Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - читать онлайн книгу. Автор: Ромуальд Чикалов, Ирина Чикалова cтр.№ 54

Конституции XIX – начала XX в. определили государственное устройство стран европейского континента в двух формах: республик и конституционных монархий. Республиканский строй был установлен во Франции, Португалии, Швейцарии, Сан-Марино ^[89]. Конституционные монархии выступали как империи (Наполеона III во Франции – до 1870 г., в Германии – после ее объединения в 1871 г., Габсбургская монархия) и королевства. Статус великого герцогства сохранил Люксембург. Россия и Черногория до 1905 г. оставались абсолютными монархиями.

Главой государства являлись: в республиках – избиравшиеся президенты, в монархиях – наследственные императоры или короли. Конституции провозглашали принцип неприкосновенности монарха: принимавшиеся им юридические акты скреплял своей подписью один из министров – этим он брал ответственность на себя.

Монарх возглавлял исполнительную власть (по конституциям Бельгии, Голландии, Италии, Австрии, Германии). Его наделили правом назначать и смещать правительства (Бельгия, Дания, Швеция, Италия, Венгрия, Австрия Германия), командовать вооруженными силами (Голландия, Швеция, Италия, Австрия, Германия), заключать договоры, созывать и распускать парламенты. Во многих странах (Бельгии, Голландии, Дании, Швеции, Италии, Германии) монархи разделяли с парламентами законодательную власть путем законодательной инициативы, утверждения или отклонения принятых ими законов. В Дании король в перерывах между сессиями сам мог издавать временные законы с последующим представлением их в риксдаг (парламент), а австрийский император – указы, имевшие силу временных законов. Таким образом, королевская власть в странах Европы все еще представляла реальную политическую силу.

Вместе с тем наметилась тенденция к сужению королевских прерогатив. Датская и шведская конституции вообще квалифицировали свои монархии как ограниченные, а в Швеции к тому же король был лишен доступа на заседания почти всех комитетов риксдага. В Норвегии король имел по отношению к законодательной деятельности лишь право приостанавливающего вето. Постепенно стала размываться монополия королевской власти на контроль за политикой правительств. В Англии монарх назначал премьер-министра, но исключительно из числа лидеров партии, имевшей большинство в Палате общин. С 1884 г. в Норвегии ис 1888 г. в Сербии стал действовать принцип ответственности правительства перед парламентом. Он полностью возобладал в республиканских конституциях – французской, швейцарской, португальской.

По европейским конституциям XIX в. законодательная власть принадлежала парламентам, состоявшим, как правило, из двух палат. Однопалатная система нашла применение лишь в Болгарии и Греции, ее предпочли примерно треть германских государств периода Германского и Северогерманского союзов, сохранивших конституции и после объединения в империю.

Формирование верхних палат во многих государствах несло отпечаток абсолютистских традиций, сохранившихся как наследие прошлого (например, в Англии), а там, где подобного опыта не было, – введенных в политическую практику в качестве новых юридических норм ради обеспечения гегемонии правивших классов. В Англии Палата лордов являлась наследственной, а также пополнялась за счет королевских пожалований. В Италии Сенат составлялся из пожизненно назначавшихся королем членов, круг которых ограничивался принцами королевского дома, представителями высшей церковной иерархии, чиновничества, генералитета, крупных собственников. В Австрии Палата господ формировалась из принцев, принадлежавших к императорской династии, наследственных членов – глав дворянских родов, владевших обширными вотчинами, архиепископов и епископов княжеского ранга, а также других лиц, пожизненно назначавшихся императором. В Пруссии и других германских государствах верхние палаты также образовывались из лиц, получивших место по наследству, отобранных по должности и назначенных монархами.

В ряде стран конституционная мысль и политическая практика уже в рассматриваемое время отказали верхним палатам в функции представительства господствовавших элит и, наоборот, возложили на них задачи обеспечения интересов отдельных территорий и частей государств. Это предопределило и порядок формирования верхних палат. В Голландии – избранием провинциальными штатами, в Швеции – областными собраниями (ландстингами). Германская конституция предусмотрела составление Союзного совета (бундесрата) из представителей отдельных государств, вошедших в империю. И тем более республиканские конституции обеспечивали делегирование в верхние палаты представителей территорий. Каждый кантон Швейцарии назначал в Совет государств по два депутата. По португальской конституции 1911 г. Сенат избирали члены муниципальных советов, а по французской 1875 г. – коллегии выборщиков, в число которых входили депутаты Национального собрания, генеральные и окружные советники, делегаты от муниципалитетов, избранные от той территории, которую должен был представлять сенатор.

Иной концепции придерживалась бельгийская конституция 1831 г. Она установила, что депутаты обеих палат представляют нацию в целом, а не ту провинцию, которая их выбирала. Поэтому к формированию верхней палаты были допущены непосредственно избиратели, хотя и с определенными ограничениями. Сенаторов избирали граждане, достигшие 30-летнего возраста (право голоса на выборах в палату депутатов получали в 25 лет), и лишь частично назначали провинциальные советы. Конституция Дании предусмотрела такой же порядок выборов в верхнюю палату, как и в нижнюю, но состав избирателей также ограничивался более высоким возрастным цензом: 35, а не 25 лет. Норвежская конституция по существу исходила из той же предпосылки представительства всей территории: парламент (стортинг) после избрания разделялся на две палаты.

Депутаты однопалатных и нижних палат двухпалатных парламентов в рассматриваемое время проходили процедуру избрания мужским населением. Но, как во всякую эпоху становления новых общественных институтов, избирательные системы варьировались от сохранивших консервативно-феодальные принципы до буржуазно-демократических, отвечавших требованиям и условиям своего времени. Ввиду этого европейские избирательные системы условно можно разделить на четыре группы, которые обеспечивали:

• выборы по куриям, непрямые и неравные;

• выборы по куриям, прямые, неравные;

• выборы прямые, неравные, по округам;

• выборы по округам, прямые, равные и всеобщие.

Выборы по куриям, непрямые и неравные сохранились в Пруссии. Здесь мужчины, достигшие 30-летнего возраста, причислялись к одной из трех курий в зависимости от суммы податного обложения. Каждая курия в совокупности уплачивала третью часть налоговых платежей и выбирала одинаковое число выборщиков, которые в свою очередь избирали открытым голосованием депутатов ландтага. Эта система при ее введении в 1849 г. позволила включить в первую курию 153 тыс. наиболее богатых избирателей, составлявших 4,7 % от их общего числа, во вторую – 409 тыс. менее обеспеченных (12,6 %) и в третью – 2,6 млн (82,7 %) граждан, облагавшихся незначительными налогами или вообще освобожденных от них. Это означало, что решающее влияние на исход выборов оказывали крупные собственники: 17,3 % избирателей, входивших в первые две курии, посылали две трети депутатов, а составлявшие абсолютное большинство 82,7 %, объединенных третьей курией, – только треть.