— Ну! — взревел Осоркон. — Ты назвал меня предателем, да?
— Да, и это истинная правда! — ответил Антар. — Вместе со своей сестрой Шэрис ты участвовал в похищении моих детей, из-за тебя я попал в плен! А теперь ты ведешь этих невинных людей, — король обвел рукой окружавшую их молчаливую толпу, — дорогой лжи и предательства, мешая им достойно исполнять долг. Если они отрекутся от тебя и присягнут на верность Двум Тронам, я дарую им прощение. Но ты, Осоркон, должен умереть, даже если падешь на колени и отречешься от того, что натворил. Ты не избегнешь справедливой кары!
— Этого не будет! Антар поднял меч.
— Тогда я вызываю тебя на поединок, мы будем драться один на один на глазах свидетелей. Я смогу защитить честь Двух Тронов!
Рассмеявшись резким лающим смехом, Осоркон надел шлем и с лязгом опустил забрало. Кадия и рыцари отступили назад, оставив короля в одиночестве ждать исполнения предшествующих любому поединку церемоний.
Но Осоркон вовсе не собирался следовать правилам рыцарской чести. С проворством, которое поразило зрителей, старый генерал бросился вперед, поднял над головой гигантский меч и со свистом опустил его. Такой удар мог бы рассечь короля надвое — от короны до шпор на сапогах, но монарх успел отклониться в сторону, и меч вонзился в промороженную землю.
Антар развернулся, взмахнул своим мечом и обрушил мощный удар на голову Осоркона. Тот пошатнулся и отпрянул. Массивный стальной шлем спас его, через мгновение он пришел в себя и снова ринулся в бой. Мужчины делали выпад за выпадом; соприкасаясь, их мечи высекали искры. Наседая, Осоркон вынудил короля занять оборонительную позицию. Отбиваясь от ударов, следовавших один за другим, король отступил почти к самому краю невидимой черты, за которой стояли зрители. Окруженная рыцарями, Кадия беспомощно наблюдала за схваткой, оставаясь в центре круга.
«О Боже, не позволяй ему сдаваться!» — беззвучно молилась она. Королевская мантия соскользнула на землю, правой рукой Кадия машинально схватилась за меч, левой изо всех сил сжала янтарный цветок.
Нога Антара ступила на камень, вмерзший в глину. Король потерял равновесие, но не выпустил меч и, падая, нанес удар. Он пришелся по тому месту, где возле шеи скреплялись звенья стальной кольчуги. Лезвие вонзилось глубоко под правую ключицу Осоркона. Тот дико закричал, хотел поднять меч и нанести ответный удар, но вместо этого покачнулся и упал на левый бок. Огромным усилием воли он приподнялся и откатился подальше от короля в снег.
Антар вскочил на ноги. Из раны Осоркона струилась кровь, и король сделал благородный жест: он помедлил, давая возможность поверженному противнику осмыслить происшедшее и признать себя побежденным. Но великан, лежавший на земле, схватил тяжелый меч здоровой левой рукой и попытался полоснуть им по ногам короля, чуть не задев их. Толпа возмущенно загудела, послышались крики: «Позор!»
Осоркон не обращал на них внимания. Он заставил себя встать и, заняв выжидательную позицию, затем нанес страшный удар. Королю удалось отразить его, и оба воина опять сошлись в яростной схватке. На этот раз преимущество было на стороне Антара, и его противнику пришлось отступить.
Казалось, теперь люди Осоркона разделились: кто-то по-прежнему поддерживал своего вождя, а кто-то начал симпатизировать королю. Когда меч Антара срезал верхушку шлема Осоркона, из толпы послышались одновременно и возгласы досады, и грубый издевательский смех. Остатки крыльев сломанного нашлемного герба мешали генералу смотреть, и он отскочил в сторону, чтобы сорвать с головы шлем и отбросить его в снег. Ангар тут же обнажил и свою голову, и четверо рыцарей — сторонников Осоркона — выразили одобрение этому поступку.
Обмениваясь короткими резкими выпадами, напоминающими увлеченную работу кузнеца у наковальни, противники сражались теперь недалеко от огромного костра. Осоркон сделал ложный выпад и поранил незащищенное бедро короля — предатель не придерживался правил поединка. Несмотря на ранение, Антар не сбился с ритма и продолжал орудовать мечом с прежней энергией. Лицо старого генерала исказила страдальческая гримаса гнева и боли. Он слабел из-за потери крови, струящейся из раны в ключице. Когда два врага на мгновение разъединились, он в бешенстве выкатил глаза, отвел назад руку, а потом выбросил ее вперед, нацелившись в горло короля. Антар увернулся и стал взмахами меча гнать Осоркона к костру. Изменник зашатался. Одной ногой он наступил на горячие угли, вскрикнул, сделал попытку отсечь Антару голову — и промахнулся.
Меч короля метнулся как молния. Он резанул им справа налево, и голова Осоркона слетела с плеч.
— Антар! — торжествующе закричала Кадия. — Антар! Антар!
Брызнул темный фонтан крови, обезглавленное тело генерала рухнуло в пламя. Наблюдавшая за поединком армия издала стон. Баланикар и его товарищи выкрикивали имя короля, славя его. Потом один за другим к ним присоединились потрясенные перебежчики. Скоро все орали, надсаживая глотки и повторяя два слога имени короля с такой мощью, что зазвенел сам воздух. Антар стоял, опустив меч на замерзшую грязь, покрытую бурой кровью. Потом повернулся спиной к костру, пожиравшему труп поверженного врага, и медленно пошел туда, где стояли четверо оцепеневших сторонников генерала. Король вложил меч в ножны и поднял правую руку.
Окружавшая его армия застыла в молчании.
Антар посмотрел на четверку. Лицо его было сурово, но на нем не было и тени злорадства.
— Соратик, Витар, Помизель, Нункалейн… Я обещаю вам помилование, если с этой минуты вы будете верно служить мне и отправитесь на защиту Дероргуилы и Двух Тронов.
Все четверо упали на колени. Соратик, самый старший, произнес:
— Великий король, клянусь служить вам верой и правдой до самой смерти!
— И я, — хором сказали трое других. И снова громом торжественных криков встретила эти слова толпа рыцарей и вооруженных солдат.
Кадия поймала себя на том, что улыбается. Она крепче стиснула амулет и зашептала:
— Ари! Передай Анигель хорошую весть!
— Я уже сделала это. Они идут сюда.
Тогда Кадия ринулась вперед, чтобы выразить восхищение победителю-королю, а за ней — все рыцари. Антар отдал приказ сниматься со стоянки и двигаться к Дероргуиле. Прощенные им предатели-князья выкликали своих офицеров и передавали им приказ выступать.
Позади шатра Осоркона, спрятавшись за деревьями, стояла Великая Волшебница. Ее миссия здесь подошла к концу, и она сообщила Анигель, что на время ей нужно отправиться в другое место. Взяв талисман, она уже знала, что ей предстоит увидеть: армаду, состоявшую из шестидесяти рэктамских военных кораблей, ведомую четырнадцатью огромными триремами, которая огибала мыс Дера-Страйт и плыла к дероргуильской гавани. Они, несомненно, вышли из-под прикрытия тумана в тот момент, когда Антар начал биться с Осорконом. — Покажи мне Орогастуса, — приказала она.
На этот раз он ждал ее. Она охнула, когда поняла, что он видит ее так же хорошо, как и она его.