъяренный Кориолан решил наказать избирателей. Он окружил себя несколькими высокомерными и влиятельными молодыми патрициями и постоянно пытался дерзко нападать на трибунов Брута и Сициния. Он явно насмехался над ними, говоря: «А если вы не прекратите сотрясать государство и совращать лестью бедняков, то я уже не словом буду спорить с вами, но делом». В то время началась нехватка продовольствия, и когда из Сицилии привезли большое количество зерна, народ предположил, что его будут продавать по невысокой цене. Кориолан высказался против этого. «Поступать так совершенно глупо, — сказал он, — если у нас есть ум, мы должны упразднить должность трибунов, которая грозит уничтожением консульству и поселяет раздоры в городе».