Испания от античности к Средневековью - читать онлайн книгу. Автор: Юлий Циркин cтр.№ 103

Среди излеченных Эмилианом была Колумба, дочь куриала Максима (Vita Aem. 23). Это говорит не только о существовании в Кантабрии городов, но и о сохранении ими в третьей четверти VI в. римского городского строя. Города в этом регионе появились с римским завоеванием и долгое время играли довольно значительную роль в социальной и экономической жизни Северной Испании. Как и в других местах страны, они пришли в относительный упадок, однако не только продолжали существовать, но и не потеряли полностью свое значение, хотя характер их экономики, как кажется, изменился. По-прежнему важным центром был город Гигия (совр. Хихон), связанный сухопутными путями с внутренними районами Пиренейского полуострова, в том числе со столицей Толедо, и морским путем с франкской Бурдигало (Бордо), и вокруг него группируется значительное число вилл . Другим важным центром был город, который в римское время именовался Флавионавия, а позже стал, по-видимому, называться Амнени, тоже связанный с портом и сухопутными путями . Такое не только выживание, но и относительное процветание местных городов, связанных с различными путями сообщения, а также вилл, тоже расположенных в основном вдоль или вблизи дорог, свидетельствует о сохранении этим регионом экономических связей как с другими районами Испании, так и с внешним миром. Правда, значение городов по сравнению с римским временем все же уменьшилось (как уменьшились и их размеры), но зато увеличилась роль вилл в их окрестностях, куда, возможно, переселилась и часть городского населения и которые в большой степени стали центрами местной экономики .

И все же городов здесь было мало; многие дороги, игравшие в римское время заметную роль, потеряли свое значение . За пределами городов и вилл, особенно в западной части этой зоны, сохранилось довольно большое количество небольших поселений, связанных с прежней культурой castros и населенных, вероятно, родовыми группами . В какой степени жители этих поселений могли зависеть от местных аристократов и зависели ли они вообще, неясно. По сравнению с другими зонами аристократических вилл здесь найдено пока очень мало . И если дальнейшее археологическое исследование подтвердит эти результаты, то можно будет сделать вывод, что население этой зоны оставалось вне зависимости как от центральных властей, так и от собственной знати.

Васконы находились на более ранней стадии социального развития, и у них родовые отношения сохранились в большей степени. Недаром именно с васконами вели в основном войны на северном «фронте» вестготские короли. Но и Васкония в социальном плане не представляла единства. Ее более низменные и более привлекавшие римлян районы были уже достаточно романизованы. В северной области тоже существовали города и виллы, но они находились только в районах рек и располагались далеко друг от друга, так что в промежутках явно жили своей прежней жизнью местные обитатели. В самых же северных горных районах городов вообще не было; до сих пор там не обнаружено и остатков вилл . Писатели того времени, говоря о васконах, всегда называют их грубыми и дикими (feroces) (например, Hist. Wambae 9). Жили васконы в укрепленных castros, вокруг которых располагались их поля (Hist. Wambae 8). Нет никаких сведений о существовании каких-либо объединений этих castros в более обширные социально-политические единицы. Нос другой стороны, в «Истории Вамбы» рассказывается, что король за семь дней разгромил васконов, захватил их castros и сжег их дома, после чего васконы отказались от дальнейшей борьбы и выдали заложников. Трудно представить, что без всяких связей друг с другом отдельные васконские castros смогли так быстро договориться и заключить мир с выдачей заложников. Можно предполагать, что все же какая-то власть у них имелась.

В период завоеваний и в первое столетие вестготской власти отношения между испано-римским населением и германским были неоднозначны. Имеются как факты полного сотрудничества и даже активной помощи германцам, так и сообщения об активном сопротивлении местного населения и его знати. Столь же неоднозначной была и позиция католической церкви в отношении арианских королей. Резкое правовое противопоставление романского и готского населения и прямой запрет на смешение крови еще более усиливали разделение населения Испании и Септимании на господствующих готов и подчиненных римлян. Однако с течением времени граница между этими двумя категориями становилась все более проницаемой. Несмотря на запрещение браков они, как показывает пример Тевдиса, все же иногда заключались. Леувигильд вовсе отменил это запрещение. А радикально положение изменилось после обращения вестготов в католицизм.

