Неизвестные страницы истории советского флота - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 97

Из воспоминаний капитана 2-го ранга запаса Станислава Посохина: «В районе 6 часов утра (по московскому времени) я почувствовал сильный глухой гидравлический взрыв, затем второй, но послабее и все стихло. Подумал, что что-то случилось на судне с дизелем, но никаких тревог объявлено не было. С рассветом в кают-компанию вошли командир БЧ-5 капитан второго ранга Пащин В. А. и штурман лейтенант Петров П. Н. со слезами на глазах и сообщили, что К-8 затонула. Почему-то в это сразу не хотелось верить. Как мы предполагали, подводная лодка кормой ушла в воду, а взрыв произошел во втором отсеке в аккумуляторной яме. Вентиляция в отсеке не работала, печи дожигания водорода тоже, поэтому во втором отсеке и в аккумуляторной яме образовалось повышенное содержание водорода. Получилась гремучая смесь. Электролит стал вытекать и от этого произошел взрыв. Т/х „Касимов“ со спасенными членами экипажа по приказанию начал движение на север для встречи с кораблями Северного флота. Меня и старшину первой статьи Ильченко поместили в судовой лазарет, т. к. у Ильченко разошлись швы после сделанной на „К-8“ операции по удалению аппендицита, а я с ожогами. Нам наложили повязки. На третьи сутки мы подошли к Фарерским островам, где мы встретились к крейсером „Мурманск“, на котором находилось командование Северным флотом, и плавбазой „Волга“ с группой врачей. Потом нас стали перевозить на плавбазу. Нас с Ильченко сразу разместили в лазарете, швы, а мне соответствующие повязки. Так мы продолжили движение дальше на Север ближе к базе. На борту плавбазы была группа врачей, которая провела обследование всех членов экипажа».

Из рассказа Г. А. Симакова: «С последней партией ушел на „Касимов“. Приблизительно часов в шесть услышал удар о борт. Подумал, что, может быть, мы случайно натолкнулись на лодку. Вместе с лейтенантом Герасименко выбежали на палубу. В это время включили прожекторы. Видел спасательный круг, думаю, что наш. Удар по корпусу был очень сильный. Сразу же за первым второй. На воде никого не видел…»

С подходящих к месту трагедии судов слышали крики тонущих подводников: «Люди, спасите!» Но лучи прожекторов выхватывали из ночной темноты лишь пенные гребни волн. Наконец с «Касимова» прямо по курсу обнаружили державшегося на воде человека. Ему бросили круг. Подводник попытался было из последних сил до него дотянуться, но тут же был накрыт очередной волной. Больше с борта транспорта его уже не видели.

Невзирая на шторм, с «Харитона Лаптева» и «Касимова» прямо на ходу спустили вельботы. Моряки «Лаптева» увидели плававшего штурмана подводной лодки старшего лейтенанта Николая Шмакова. Боцман «Лаптева» сумел, изловчившись, зацепить штурмана «кошкой» за китель. Казалось, еще чуть-чуть, и штурман будет спасен. Но в самый последний момент лопнул китель, и старший лейтенант Шмаков навсегда исчез в волнах…

Позднее оставшиеся в живых члены экипажа К-8 будут вспоминать, что в какое-то мгновение луч прожектора выхватил среди штормовой круговерти капитана 2-го ранга Ткачева. Старшего помощника опознали по клетчатой рубашке, которую он носил под кителем. Увы, в следующее мгновение старпом скрылся под водой.

Несмотря на девятибалльную волну и снежные заряды, вельботы продолжали поиск оставшихся в живых. Вскоре обнаружили и командира лодки капитана 2-го ранга Бессонова. Тело его без признаков жизни держалось на воде благодаря пуховой канадке. Голова командира была разбита… Бессонова удалось зацепить багром. Подтянули к вельботу, схватили за руку. И в этот момент огромная волна отбросила вельбот далеко в сторону. В руке пытавшегося вытащить Бессонова матроса Селезнева осталась лишь книжка «Боевой номер» со списком оставшихся на лодке подводников. Больше командира никто не видел. Уже мертвый, он исполнил свой последний долг, передав живым последний составленный им документ.

