Ко мне нарочито медленно приближалась Виктория. Мое положение было плачевным. Даже ухитрись я вывернуться из рук девчонок, все равно не сумею и шага сделать. Узкая юбка прочно держала мои ноги. Я безуспешно пыталась успокоиться или хотя бы сделать вид, что ни капли не боюсь. Однако мое надрывно бьющееся сердце выдавало мой страх.
Остальные воспитанницы притихли, но их взгляды, устремленные на меня, говорили о жгучей ненависти.
Тем временем Виктория подошла вплотную. Ее лицо не выражало эмоций, оно было абсолютно бесстрастно, словно не ей предстояло вынести мне приговор. Закралось подозрение, что она не собирается вредить Бледной Моли. Но в этот раз моя интуиция подвела. Одно мгновение, и мое сердце замирает. На губах Викки заиграла улыбка.
– Отпустите ее, – потребовала она.
Меня пугала эта улыбка. Она была неестественной, натянутой и сулила огромные неприятности.
Если воспитанницы и удивились желанию своей предводительницы, то не показали виду. Меня бросили на пол. Соприкоснувшись с паркетом, коленки отозвались болью, да и стянутые платьем лодыжки свело судорогой.
Не обращая внимания на тычок в спину от Глории, поспешила освободить ноги от юбки. Я буквально кожей чувствовала злость девушек и не понимала причин такой ненависти. Зависть к моим покровителям? Но не настолько же! Говоря откровенно, ни одной из них я не причинила вреда, не считая того, что произошло в классе. Но это было защитой, а не нападением.
Сейчас же их колючие взгляды жалили сильнее укусов ос. Мне хотелось закрыть руками лицо, спрятаться от них. Но я подавила это желание, наблюдая за пансионерками исподлобья.
– В сторону, – скомандовала Викки замершим позади меня девчонкам.
Если Парватти тут же кинулась прочь, то Глория посчитала нужным пнуть меня в спину. Слава богу, я успела выставить руки вперед и не ударилась головой об пол.
Смех девушек, поддерживающих выходку Глории, заставил сжаться в комок.
Надоело! Как же мне надоело это все! Мы же в одинаковом положении! Нас всех как куриц на рынке продают, разве еще не общипанных и не со свернутыми шеями! Откуда столько злости и ненависти?
В моей голове звучали голоса, кричащие на разные лады: «Почему она? И платье ей это не идет! Уродина, знай свое место!» Но губы воспитанниц Ордена Магнолии были сомкнуты, а некоторые лишь ехидно улыбались.
«Неужели я схожу с ума?» – наравне с чужими голосами билась в голове мысль. И мне бы встать на ноги, а не сжимать руками колени, но сил почему-то не оказалось. Ни сил, ни желания. Только бесконечные упреки в голове.
– Посмотрите на себя, – вставая впереди меня, прошипела Виктория. – На кого вы похожи?
– Викки?..
– Ты защищаешь ее?
Пансионерки слаженным хором давились собственным ядом и удивлением.
– Ты с ума сошла? Из-за нее нас чуть не выкинули! – сорвалась на крик Тиара.
И пусть ее шепелявый свист звучал комично, однако смешно мне не было.
– Из-за нее? – рыкнула Виктория. – Идиотки! Сестры Риа больше нет, она заплатила за свою жадность и злость. Вы тоже хотите лишиться головы?
Девочки синхронно выдохнули, кто-то даже всхлипнул.
– Чем провинилась Инари? Тем, что страшнее всех вас, вместе взятых? – продолжала сыпать вопросами Викки. – Или тем, что каждой из вас есть что скрывать?
Пока девушка говорила, я растирала затекшие икры. Не знаю, почему она вдруг решила защищать меня, но оставаться на полу будет большой ошибкой.
– Посмотрите на себя. Вы все влюблены в своих покровителей! – фыркнула девушка и сделала шаг вперед.
Мои ноги покалывало, но онемение спадало, и я немного отползала назад.
– Глория, о том, что ты целовалась со своим покровителем, не знает только ленивый, – делая еще шаг вперед, прошипела Викки. – Парватти, а ты давно не девственница.
Я застыла. Пока все увлечены откровениями Виктории, я пятилась к двери. Однако… О таких подробностях личной жизни пансионерок мне было неизвестно. Как это могло произойти? И куда смотрели сестры Ордена? Нет уж, я останусь и послушаю, что говорит Виктория.
– У тебя тоже есть тайна! – первой опомнилась Глория. – Иначе ты бы не стала подчиняться сестре Риа!
– Тайна? – хмыкнула девушка и шепотом добавила: – Не настолько мерзкая, как ваши.
– Это же ты была первой, кто насмехался над Молью! – выкрикнула Карисса.
– Да и прозвище Бледная Моль тоже ты придумала, – согласились остальные.
– Верно, – не стушевалась Виктория. – Я начала, я и закончу.
«Интересно, а каким образом?» – подумалось мне, глядя на спину своей защитницы. То, что издевательства начала именно Викки, секретом для меня не является, как и слетевшая с ее губ оскорбительная кличка, напрочь выбившая из памяти наставниц и пансионерок мое имя.
– Отойди! – рыкнула Глория. – У этой твари передо мной должок имеется!
– А ты попробуй пройти, – обманчиво спокойным тоном предложила девушка.
Здравый смысл подсказывал мне, что нужно бежать. Пока воспитанницы заняты выяснением отношений друг с другом, есть великолепная возможность добраться до двери незамеченной. Однако в этот раз я отодвинула доводы рассудка на задний план, сердце подсказывало, что я не имею права оставить эту девушку наедине с разгневанной толпой.
Подобрав подол, я медленно поднялась. Ноги мелко дрожали, то ли отсидела, то ли из-за страха. Я смотрела на Викки и не могла не восхититься ее решительностью и невозмутимостью. Будто ей не грозила опасность и она в тысячу раз сильнее каждой из них.
– Вы так ничего и не поняли? – вновь спросила Виктория. – Сестра Риа не сможет больше никого шантажировать, а любое причинение вреда другой выпускнице прямиком отправит вас на виселицу!
– Да что ты?.. – нервно рассмеялась Глория. – Моль никому ничего не скажет, иначе…
– Ты ничего мне не сделаешь, – поравнявшись с Викки, громко произнесла я.
Мой страх перед пансионерками не прошел, но больше не был паническим. Складывалось ощущение, что мне передалась уверенность Виктории.
– Смотри-ка, у Моли голосок прорезался, – прошепелявила Тиара.
– Инари, уходи, – дергая меня за локоть, потребовала Викки.
– Вот еще, здесь, оказывается, такие секреты выдают, грех не послушать, – криво усмехнулась я и обратилась к пансионеркам: – Хоть узнаю, за что все это время надо мной издевались.
– Девочки, нам бросают вызов, – оглядываясь на своих подхалимок, прошипела Глория. – Лучше бы ты еще в утробе матери сгинула, змеюка!
– Уйди, – толкая меня к себе за спину, процедила Викки.
Она словно стала катализатором к действию остальных девушек. Лавина из тел буквально сокрушила меня и Викки. Пансионерки царапались и кусались, особо прыткие пинали ногами. По моим щекам текли слезы, мешающие видеть. Дышать было тяжело. Помимо Виктории, на мне оказались еще две девушки, которые кряхтели и пытались подняться, но им мешали их же союзницы.