Это обращение поставило перед местными римлянами важную проблему. Если до этого правоверные католики противопоставлялись еретическому государству, то теперь католическая церковь сама становится государственной. Церковные соборы начинают играть важную роль в государственной жизни. И хотя, как об этом уже в свое время говорилось, в самой церкви германские элементы постепенно усиливаются и начинают играть роль большую, чем доля готов в населении, все же церковь в значительной степени остается римским учреждением. Привлечение церкви к определению основных направлений жизни государства оказывается в значительной степени формой компромисса между вестготской монархией и романской знатью. Для первой это была максимально возможная степень компромисса, ибо большим мог быть только отказ от самой сути вестготской (как и любой варварской) монархии. На этот компромисс охотно пошла и романская знать. После обращения вестготов в католицизм нет никаких сведений о сопротивлении испано-римского магнатства вестготским королям.

Для правления Реккареда, т. е. времени непосредственно самого обращения и вскоре после него следующего, символическими фигурами такого компромисса являются Клавдий и Леандр. Клавдий был знатным римлянином, ставшим одним из ближайших соратников Реккареда. Тот сделал его герцогом Лузитании, и это, пожалуй, единственный случай назначения римлянина на такой пост. В качестве такового Клавдий в союзе с эмеританским епископом Массоной подавил арианское выступление в Эмерите, а позже он был послан во главе армии в Септиманию, куда вторглись войска одного из франкских королей Гунтрама, и одержал блестящую победу (Bid. a. 588, 589; Isid. Hist. 54; Vit. patr. Emer. 17, 39; 18,41; Greg. Tur. IX, 31). Несколько позже папа Григорий I Великий направил Клавдию письмо, в котором писал о его великой славе (Ер. IX, 230). Все это говорит об очень высоком положении, которое занял Клавдий при Реккареде . Дальнейшая судьба Клавдия неизвестна. Также неизвестно, достигал ли в будущем какой-либо римлянин столь высокого положения в Вестготском королевстве.

В церковной сфере столь же, если не более, значительную роль играл гиспалийский епископ Леандр. Он происходил из знатной и явно богатой испано-римской семьи, обладавшей владениями в Карфагенской провинции на востоке Пиренейского полуострова. Биография его отца Севериана практически неизвестна. Известно лишь, что когда центр провинции город Картагена перешел под власть византийцев, Севериан покинул его и перебрался, видимо, в ту часть Бетики, которая официально находилась во владениях вестготов, и осел в Гиспалисе. Вероятно, с этим районом его связывали какие-то имущественные интересы. Судя по тому, что три его сына стали известны, кроме своей церковной деятельности, и как писатели, в доме Севериана должна была царить определенная культурная атмосфера. Его дети были позже причислены к лику святых, и это свидетельствует о прочности католической веры и высокой набожности всей семьи. Бетика стала основной ареной деятельности его детей. Дочь Флорентина постриглась в монахини и стала основательницей и аббатисой монастыря. Фульгенций занял епископскую кафедру в городе Астиги и написал ряд произведений, в том числе комментарии к Пятикнижию и сочинение «О вере». А Леандр, по-видимому, самый старший из братьев, стал епископом Гиспалиса и играл важную роль в политической и идейной борьбе того времени. Значительной была роль Леандра в мятеже Герменегильда. Именно он окрестил мятежного принца по католическому обряду, оформив его переход в католицизм. Леандр не ограничился ролью духовного вдохновителя. Он, по-видимому, играл роль и политического советника Герменегильда. Когда давление Леувигильда возросло и дело шло к открытой войне, Леандр отправился послом Герменегильда в Константинополь с явной просьбой о помощи. Там Леандр, вероятно, заключил договор, по которому Герменегильд в обмен за помощь отдавал византийцам Кордубу. Но византийцы, снова овладев этим городом, реальной помощи Герменегильду не оказали. В 583—584 гг. Леувигильд разгромил своего сына и полностью овладел той территорией, которой он управлял, в том числе Кордубой, которую сдал ему византийский комендант.