Загадка штурмана Альбанова - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Чванов cтр.№ 3

Занавес неизвестности в какой-то степени приоткрылся лишь спустя еще сорок лет — учеными, сотрудниками отдела оружия Государственного исторического музея, сравнившими патроны Русанова, найденные в 1934 году, с патронами, обнаруженными в 1921 году около старого костровища известным полярным следопытом Никифором Алексеевичем Бегичевым на полуострове Михайлова (Таймыр) и до последнего времени считавшимися принадлежавшими трагически погибшим в 1919 году матросам из экспедиции Руала Амундсена, которые шли с зажатого льдами судна с почтой на далекий Диксон (помимо патронов и гильз производства 1912 года здесь были металлические пуговицы с клеймом французской фирмы, французская монета в 25 сантимов). Судьба была жестока к ним, как ни к кому другому. Кто-то из них, по одной версии, Кнутсен, но скорее Тессем, не дошел до Диксона чуть более двух верст, оставив позади тысячу двести жесточайших километров, он, может, уже видел огни Диксона и, скорее всего, дошел бы до него, если бы не провалился в глубокую береговую расселину. Его останки в августе 1922 года обнаружил все тот же Никифор Алексеевич Бегичев. Может, огни Диксона и сыграли с Тессемом роковую роль — увидев их, он невольно ускорил шаг и не заметил обрыва. По идентичности патронов ученые подтвердили вероятность стоянки русановцев на Таймыре на узкой высокой стрелке западнее крюкообразного полуострова Михайлова.

В недавнем прошлом в течение нескольких лет следы экспедиции Владимира Александровича Русанова искала научно-спортивная экспедиция газеты «Комсомольская правда», но, увы — трагическую загадку экспедиции В. А. Русанова до конца она не разгадала.

Более счастливая судьба была у «Св. великомученика Фоки». Потеряв при неудачном походе к полюсу своего командира, он медленно полз вдоль безлюдных берегов Земли Франца-Иосифа. В топках давно сгорели последние килограммы угля, теперь жгли судовые переборки, а когда везло с охотой — медвежьи и моржовые туши. «Фока» пробивался к острову Нортбрук, чтобы там, на мысе Флора, разобрать на топливо оставленный двадцать лет назад дом английского полярного исследователя Фредерика Джексона, на которого в свое время счастливо вышли из своего ледового похода уже тогда знаменитый Нансен с Иогансеном.

Не так уж много новых земель довелось открыть Фредерику Джексону, но, как мы убедимся далее, у него, видимо, было иное предназначение в жизни: спасать другие экспедиции…

Итак, «Фока» пробивался к острову Нортбрук. Вдруг на пустынном берегу увидели человека. Несказанно обрадовались: «За нами пришел пароход с углем!»

Вот как описывает эту невероятную встречу участник седовской экспедиции художник Николай Васильевич Пинегин:

«Неожиданно среди камней на берегу я увидел нечто похожее на человека. В первую минуту решил, что почудилось. Невольным движением я отнял от глаз бинокль, чтобы, протерев стекла, посмотреть снова. В это мгновение на палубе кто-то крикнул: «Человек на берегу!»

Да, человек. Он движется! Кто это? Вся команда «Фоки» закричала ура. Кто-то высказал догадку: «Это, наверное, судно за нами пришло». Рулевой, держа одну руку на руле, выразительно поводил другой под носом и заметил: «Ну, вот теперь-то мы закурим».

Я продолжал смотреть в бинокль. Стоявший на берегу не похож был на человека, недавно явившегося из культурных стран. Скомандовав отдать якорь, я еще раз внимательно вгляделся в фигуру человека и запоздало ответил рулевому: «Подожди еще, сдается мне, что тут хотят от нас табачком попользоваться».

Человек что-то делал у камней. Минуту после того, как мы отдали якорь, неизвестный столкнул на воду каяк, ловко сел и поплыл к «Фоке» — хороший каячный гребец, широко взмахивая веслом.

Каяк подошел к борту, сидящий в нем заговорил на чистейшем русском языке. Слабо звучал голос. Первые слова, кажется, приветствие, я не расслышал, затем донеслось:

— … Я штурман парохода «Святая Анна»… Я пришел с 83-го градуса северной широты. Со мной один человек. Четверо на мысе Гранта. Мы шли по плавучему льду…

В это время морж подобрался под каяк с весьма подозрительными намерениями.

— Морж, морж под вами! — закричали с борта.

— Ничего, ничего, эти противные животные порядочно надоели нам, когда мы шли с мыса Хармсворт, теперь мы к ним уже привыкли.

Мы отогнали моржа выстрелом.

Спустили с борта шторм-трап. Человек поднялся по нему. Он был среднего роста, плотен. Бледное, усталое и слегка одутловатое лицо сильно заросло русой бородой. Одет в изрядно поношенный морской китель.

— Альбанов, штурман парохода «Святая Анна» экспедиции Брусилова, — были первые слова незнакомца на борту «Фоки». — Я прошу у вас помощи, у меня осталось четыре человека на мысе Гранта…

Такова была наша встреча с Альбановым — одна из замечательнейших и неожиданных встреч за Полярным. Кто мог предполагать, что члены экспедиции Брусилова, отправившейся во Владивосток, могут встретиться на Земле Франца-Иосифа со своими земляками, пошедшими к полюсу?»