Но почему у Бессонова была разбита голова? Может быть, ударило волной о борт тонущего атомохода? Может, случилось еще что-то, о чем мы уже никогда не узнаем? Во время работы автора над книгой один из членов экипажа К-8 поведал ему о версии капитана 2-го ранга В. Н. Пашина.

По словам бывшего командира БЧ-5, где-то на вторые сутки аварии Бессонов спустился во второй отсек, где располагалась его каюта, и вышел наверх с личным пистолетом. На вопрос Пашина: «Зачем это надо?» Бессонов ответил: «Ты что, не понимаешь, ведь впереди могут быть ситуации, когда пистолет офицеру просто необходим!» И как знать, быть может, в последние мгновения жизни своего корабля его командир вынес приговор и себе…

Бывший заместитель командира дивизии капитан 1-го ранга в отставке В. А. Каширский придерживается, однако, иного мнения: «Версия не верна. Оружие командир взял в момент подхода канадского судна. Одновременно было вооружено отделение матросов и старшин автоматами — для предотвращения возможных провокационных действий».

Из воспоминаний капитана 1-го ранга В. А. Каширского: «…Подошли в район гибели, слышали крики о помощи. По носу был обнаружен плывущий человек, которому был брошен круг, но человек утонул. Еще один человек был обнаружен слева по борту. К нему был послан вельбот. При подходе опознали труп командира лодки капитана 2-го ранга Бессонова. Сумели выловить записную книжку. Тело командира поднять не удалось.

Пошел снежный заряд. Больше криков не слышали. Продолжали поиск в районе. Обнаружили еще два тела. Подняли тело инженер-капитана 3-го ранга Рубеко. Его ручные часы остановились в 6.08. Обнаружили и подняли аварийно-сигнальный буй подводной лодки, буй плавал в перевернутом состоянии. Обнаружили еще одно плавающее тело, а также огромную пробку, пенопласт, полиэтилен. Четыре куска подняли, но видели больше. „Комсомолец Литвы“ поднял три шапки. На следующий день на глубине один метр было видно плавающее тело. Обнаружили куски солидола, полиэтилена, сливочного масла. 15 апреля поиск прекратили. Весь спасенный личный состав перешел на борт РК (ракетного корабля. — В.Ш.) „Бойкий“».

Из воспоминаний другого очевидца: «…Резкое ухудшение видимости из-за снежного заряда и густая темнота ограничивали возможность спасения личного состава. С вельбота „Лаптева“ пытались подобрать обнаруженных людей, бросали спасательные круги, безуспешно. Вельбот стал заполняться водой, и командир „Лаптева“ его вернул. С бака были слышны отдельные крики о помощи. При обнаружении человека бросался круг, но поднять никого не удалось».

Из донесения командира гидрографа «Харитон Лаптев» капитана 3-го ранга А. В. Афонина:

«6.16. Радиометрист ст. 2 ст. Литовченко доложил: „Потерян контакт с подводной лодкой. Дистанция 27 кабельтов, пеленг 82°“. Дал команду усилить наблюдение.

6.18. Последовал гидродинамический удар. Командир БЧ-5 высказал предположение, что это возможный взрыв пускового баллона сжатого воздуха в своей машине. Ракет не видели. Пошли к месту нахождения ПЛ. Дал команду на „Комсомолец Литвы“ и „Касимов“ светить прожекторами в районе гибели ПЛ. Курс 270–290°, дистанция 10 кабельтов. Спустил вельбот. Выставили наблюдателей. Включили все прожектора, начали давать ракеты. Весь личный состав по бортам и на баке. Дал команду: „Команде вельбота в вельбот!“ Море 8 баллов, ночь, ветер 10 баллов, снежные заряды, видимость 2 кабельтова.