Первая мировая война. 1914-1918. Факты. Документы - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Шацилло cтр.№ 94

Впечатление в обществе очень велико.

Пятница, 30 октября.

Русскому послу в Константинополе Михаилу Гирсу поведено требовать паспорта.

По просьбе Сазонова три союзных правительства пытаются тем не менее вернуть Турцию к нейтралитету, настаивая на немедленном удалении всех германских офицеров, состоящих на службе в оттоманских армии и флоте. Попытка, впрочем, не имеет никаких шансов на успех, так как турецкие крейсера бомбардировали только что Новороссийск и Феодосию. Эти нападения без объявления войны, без предупреждения, этот ряд вызовов и оскорблений возбуждают до высочайшей степени гнев всего русского народа.

Воскресенье, 1 ноября.

Так как Турция не пожелала отделиться от германских государств, послы России, Франции и Англии покинули Константинополь.

К западу от Вислы русские войска продолжают победоносно наступать по всему фронту.

Вторник, 10 ноября.

Нападение турок нашло отклик в самых глубинах русского сознания.

Естественно, что взрыв изумления и негодования нигде не был сильнее, чем в Москве, священной метрополии православного национализма. В опьяняющей атмосфере Кремля вдруг пробудились вновь все романтические утопии славянофильства. Как во времена Аксаковых, Киреевского, Каткова, идея провиденциальной мировой миссии России возбуждает в эти дни умы москвичей.

(Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М., 1991. С. 123–124.)

20. Секретная телеграмма министра иностранных дел России С Д. Сазонова российскому пооганнику в Софии Л. Савинскому от 21 июля / 3 августа 1914 г.

№ 1655

Копия в Ниш

Прошу Вас заявить правительству и, если найдете соответственным, королю следующее:

«В ответственную минуту, переживаемую ныне, поведение Болгарии, быть может, навсегда предопределит отношение к ней России. Руководителям болгарской политики предоставляется возможность рассеять все недоразумения, восстановить с новой силой узы Болгарии с Россией и выйти из предстоящего испытания, приблизившись к осуществлению народных идеалов. Для этого требуется добросовестное, честное согласование болгарской политики с начинаниями России. Болгария может получить от этого действительные выгоды в случае территориальных приобретений Сербии. Если же вместо того она начнет возбуждать смуту в Македонии и питать какие-либо злые умыслы против Сербии, то ввиду вступления России в войну такое поведение Болгарии будет рассматриваться нами как открытый враждебный акт против России и навсегда разроет пропасть между обоими народами. Руководители Болгарии возлагают на себя личную ответственность за последующую политику, и мы хотим верить, что, памятуя лучшие заветы своей истории, Болгария им не изменит и решительно заявит о своем намерении теперь же вступить с нами в переговоры о согласованности наших взаимных видов».

Сазонов (Царская Россия в мировой войне. С. 61.)

21. Письмо российского посланника в Софии А. Савинского министру иностранных дед России С Д. Сазонову от 2/15 августа 1914 г.

Милостивый государь Сергей Дмитриевич.

События идут таким невероятно быстрым темпом, что даже телеграфная переписка иногда не успевает за ними следовать. Поэтому воздерживаюсь от депеш и писем, тем более что у Вас нет лишнего времени на их чтение, но все-таки считаю долгом доложить Вам о своей аудиенции у короля и сообщить некоторые имеющие значение и интерес подробности насчет здешнего политического положения за последние дни.

Получив Вашу секретную телеграмму от 21 июля за № 1655, тотчас же испросил аудиенцию у короля и, прочтя его величеству текст инструкции, развил в полуторачасовом разговоре ее главные положения, стараясь на основании некоторых фактов и подробностей доказать королю всю гибельность для Болгарии ее нынешней политики.

Я начал с знаменитого письма 23 июня мин. года, написанного королю теперешними его министрами, в котором давался совет, порвав с Россией, обратиться к Австрии. «Люди, подписавшие это письмо, — сказал я, — были призваны вашим величеством к власти и по сию пору ее сохраняют в своих руках. Ваше величество можете судить сами о том впечатлении, которое это должно производить в России. После объяснений, которые давались неоднократно мне как Радославовым, так и Генна-диевым насчет этого письма, после их заверений, что в письме этом не заключается политической программы и что оно теперь утратило всякое значение, императорское правительство в своей бесконечной благожелательности согласилось стать на эту точку зрения осознанно, когда увидело тяжелые во всех отношениях условия, которые ставились болгарскому правительству берлинскими банками во время недавних переговоров о займе; правительство решило великодушно прийти Болгарии на помощь и совместно с Францией предложило весь легкий и выгодный заем. Что же встретили мы, к нашему огромному удивлению? Упорное нежелание правительства даже рассмотреть французские предложения и ничем не оправдываемое решение взять немецкие деньги. Эти обстоятельства в связи с тем неслыханным нарушением всякой законности, к которому прибегло правительство при обсуждении займа в народном собрании, с очевидностью доказали нам, что речь шла не о простом займе, а о займе политическом, что правительство было связано известными обязательствами и не смело их нарушить. Было ли это то обязательство, которое, как уверяют, было подписано министром иностранных дел вашего величества Геннадиевым в октябре минувшего года в Вене, сейчас, после того, что он уверял нашего посла в Париже о решении согласовать свою политику с видами России, или какое-либо другое соглашение с Австрией — письменное или устное — я не знаю, да это и безразлично; но наличность такового доказывается не объяснимым иначе поведением болгарского правительства». При этих словах король поднял плечи и с горькой усмешкой сказал: «Геннадиев подписывает соглашение с Веной!»

Затем я продолжал: «Пока Россия не была в войне, подобная политика, хотя и была преступна, но она была преступна лишь против Болгарии, а теперь она становится недопустимой для нас, и такое поведение Болгарии мы будем рассматривать как открытый враждебный акт, способный навсегда создать пропасть между двумя странами. Оставляя в стороне соображения чувства и благодарности, я совершенно отказываюсь понять, как по соображениям собственного интереса Болгария может ожидать чего-нибудь от Австрии, от той Австрии, которая за свое вероломное и эгоистичное отношение к союзникам и «друзьям» так ужасно брошена в критический момент и Италией, и Румынией, изверившимися в ней и не получившими из этого сближения никакого удовлетворения своих интересов. Это отпадение вызывает негодование в Берлине и Вене, но оно вполне заслужено, а нам оно облегчает победу над смутителями европейского мира и врагами славянства. Если эта победа будет нам дарована, то одной из забот России будет установление действительного и прочного равновесия на Балканском полуострове, а не того эфемерного, к которому всегда стремилась в своем коварстве Австрия, дорожившая иметь возможность ловить рыбу в мутной воде, и тогда, если Болгария будет пред Россией безупречна, она наверное в обиде не останется.