Испания от античности к Средневековью - читать онлайн книгу. Автор: Юлий Циркин cтр.№ 64

Если это и так, то в одном плане Агила продолжил политику Тевдиса — реальное подчинение Южной Испании. Но он отказался от примирительного аспекта этой политики и стал действовать решительно и грубо. Укрепившись у власти, Агила в 550 г. двинулся с войсками против Кордубы (Кордовы). Трудно сказать, восстала ли Кордуба против короля и этот поход являлся карательной экспедицией или город все еще оставался наделе независимым и Агила хотел реально подчинить его. Сначала королю сопутствовал успех, и готские войска вошли в Кордубу. Агила и его воины действовали в Кордубе как в побежденном враждебном городе. В частности, была устроена конюшня в церкви почитаемого в городе мученика Ацискла. Впервые после нашествий и хаоса V в. дело дошло до профанирования католической святыни. Видимо, с этим связано оставление старого епископского дворца и постройка нового в том районе, который до этого практически находился вне зоны городской застройки . Поведение короля вызвало возмущение в Кордубе, следствием чего стало восстание, приведшее не только к изгнанию войск Агилы из города, но и к убийству его сына и потере значительной части казны (Isid. Hist. 45). Город восстановил свою независимость . Потеря части казны затруднила выплату денег воинам, что не могло не вызвать их недовольства и вело к уменьшению авторитета короля.

Этими событиями решил воспользоваться знатный вестгот Атана-гильд ^[83]. Находясь в Гиспалисе, возможно, с частью войска, он провозгласил себя королем. Это стало видимым всеми следствием исчезновения рода Балтов. Отныне каждый готский аристократ мог считать достойным занять трон. И если Тевдис, Теудискл, Агила делались королями относительно законным образом, то Атанагильд просто поднял мятеж. В Испании началась гражданская война.

Выступление Атанагильда ни в коем случае не было спонтанным. Исидор (Hist. 47) пишет, что он уже давно задумал захватить власть и с этой целью вступил в сношения с Юстинианом, прося у него военной поддержки. И тот, естественно, тотчас же воспользовался этим. То государство, которое мы традиционно называем Византией, представляло собой восточную часть Римской империи, а после исчезновения ее западной части рассматривало себя как естественное продолжение всей державы, а ее император претендовал на власть над всеми территориями, ранее империи принадлежавшими, теперь подчиненные варварским королям, а в идеале и над всей вселенной . Юстиниан был преисполнен решимости превратить теорию в практику и восстановить реальную власть Константинополя над всей бывшей территорией Римской империи . Он использовал малейший повод для начала войны с варварскими королевствами. Ко времени выступления Атанагильда византийцы уже владели всей Северной Африкой и после уничтожения Вандальского королевства установили свою власть над Балеарскими островами , так что и с юга, и с востока они уже находились на подступах к Испании. И хотя война с остготами в Италии еще не была окончательно завершена, просьба Атанагильда была слишком соблазнительной, чтобы ее отвергнуть. И Юстиниан весной 552 г. направил в Испанию флот под командованием патриция Либерия (Iord. Get. 303).

Избрание Либерия командующим испанской экспедицией не было случайным. Ему в это время было уже около 80 лет, и за плечами у него была большая карьера. Он служил Одоакру, но вовремя перешел на службу к Теодориху, который назначил его префектом Галлии, был крупным чиновником при дочери Теодориха Амаласунте, а позже перешел на сторону византийцев и активно воевал со своими бывшими «хозяевами» и покровителями в Сицилии . Император явно рассчитывал, что, несмотря на весьма преклонный возраст, Либерии сможет использовать свое хорошее знание готов, что должно облегчить его действия в Испании. Может быть, сыграло роль и его прежнее занятие поста префекта Галлии при Теодорихе : восстановление префектуры Галлии в ее прежнем объеме, включая Испанию, вполне входило в общее русло реставраторской политики Юстиниана. Полководческие качества Либерия вызывали определенные сомнения, и император в конце концов отозвал его из Сицилии, но зато за его плечами был огромный административной опыт; в частности, он в свое время по поручению Теодориха (а может быть, еще при Одоакре) занимался разделом земель между германцами и итало-римлянами . Возможно, Юстиниан считал подчинение Испании делом решенным, а более важным — урегулирование отношений с местным населением, как вестготским, так и римским.

Тем временем события в Испании развивались своим чередом. После поражения от восставших кордубцев Агила с остатками своих войск отступил в Эмериту. Туда со своими силами двинулся Атанагильд. По-видимому, перевес в силах был на его стороне. К тому же, и, может быть, это было главное, потеря значительной части казны поколебала верность воинов Агилы. И те подняли мятеж. Агила был убит, и его сторонники после нескольких лет гражданской войны признали королем Атанагильда (Isid. Hist. 46—47).

Такой ход событий, однако, не остановил экспедицию имперских войск. Византийцы высадились на Пиренейском полуострове и начали захватывать приморские города Южной и Юго-Восточной Испании, проникая все дальше в глубь полуострова. Вероятно, между Атанагильдом и Юстинианом был заключен договор (pacta) . Впоследствии король Реккаред пытался узнать о содержании этого договора и писал об этом папе Григорию Великому, и из ответа папы было ясно, что договор этот весьма неблагоприятен для вестготов (Greg. Ер. IX, 229). Одним из его условий могло быть официальное восстановление старого foedus, и тем самым вестготы признавали бы себя федератами империи. А это означало, что официально имперская власть восстанавливалась и на Пиренейском полуострове . ^[84] Но император не собирался ограничиваться этой формальностью. Он стремился реально завладеть Испанией.

Положение в южной части Пиренейского полуострова было сложным. Землевладельческая знать и крупные города этого региона не хотели признавать власть вестготов, и выразителем их интересов являлась католическая церковь, выступавшая против арианской. Однако они не хотели и реально подчиняться императору, и общность веры в этом не играла никакой роли . Хотя византийцы именовались римлянами и официальным языком в это время пока оставался латинский, в Западной Европе их воспринимали как греков и иностранцев . Григорий Турский (IV, 8) пишет, что испанские города были захвачены греками незаконно. В Италии и Северной Африке власть варварских арианских королей была довольно сильна, и римское католическое население в большинстве сочувствовало византийцам и по мере сил поддерживало их. В Испании сложилось другое положение. Здесь сильны были старое римское магнатство и римские пережитки, как об этом хорошо свидетельствуют найденные в Гиспалисе две надписи знатных дам, имевших титул claris-simae, датируемые по старому римскому образцу . Восстание в Кордубе и поражение Агилы свели на нет успехи Тевдиса, и Южная Испания, прежде всего долина Бетиса, освободилась от вестготской власти, и господствующая знать не хотела принять новых завоевателей. Местная католическая церковь, тесно связанная с этой знатью, также не была склонна к подчинению имперским властям. Позже гиспалийский епископ Исидор, правда, уже в новых условиях, выступил решительным противником византийских претензий . Только восточные торговцы, жившие в различных испанских городах и заинтересованные в политической власти императора, которая была бы гарантией общности средиземноморского торгового пространства, возможно, поддержали Византию . ^[85] Но этот слой общества был очень тонким и находился как бы вне общей ткани испанского общества. Так что император и его полководец могли полагаться только на собственную военную силу. Однако эти силы были не беспредельны. Война в Италии двигалась к своему победному концу, но, оказавшись вопреки ожиданиям долгой и трудной, потребовала от империи огромного напряжения сил, в том числе финансовых. На востоке война с Персией была тоже трудной и не очень-то удачной . Так что послать значительную армию на дальний конец Средиземноморья Юстиниан не мог.