Осколки Солнца - читать онлайн книгу. Автор: Таис Сотер cтр.№ 91

Терпение лопнуло.

— Идите к чёрту, мистер О`Ши.

Я успела уже вытащить чемодан, намереваясь переночевать у знакомой, когда Патрик ввалился в спальню. Не с извинениями, с обвинениями.

— Твой брат рассказал о том русском, что тебя преследовал в Париже. И из-за которого ты уехала из Франции.

Эх, надрать бы уши Клоду! Не помешает даже то, что он на голову меня выше и уже взрослый.

— Он и тот румынский кузен ведь один человек?

Я резко захлопнула шкаф, и скрестила руки на груди.

— Что ещё Клод тебе наплел?

Видимо, моя злость несколько отрезвила Патрика, так как он сдал назад.

— Милая, твой брат, как и я весьма озабочен, что этот тип появился в твоей жизни снова. Судя по всему, это аристократишка считает себя пупом земли. Но сейчас он преследует мою жену, и как я могу остаться к этому равнодушным?

— Преследует? — я горько усмехнулась. — Патрик, эта встреча была случайной. Михаил уехал в этот же день.

— И ты ничего ему не обещала?

— Нет, — без колебаний соврала.

Ракоци уехал, не оставив даже записки. Не думаю, что он собирался возвращаться и что-то требовать от меня.

— Тогда почему он шлёт тебе подарки?

— Что?!

Муж засунул руку в карман пиджака и швырнул мне под ноги колье. Золотая цепочка была порвана, и несколько подвесок слетело. Я опустилась на колени, коснувшись красных капелек. Это был не рубин, как я подумала. Камни гладкие, без острых граней, прозрачные, и неоднородные по цвету — где-то темнее, а где-то светлее. Они, облаченные в золото, напоминали драгоценные сияющие осколки закатного солнца.

— Это же… янтарь. Впервые вижу такой цвет. — По крайней мере, в камне. Взгляд красно-янтарных глаз мне снился слишком часто, чтобы я могла его забыть. — С чего ты решил…

— Что это твой русский румын? Кровь дракона. Редкий вид янтаря. А этот помешанный, как и говорил Клод, богат. Зачем он тебе шлёт драгоценности?

— Не знаю. И он не румын.

— Да я уже выяснил, что никакого господина Мареша не существовало. Зато Клод говорил о неком Ракоци. Как ты там его назвала? Михаил?

Я аккуратно собрала рассыпавшиеся подвески. Интересно, дорого ли будет починить колье?

— Мы никогда не были любовниками, и уж тем более после того как я вышла замуж за тебя. Это поклонник… бывший. И весьма эксцентричный. Но как бы ни был неуместен его дар, ты не имел право вскрывать посылки для меня. Это унизительно — быть всё время под прицелом.

Патрик плюхнулся рядом, перехватив мою руку. Попытался поцеловать, но я совершенно инстинктивно уклонилась. Муж нахмурился, но в этот раз сдержался.

— Клэр, давай уедем в Дублин, — попросил он. — Купим там дом. Тем более что Дублинский Королевский театр возьмет меня без проблем. Я узнавал. Да и бабушка обещала помочь нам… в нашей проблеме.

— Уже сговариваешься со своими родственниками за моей спиной? А как же мои планы и моя работа?

— Ты можешь рисовать, где хочешь. Художники не привязаны к месту. А я устал от этих британцев. Хочу домой. Вместе с моей любимой женой. Подумай об этом. Тебе понравится в Дублине.

Этот разговор совершенно ни к чему не вел. Так что я кивнула.

— Хорошо. Но давай прежде чем принимать решение, дождемся хотя бы конца войны. В Лондоне в любом случае заработать легче, чем в Дублине.

— Отговорки, — проворчал Патрик, разжимая ладонь.

Я незаметно потерла запястье. Должно быть, останутся синяки.

— А ещё мы в Дублине поженимся как полагается — в храме. Мне родителям твоим стыдно было в глаза смотреть!

— Если ты хочешь, — снова согласилась устало.

Патрик, будто бы повеселел, снова став ласковым и веселым, а я никак не могла избавиться от сомнений, что это именно то, что мне нужно.

Может быть, это была интуиция. Потому что ноябрь 1918 года, когда почти весь мир праздновал окончание кровопролитной изматывающей войны, стал для нас с Патриком последним месяцем вместе.

Мы уже успели договориться о продажи квартиры. Я перестала брать новые заказы, а у Патрика заканчивался договор с Олдвичем. В эту субботу у него был один из последних вечерних показов спектакля, виденного мной раз десять. Так что я спокойно отдыхала с книжкой на диване, и совершенно не ждала звонка в дверь.

На пороге стояла молодая светловолосая женщина. У ног её стоял чемодан, а в руках незнакомка бережно держала ребенка. Отчаянно рыжеволосого и веснушчатого карапуза. На вид ему было около года. Отчего-то я совсем не удивилась, когда женщина заговорила с французским акцентом.

— Я хочу видеть Патрика. Имею на это право, — сказала она, упрямо выдвинув подбородок. — Он должен увидеть сына.

Не знаю, чего она ожидала. Скандалов или расспросов, но я открыла дверь пошире и кивком пригласила её внутрь.

— Проходите, — на французском сказала я. — Вы прямо с поезда?

Любовница мужа кивнула. Её решительность тут же угасла, стоило ей ступить грязными потертыми башмаками на натертый паркет.

— Вы… вы ведь его жена?

Забавно. Меня еще никто никогда не боялся.

— Пока ещё да. Патрик знает?

— О Робере? Да. Я написала Патрику несколько писем. Узнала адрес от одного его сослуживца. Патрик выслал денег. Но мне не нужны деньги. Я люблю его, — отчаянно сказала женщина.

Она аккуратно положила ребенка на диван, чмокнув его в нос, и достала откуда-то из-за пазухи помятые конверты. Почерк моего драгоценного супруга. Последнее из писем — написанное уже после того, как Патрик решил, что нам срочно нужно переехать в Дублин. Тайны О`Ши оказались не менее занятные, чем мои.

— Как давно вы знакомы с Патриком? Это была случайная связь, или что-то большее?

Женщина расплакалась, некрасиво размазывая слезы по мгновенно покрасневшему и опухшему лицу. На вид ей было около двадцати с небольшим. Довольно симпатичная — с широко поставленными голубыми глазами, светлой кожей, аккуратным носиком, густыми волосами, сейчас растрепанными, и приятно-округлой фигурой.

Ребёнок тут же обеспокоенно загулькал, потянувшись на руки к матери. Она, продолжая всхлипывать, расстегнула потрепанное пальтишко, блузку, и не слишком стесняясь, достала пышную грудь. Ребенок тут же жадно вцепился в неё руками и затих, совершенно не обращая ни на что больше внимания.

— Мы с ним встречались несколько раз в Вердене, и после… Когда мы бежали на юг вместе с семьей. Он сильно помог. Но никто из нас не планировал серьезных отношений. Он сразу сказал, что женат и любит свою жену.

Понадобилось значительные усилия, чтобы не заорать. Вместо этого я выдавила улыбку и спросила: