Пепел умерших звёзд - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Дребезгов cтр.№ 57

Впрочем, оставался еще один фактор. Изобретение клана Хайн можно использовать и в качестве принципиально нового оружия. Перенастроить физику вокруг отдельно взятого снаряда – и все бомбы минувших лет окончательно уходят в прошлое, сдаваясь перед натиском сверхсветовой торпеды. Разрушительная мощь столкновения будет такова, что не устоит ничто!..

Однако и тут обнаружился подвох. Ведь как ни крути, агрегат Хайна – сложнейший компьютер, который должен находиться в самом центре зоны новых законов. Делать подобное оборудование частью одноразового снаряда?.. Такое едва ли могло окупиться. Но тем не менее изредка этот принцип использовался – к нему прибегали камикадзе. Отчаянный таран гарантированно уничтожал оба судна и обеспечивал фанатикам героическую гибель.

И был еще один путь. Ведь смертник может рухнуть прямо на планету – и результат подобного катаклизма превзойдет все ожидания. Однако изобретатели клана Хайн предусмотрели это в самом начале и параллельно разработали сложную систему противодействия. Два устройства, монтирующиеся на магнитных полюсах, незначительно смещали некоторые константы на планетарной орбите – и неподалеку от атмосферы эффект перенастройки переставал работать, возвращая судно в обычный мир. Остроумная система оказалась баснословно экономичной, что позволяло снабдить ею любой обитаемый мир. В галактическом законодательстве давно возник пункт, согласно которому при колонизации планеты первым делом следовало установить «полярный щит» – и лишь после этого браться за заселение.

Всесторонне изучив этот вопрос и взяв некоторые моменты на заметку, Макс понял, что двигаться нужно совершенно иным путем – что и привело в итоге к революционному открытию…

Размышления изобретателя прервал отдаленный заунывный вой. В конце коридора, по которому его привели в приемную, замельтешили какие-то искры. Аневич-Эндриксон содрогнулся и недовольно подумал, что это уже в третий раз. Уже трижды его вырывали из раздумий в реальный мир, в пугающий сумрак приемной. Сперва по стене напротив неторопливо прополз огромный волосатый паук размером с таксу – оставалось лишь порадоваться, что изобретатель его не заинтересовал. В другой раз мимо проплыла пара мерцающих силуэтов, также не удостоивших ученого вниманием и растворившихся в воздухе. Ну а третий раз… Макс недовольно поковырялся в ухе и подумал, что зря забыл дома наушники.

Увы, наушников не было, и только ромб Руба отвлекал его от всех этих колдовских штучек. Приемный зал освещали лишь тусклый свет из окна и оплывшие свечи в серебряных подсвечниках. Ученый подумал, что это помещение наверняка было спроектировано для создания правильной атмосферы – как следует припугнуть всяких незнакомцев, чтобы прониклись пиететом заранее. Он был уверен, что для друзей императора есть другой зал – большой, светлый, с множеством окон, свечей, украшенный золотом. И обязательно с запахом дерева в воздухе.

Словно в ответ на эту мысль массивная дубовая дверь – из настоящего дуба, не какая-то там подделка! – медленно отворилась, открывая путь в тронный зал. Наконец-то. Облегченно вздохнув, изобретатель зашел внутрь.

Тронный зал оказался еще более грозным и подавляющим. Гигантское темное помещение с высоким сводчатым потолком и мраморным полом напоминало пещеру – пустынное, сумрачное и безмолвное. Единственным предметом мебели оказался богато изукрашенный трон на противоположном конце зала, где и восседал величайший чародей человечества.

Как ни странно, его облик не напугал Макса – в бытность свою студентом на медицинском факультете он навидался в анатомическом театре и скелетов и трупов. Доводилось и препарировать… Куда больше ученого занимал вопрос – отчего же тронный зал такой темный? В стенах не было ни одного окна, и только призрачно-синие огоньки свечей едва-едва разгоняли мглу.

Несмотря на полное отсутствие мышц, череп императора непостижимым образом ухитрился изменить выражение, продемонстрировав благосклонную улыбку. Вот теперь Макс действительно содрогнулся.

– Максимилиан Аневич-Эндриксон… – прошелестел бесплотный голос, рождавшийся где-то возле шейных позвонков. – Какая честь… благодарю, что удостоили визитом. Как ваше лицо?

– Все в порядке, – ответил изобретатель. Он не лгал: сперва накачался обезболивающим, а затем в звездолете ему оказали медицинскую помощь. Лицо уже выглядело значительно лучше, а неприятных ощущений не было вовсе.

– Рад за вас, – произнес император, кажется, искренне. Хотя кто его разберет? – Что ж, полагаю, ничто не мешает нам перейти к сути встречи. Что вы думаете о нашем предложении?

«Не моем, – отметил Макс, – а нашем… От лица всей империи говорит, авторитетом давит». Затем на миг предположил, что Андрей может читать его мысли, и несколько испугался. Конечно, блокирующий телепатию амулет по-прежнему с собой, но мало ли?..

– Есть несколько загвоздок… – начал ученый, разглядывая замысловатые трещины на плитах пола.

– Каких же? – спросил Андрей. В голосе великого теурга послышались далекие нотки угрозы.

– Во-первых, сообщаю сразу, что продать патент на защитную систему ИЦМАЭ я не вправе. Это нанесет по центру огромный удар, и совет директоров меня с потрохами съест, забыв предварительно поперчить.

Судя по недоброму взору императора, он вполне мог проделать с ученым то же самое, не сходя с места.

– Поэтому я могу лишь предложить услуги нашего центра для того, чтобы оборудовать контуром перенаправления энергии ваш космический флот, – продолжил Аневич-Эндриксон. – Хотя, конечно, комплектовать несколько тысяч штук за день будет сложно…

Ученый слукавил – на складах ИЦМАЭ хранилась огромная партия готовых комплектов космической серии. Правда, все они обладали дефектом, который не так давно испытал на себе Уррглаах… Впрочем, едва ли в ходе войны кто-то успеет его обнаружить, а потом можно будет заключить дополнительную сделку на установку улучшенных систем.

– Справитесь, – сухо клацнул челюстями Андрей. Не терпящим возражений тоном.

– Справимся, – согласился Макс. – Но двадцать тысяч дуарнов – недостаточная плата для столь масштабной работы в такие сроки…

– И что вы предлагаете?.. – прошелестел скелет. Ученого пробил легкий озноб.

– Скажем, можно увеличить финансирование до пятидесяти тысяч…

– Максимилиан, вы когда-нибудь сидели на колу? – непринужденным тоном поинтересовался император. – Говорят, ощущения незабываемые.

Аневич-Эндриксон понял, что пора сбавить обороты – иначе правитель плюнет на нормы международного права и сотворит с ним что-нибудь ужасное.

– Хорошо, можно до сорока пяти… – проявил покладистость Макс. Судя по тому что глазницы собеседника на миг полыхнули алым, проявилась она недостаточно.

Через полчаса переговоры закончились на двадцати пяти тысячах, и ученый ушел, довольный, что удалось хоть немного повысить цену. Что ж, теперь ему и всему центру предстояла огромнейшая работа… Поэтому Макс на ходу погрузился в первичные расчеты – дорога была каждая секунда, и он не собирался отвлекаться на пустяки.