История войн на море с древнейших времен до конца XIX века. Том первый - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Штенцель cтр.№ 54

Здесь он, как спартанец, вытащил свои корабли на сушу, вооружил их экипаж, и собрал вспомогательное войско от Гимеры, Селина и других городов – всего около 2000 человек гоплитов, легковооруженных и всадников. С ними он двинулся в июле 414 г. до н. э. к Сиракузам.

В конце 414 г. до н. э., когда Гилипп приближался к городу, который вел в это время переговоры о сдаче, туда пробралась одна из прибывших коринфских трирем, находившаяся под командой способного командира Гонгила (по-видимому, путь от коринфского залива до Сиракуз она прошла без остановок). Он внушил сиракузянам мужество и, сообщив сиракузянам о приближении Гилиппа, побудил их одновременно с его нападением произвести вылазку. Этим удалось отвлечь внимание афинян от Гилиппа, и тот первый же натиск направил на плохо защищенный Лабдалон – ему удалось овладеть возвышенной позицией, потерять которую можно было, лишь совершив оплошность. Затем он проник в город через отверстие в не совсем еще законченной северной осадной стене.

Одновременно с этим сиракузяне добились успеха, хотя и очень незначительного на море: им удалось захватить вошедшую в бухту и неосмотрительно ставшую там на якорь афинскую трирему.

Обстановка внезапно изменилась – эти небольшие успехи и прибытие Гилиппа вдохнули новый дух в сиракузян. Правда, при первой же вылазке они потерпели поражение, и в этом была вина Гилиппа, который так неудачно выбрал место, что конница не могла действовать; но вторая вылазка была более удачной: они потеснили афинян и выстроили поперечную стену на Эпиполее, лишив афинян возможности отрезать город.

Наконец прибыли еще 12 коринфских трирем. Никий выслал против них двадцать трирем, но тем удалось ускользнуть. Тогда Никий, считавший, что он уже близок к цели, отказался от надежды завладеть Сиракузами, нападая с суши; он увидел, что владычеству Афин на море, от которого зависела связь с родиной, угрожает опасность, и поэтому решил перенести центр тяжести войны на море.

Как воздействовать с моря на Сиракузы, он и сам не представлял; он не был человеком, способным к определенным решениям, но боялся в то же время отказаться от предприятия, сознавая, что в таком случае будет казнен в Афинах. Поэтому он перевел суда, которые до того стояли между Дасконом и Анапусом, южнее в бухту, образованную Племмерионом, и защитил их с суши свайным заграждением, а с моря – рядом торговых кораблей, прочно установленных на якорях. Входы в этом заграждении закрывались тяжелыми подвижными балками, на концах которых имелись «дельфины», то есть тяжелые приспособленные для внезапного опускания свинцовые грузы с заостренной книзу стороной, так что они могли пробивать неприятельские суда. Корабли находились за заграждением, но не на берегу, а, вопреки обыкновению, на якорях, хотя это и было неблагоприятно для их содержания. Это было сделано с тем, чтобы в случае приближения сиракузских кораблей быстро можно было посадить на триремы людей и приготовиться к бою. Команды жили на берегу в лагере.

В то же время Никий для защиты входа в бухту распорядился укрепить Племмерион тремя фортами, одним большим и двумя маленькими, в которых хранилась военная касса и склады провианта для армии и флота, а также такелаж для 40 трирем, который в данное время был не нужен на судах.

Хотя новое место имело перед прежним много преимуществ, оно все-таки имело тот недостаток, что не только пресной воды, но и дров не имелось поблизости, и их приходилось приносить издалека. Между тем, сиракузская конница, треть которой была расположена в укреплении на Олимпейоне, делала окрестности небезопасными и наносила вред отдельным отрядам, отправлявшимся на фуражировку. Вследствие этого, афиняне потеряли многих морских офицеров и матросов, из числа гребцов многие перешли на неприятельскую сторону, так что личный состав оказался сильно ослабленным.

Одновременно с этим в Сиракузах Гилипп, который опытным взглядом увидел, что в данное время вопрос войны должен был решиться на море, взялся за восстановление морского могущества Сиракуз с той энергией, которую он умел вложить во всякое дело. И в большой и в малой гаванях были основаны верфи, собран строевой лес, построены новые триремы, исправлены поврежденные, причем учителями в судостроении явились коринфяне; их триремы послужили ядром флота, который, будучи перевооружен и снабжен командным составом, стал затем – и все это на глазах афинян – быстро обучаться.

Для защиты верфей и якорных кораблей от неприятельского нападения сиракузяне устроили заграждение из свай, причем сваи были частью вбиты отвесно и несколько возвышались над водой, частью же были забиты под водой наклонно, с тем, чтобы повредить наскочившее на них судно.

В течение зимы Гилипп объехал Сицилию чтобы завербовать союзников, что ему удалось везде, за исключением мелких городов, тогда как Никий просидел в своем лагере в бездействии.

К концу 414 г. до н. э. обе стороны отправили в Грецию послов с просьбой о помощи. Никий, не доверяя своим послам, отправил собственноручное письмо, в котором представил положение вещей в самом мрачном виде: афиняне оказались окруженными со всех сторон стенами и конницей; корабли испорчены, морских офицеров слишком мало, командный состав ослаблен, дисциплина расшатана; вся Сицилия против Афин, и к тому же ожидаются подкрепления от Пелопоннеса, – необходимо прислать помощь, иначе последует сдача. В конце письма он настойчиво просил об отставке по болезни. В общем, получалась печальная картина для предводителя большой армии, находящейся в опасном положении.

Но Афины, вернее демагоги, в непонятном ослеплении, а может быть руководимые другими чувствами, поступили по-своему. Решили послать помощь, но просьбу об отставке отклонили. В конце года, то есть в середине зимы, в Сиракузы был послан Эвримедон с 10 кораблями и 120 талантами. Вскоре, однако, в Афинах узнали, что коринфяне готовят для Сицилии сильные войска и флот; тогда в Навпакт была отправлена эскадра в 20 судов с тем, чтобы преградить неприятелю путь в западное море. За Эвримедоном в январе 413 г. до н. э. последовал, с 65 кораблями и 1200 гоплитами, Демосфен, а третья эскадра, 30 кораблей под командованием Харикла, была отправлена в Аргос. Опасность со стороны Сиракуз сознавалась настолько мало, что обоим командирам было приказано сперва совместно опустошить берега Пелопоннеса, а затем дальше идти одному Демосфену, Хариклу же вернуться обратно.

Но спартанцы, вяло действовавшие в истекшем году, теперь, после настойчивых просьб со стороны Сиракуз и других городов, перешли в наступление. Весной они напали на Аттику, опустошили Декелейю, кроме того, отправили из Талмариона (Матанин) 900 гоплитов в Сицилию; коринфяне также отправили 700, но из Киллены, так как Рионский пролив был заперт. Их эскадра в 25 судов недалеко от Навпакта встретилась с афинской.

Тем временем, в Сиракузах Гилипп вместе с поставленным, благодаря ему же, на первое место Гермократом, прилагал все усилия к тому, чтобы сделать боеспособным сиракузский флот; они предполагали напасть на афинский до прибытия подкрепления из Аттики или, по крайней мере, вынудить его к бою. Оба упорно отстаивали свою точку зрения, основываясь на том, что все дело может решиться лишь морским сражением, что афиняне, которых так все боятся на море, не были прирожденными моряками, но стали таковыми потому, что их вынудили к этому персы. Наконец, в июне 413 г. до н. э. все было готово, и было решено повести нападение одновременно на суше и на море.