Де Бюсси - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Матвиенко cтр.№ 17

Обеденный зал Вавельского дворца в отсутствие толпы приглашенных гостей казался большим и гулким. Живописных полотен и прочих украшений мало, вдоль стен скучали пустые рыцарские доспехи, добрая половина – с рубцами от русского или татарского железа, боевые отметины считались предметом гордости.

Генрих с мрачной гримасой лениво ковырял грудку фазана. Краем уха слышал его жалобы лекарю – некоторые болячки, в том числе не обсуждаемые вслух с посторонними, его начали беспокоить.

Здесь нет антибиотиков, а рекомендовать ему пары ртути я воздержался, это лекарство порой хуже самой болезни. Но есть народное средство, подавляющее возбудителей большинства инфекций.

Я наклонился к уху короля, привычно оттянутому двумя сережками с драгоценными камнями, и скороговоркой прошептал о рекомендованном моим эскулапом средстве – «баня а-ля рюсс». Генрих скривился, нервно закрутив пальцами ус.

– Ты хочешь сварить меня заживо, де Бюсси?

– Разделю испытание с вами! Посудите сами, мой король, предложенные парижскими лекарями колдовские зелья еще в меньшей степени вызывают доверие.

Русская баня с влажным паром на западных землях Речи Посполитой была не слишком распространена. Но, видно, потакая вкусам православных князей из Великого княжества Литовского, в Вавеле одну такую соорудили. Веники тоже нашлись.

В предбаннике король, совершенно голый и обмотанный только белой полотняной туникой, тревожно втянул носом влажный воздух.

– Нательный крест настоятельно прошу тоже снять. В парилке он нагреется и начнет немилосердно жечь кожу. Я свой снял!

Рядом с ноги на ногу переминался Шико, у него даже желание острить пропало. Спокойно чувствовал себя только Чеховский, ему русская баня не впервой. Он тоже был без креста.

– Вы, двое… – решился король. – Идите первыми! Если уцелеете, я подумаю. Сгорите – туда вам и дорога.

– Вы всегда были добры ко мне! – с этими словами я нырнул в горячий полумрак.

Свет едва пробивался через крохотное оконце, в парной было ужасно темно.

– Готовы, сеньор де Бюсси? Начинаю!

Я не успел ничего возразить, как Чеховский обильно плеснул воду на камни. Кошмар… Конечно, париться приходилось многократно и в русской бане, и в финской, и в турецкой. Но в другой жизни и в другом теле, для де Бюсси это впервые!

Терпел на полке, пока не ощутил приближение потери сознания. С трудом удалось свалиться на пол. Мучитель восседал вверху и что-то напевал.

– Еще добавим парку, сеньор?

– Если такое вытворишь при короле, посажу тебя голым задом на камни!

Кубарем выкатившись из парной, я продемонстрировал Генриху и Шико самое счастливое лица, которое только смог состроить. Лишь после бадьи ледяной воды на голову обрел дар речи.

– Великолепно, мои друзья! Чего же вы ждете?

Следующий отрезок времени, наверно, запомнился мне больше, чем Варфоломеевская ночь и схватка в лесу под Лодзью, вместе взятые. Генрих поклялся всеми святыми уничтожить мою семью до седьмого колена, сжечь тела и пепел развеять… если он выйдет из парилки живым. Под веником король только жалобно стонал. На очередной его ноте Шико взвыл в унисон где-то у ног, на полу, а неугомонный Чеховский, ободренный признаками высочайшего энтузиазма, опрокинул на камни следующий ковш воды!

Когда мы пришли в себя снаружи, попивая прохладное кислое вино, шут первый раз после входа в пыточную связал фразу длиннее трех слов. Не считая, конечно, проклятий.

– Дьявол тебя задери, де Бюсси! Если ты решил заменить коронацию королевскими похоронами, тебе это почти удалось.

– Неужели ты не ощущаешь восторга, прилива новых сил?

– Только восторг, что все это кончилось, – ответило неблагодарное создание. – Клянусь отныне вести праведный образ жизни, если в адских котлах хотя бы наполовину так горячо, как в бане а-ля рюсс!

Его величество только обессиленно кивнуло.

– Зато здесь никто не посмеет мешать или подслушивать, – я выразительно глянул на лекаря-банщика, поляк немедленно исчез. – То, что мне не удалось в парилке – убить вас, мой Генрих, завтра попытаются сделать Радзивиллы.

– И что же мне делать? – Анжу воздел очи вверх, будто на влажном потолке проступили буквы ответа. – Обставить коронацию тайно, как венчание сбежавшей из-под родительского надзора юной парочки? Удалить всех этих Радзивиллов, Потоцких, Чарторыйских… Кроме одной Чарторыйской, она – пусть.

Не забыл, не успокоился… Хотя если мне не удалось выкинуть ее из головы, почему он должен? Генрих, в конце концов, завтра наденет корону. И не ему выпало сделать Эльжбету вдовой. Шансов на успех у короля неизмеримо больше!

– Радзивиллов я бы не удалял, – раздумчиво бросил Шико. – Вдруг они надумали выстрел с сотни шагов из аркебузы? Пусть и будут живым щитом королю. А если убийца подберется вплотную, ждать его вернее всего со стороны их своры. Не бросятся же с кинжалами скопом на Генриха, как на Юлия Цезаря. Вместо «и ты, Брут» скажешь «и ты, Сиротка».

– Вокруг короля выстроимся только мы, французы. Все обязательно в кольчугах и в кирасах под плащами. Вам тоже придется облачиться в панцирь, сир. – Генрих фыркнул, эта перспектива его вдохновила еще меньше, чем парилка, но не воспротивился наотрез, и я продолжил: – Вторым кольцом пусть будут люди Яна Фирлея. А уж дальше магнаты и придворные.

Потом снова грянет бал, снова пир, и у заговорщиков появится масса возможностей приблизиться к Генриху на расстояние броска кинжала или подмешать отраву в кубок с вином. Мне даже думать не хотелось, что такая жизнь в постоянном напряжении будет продолжаться годами!

Зато, если повезет, хотя бы мельком увижу Эльжбету… Тогда ее непременно узрит и король.

– Бюсси! Ты давно нас не развлекал новыми стихами. Пока я не велел казнить тебя за истязание короля, изволь!

Поэтический талант молодого барона мне в наследство не передался. Но пока культурный багаж прошлой жизни не выветрился из головы до конца, я вспомнил, сколько мог, французских стихов. А что стиль, да и язык решительно отличались от принятых в шестнадцатом веке, у меня всегда был наготове непробиваемый аргумент: я художник, я так вижу и слышу. Непонятность некоторых изрекаемых мной слов добавляла для публики поэтической загадочности.

В голове играла незатейливая мелодия, искренне жаль, что и музыкальным даром Создатель меня обделил, хотелось бы ее переложить для акустических инструментов эпохи Возрождения. Песня, быть может, станет популярной лет через четыреста, у нее очень трогательные слова: «Если б не было тебя, ответь мне, для чего мне жить. Без надежд, без потерь, без тебя, без любви во мгле бродить…» В данной реальности Джо Дассену будущего придется в качестве автора слов указать меня, малоизвестного поэта времен Гугенотских войн.