Около десяти часов Ифа нетвердыми ногами выходит из дома и оседает на крыльцо. Стонет, надевает солнечные очки и сует в рот сигарету.
– Сколько времени? – сипит она, ища по карманам зажигалку.
Моника в мгновение ока срывается с места и выхватывает у Ифы изо рта сигарету.
– Не смей, – говорит она.
Ифа смотрит на нее снизу вверх сморщившись. Моника нагибается и забирает у нее и пачку, и зажигалку. Ифа снова стонет, роняет лицо в ладони.
Гретта слышит, как Майкл Фрэнсис спрашивает:
– Что с ней?
Клэр шикает на него, отвечает:
– Ничего.
– Хочешь кусочек хлеба? – спрашивает Гретта младшую дочь.
– Нет. – Ифа поднимает голову и словно обдумывает ответ заново. – Вообще-то, да.
– Умница. – Гретта встает, радуясь тому, что у нее есть дело.
Она не любит сидеть на месте, какие бы неприятности ни случились. Когда впереди что-то есть, это полезно, даже если это «что-то» совсем небольшое.
В кухне она снимает с куска масла стружку, когда до нее доносится голос Хьюи, кричащего:
– Смотрите!
Гретта роняет нож.
– Что? – спрашивает Майкл Фрэнсис.
– Смотрите, кто идет!
Гретта вылетает за дверь, на солнце, бежит по дорожке. У калитки она останавливается. Прикрывает глаза ладонью. По дамбе идет человек, как раз спускается на дорожку по склону. Сутулый, с опущенной головой. Они смотрят, и он вскидывает руку в приветствии.
– Это он? – спрашивает Моника, она всегда была близорукой, но в жизни этого не признает.
Гретта распахивает калитку, выходя из сада. Поднимает руку и машет в ответ.
– Он, – отвечает она.