Георгий Львович Брусилов был на два года моложе Альбанова. Он, в отличие от Альбанова, был потомственным моряком: родился 19 мая 1884 года в городе Николаеве в семье морского офицера, впоследствии вице-адмирала, организатора и первого начальника морского Генерального штаба, Л. А. Брусилова. В самый разгар Русско-японской войны кончил морской кадетский корпус. Сразу же получил направление на Дальний Восток. Принимал участие в военных морских операциях, сначала на миноносце, затем на крейсере «Богатырь» (его отец в это время командовал крейсером «Громобой»). Позже на этом же крейсере южными морями вернулся в Петербург. В 1906–1909 годах служил вахтенным начальником в отряде миноносцев, осваивающих трудное плавание в финляндских шхерах. Военная служба его не удовлетворяла, он рвался на Север, о котором, как и Альбанов, мечтал с детства. В 1909 году ему удалось перевестись на службу в Гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана, в которой он был определен не куда-нибудь, а на ледокольное судно «Вайгач», командиром которого был назначен капитан 2-го ранга А. В. Колчак, уже прославивший себя организацией экспедиции по поискам Э. В. Толля. В планы Гидрографической экспедиции входило исследование совершенно неисследованных побережья и прилегающих вод Северного Ледовитого океана от Берингова пролива до устья Лены, а затем, если позволит состояние льдов, продолжить гидрографические работы далее на запад, до ранее уже относительно известных районов, вплоть до устья Енисея, иначе говоря, попытаться пройти Северным морским путем с востока на запад. Почему не с запада на восток? Потому что интересовал прежде всего совершенно неисследованный участок побережья Северного Ледовитого океана от Енисея до Берингова пролива, а из-за незнания ледовой обстановки и навигационно-гидрографических условий на всем протяжении Северного морского пути и прежде всего по причине того, что неизвестно, как поведут себя во льдах только спущенные со стапелей транспортные ледоколы, решили начать экспедицию с востока на запад, то есть с Берингова пролива, а туда пройти южным путем, через Суэцкий канал. В прошлом моряк-подводник, писатель Н. А. Черкашин пришлет мне фотографию, обнаруженную во всплывшем в книжном развале московского Измайловского рынка старинном альбоме, который, как потом удалось выяснить, принадлежал судовому врачу ледокольного парохода «Вайгач» доктору Э. Арнгольду, расстрелянному большевиками в Ялте в 1920 году. Фотография сделана во время перехода «Вайгача» и «Таймыра» из Кронштадта во Владивосток на палубе «Вайгача» во время двухмесячного стояния в Гавре из-за ремонта «Таймыра». На фотографии вся офицерская кают-компания корабля: 6 морских офицеров и корабельный врач. Они все молоды, красивы (все, как тогда было принято на морском флоте, при усах) и полны самых радужных надежд. Они идут открывать неизведанные земли, в том числе легендарную Землю Санникова. Но мифической Земли Санникова они не откроют, из-за чрезмерной осторожности начальника И. С. Сергеева результаты экспедиции будут более чем скромны, и только 2-я Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана под руководством отважного Б. А. Вилькицкого откроет целый архипелаг, который по его предложению назовут Землей Императора Николая II, правда, потом большевики переименуют ее в Северную Землю и уберут с карты Северного Ледовитого океана имя Колчака, в честь заслуг которого в исследовании Арктики его именем назовут остров. В центре фотографии, заложив руку за борт кителя, он и сидит — по облику восточный человек — его предком был плененный турецкий генерал — командир «Вайгача», один из инициаторов экспедиции, капитан 2-го ранга Александр Васильевич Колчак, к тому времени уже известный полярный исследователь. Он счастлив: сбылась его мечта пройти Северным морским путем на специально построенных для этого судах с новейшим гидрографическим оборудованием. К тому же два месяца назад у него родился сын-первенец — Ростислав. На груди — орден Владимира с мечами, полученный за доблесть, проявленную в Порт-Артуре уже после экспедиции по спасению Э. В. Толля. Кто мог предвидеть, что через десять лет его, как и сидящего от него по левую руку хозяина альбома, доктора Арнгольда, ждет расстрельная пуля? Эта фотография, подобная тысячам других, как бы символизирует судьбу офицерского корпуса старого русского флота. По правую руку от А. В. Колчака — старший офицер «Вайгача», старший лейтенант Ломан. Он погибнет в 1917 году на полуострове Сворбе на Балтике при взрыве артпогребов береговой батареи. Во втором ряду стоят слева направо: вахтенный начальник лейтенант Гельшерт, которому Колчак передаст командирство над «Вайгачом», когда его из Владивостока неожиданно отзовут на службу в Морской Генштаб на должность начальника 1-й оперативной части. Следующий — лейтенант Виктор Нилендер, эмигрантская судьба забросит его в Аргентину, и неизвестно, где над ним поставлен могильный крест. Следующий — лейтенант Георгий Брусилов, который счастлив не меньше, чем Александр Колчак: наконец сбывалась его мечта — попасть в Арктику на научно-исследовательском судне, да еще с таким командиром. Скорее всего, в этой экспедиции, правда, уже в отсутствии Колчака, уже на Чукотке, при всей очевидности возможности дальнейшего продвижения на запад, у него и родилась идея собственной арктической экспедиции — с запада на восток навстречу «Вайгачу» и «Таймыру»… Последний в ряду: самый низкорослый из стоящих и чуть видный из-за плеча Георгия Брусилова, — лейтенант Алексей Пилкин, тоже герой Порт-Артура, офицер с головокружительной карьерой, уже в недалеком будущем — контр-адмирал, в годы Гражданской войны он возглавит в Северо-Западной русской армии Морское управление. Его прах покоится во Франции, в Ницце. Он — единственный на фотографии, могила которого известна.