Кардинал Ришелье - читать онлайн книгу. Автор: Петр Черкасов cтр.№ 103

Привезенные бумаги явились тем бальзамом, который сотворил чудо. Приговоренный докторами больной через несколько дней встал с постели и обнаружил живой интерес к делам. Один из секретарей министра-кардинала — Шарпантье впоследствии рассказывал, что его господин безмолвно и отрешенно лежал в постели, когда он передал ему бумаги, доставленные Брассаком из Парижа. Через несколько минут Шарпантье услышал крик из спальни Ришелье: «Прикажите подать мне горячий бульон, я весь дрожу!» Секретарь бросился исполнять просьбу кардинала, а когда вернулся с чашкой бульона, то застал министра с воздетыми к потолку руками. «О Господи! — взывал Ришелье вернувшимся к нему громким голосом. — Позаботься об этом королевстве и обо мне!» Затем, обратившись к Шарпантье, попросил сделать несколько копий с этого бесценного документа. И немедленно направил к королю своего любимца и воспитанника — государственного секретаря Шавиньи в сопровождении внушительной охраны.

Что же побудило Анну Австрийскую дать в руки кардинала убийственное для его врагов оружие? Исключительно интересы собственной безопасности. Дело в том, что весной 1642 года король в очередной раз решил отделаться от опостылевшей супруги. Поистине у него это была навязчивая мысль. Королева реально оценила грозившую ей опасность и поспешила заручиться поддержкой Ришелье, без которого — она это хорошо знала — ее упрямый, но бесхарактерный муж не принимает ни одного сколь-нибудь важного решения. 30 апреля королева направляет Ришелье призыв о помощи. «Намерение разлучить меня со своими детьми в их нежном возрасте, — писала она, — причиняет мне такую скорбь, что она лишает меня последних сил».

Кардинал не спешит с ответом, доводя Анну Австрийскую до полного отчаяния. Она уже согласна заплатить любую цену, лишь бы избежать пострижения. Королева раскрывает министру все, что ей известно о заговоре. Ришелье заверяет королеву, что она может рассчитывать на него.

Тем временем Шавиньи прибывает в Нарбонн, куда из Коллиура вернулся недомогавший король. Посланец Ришелье не медлит ни минуты. Он добивается аудиенции, которую в связи с ранним часом Людовик XIII дает ему, лежа в постели. Шавиньи рассказывает королю все, что стало известно о заговоре в его ближайшем окружении. Людовик XIII поначалу не верит, полагая, что Ришелье сводит старые счеты с Сен-Маром и Гастоном, но государственный секретарь представляет ему неопровержимую улику — текст тайного договора с Испанией.

Месье Главный подслушивает за дверью и, поняв, что все раскрыто, спешит предупредить сообщников. Маркиз де Фонтре оказался проворнее всех: он сбежал из Нарбонна в тот же день, 12 июня. Больше никто и никогда не увидит его во Франции.

Сен-Map попытался было укрыться в доме благоволившей к нему дамы, но уже на следующий день его арестовали. Об участии в заговоре де Ту станет известно чуть позже. Что касается Гастона, то его в момент описываемых событий не было в Нарбонне. Желая предупредить его возможное бегство за границу, Ришелье советует Людовику XIII для отвода глаз назначить герцога командовать армией в Шампани. Им удалось усыпить бдительность Гастона, не знавшего еще, что текст договора с Испанией, на котором стоит его подпись, уже в распоряжении не только Ришелье, но и короля. Герцог даже благодарит кардинала за оказанное доверие в письме, датированном 17 июня.

Герцог Буильонский был арестован в крепости Казале (Северная Италия) маршалом дю Пасси-Праленом, который доставил его под конвоем в Лион. Насмерть перепуганный герцог готов заплатить любую цену за спасение жизни: он уступит королю Седан, доставшийся ему после Суассона.

21 июня 1642 г. «Газет» поместила официальное сообщение о раскрытии заговора Сен-Мара. Королевская юстиция начинает вершить свое дело. Государственный секретарь Шавиньи лично прибыл в Мулен и предъявил обвинение в участии в заговоре Гастону Орлеанскому. Гастон перепуган и спешит назвать всех известных ему заговорщиков, в частности де Ту, советника парижского парламента.

* * *

28 июня французская эскадра под командованием племянника Ришелье маркиза де Мейе-Брезе разбила в трехдневном морском сражении в Лионском заливе последние силы испанцев в Средиземном море, пытавшиеся пробиться с десантом к осажденному Перпиньяну. В этот же день Людовик XIII навестил в Тарасконе своего министра, так и не собравшегося выехать оттуда. Чудодейственное лекарство помогло лишь на короткий срок. Напряжение последних месяцев, ежедневная работа, постоянные волнения — все это окончательно подорвало слабые силы 56-летнего Ришелье. Он опять по большей части прикован к постели. Остановившись в Тарасконе по пути в Париж, Людовик XIII приказал поставить свою кровать в спальню к — Ришелье, служившую ему и рабочим кабинетом. Король тоже тяжело болен, потому-то и решил вернуться в столицу, так и не вкусив радости победы в Перпиньяне.

Король и его министр обсуждали текущие дела — оба больные и порядком уставшие от жизни, к которой они остаются все же привязанными немногими оставшимися нитями. Они беседовали с глазу на глаз, и никто никогда не узнал, о чем конкретно они говорили.

На следующее утро Людовик XIII отправился дальше, в Лион. Напутствуя короля, Ришелье произнес не совсем, впрочем, уверенно: «Бог даст, все устроится…»

За всеми этими событиями и связанными с ними хлопотами малозамеченным прошло известие о смерти 3 июля в Кёльне всеми забытой Марии Медичи, которая, как рассказывали, все последние годы мечтала только об одном — умереть после Ришелье. Ей было отказано судьбой даже в этом последнем утешении.

А следствие по делу Сен-Мара шло своим ходом. Главный обвиняемый отрицал намерение убить первого министра. Он настойчиво твердил, что никогда не пошел бы на это без приказа короля. Сен-Map даже рассказал о своих частых беседах с Людовиком XIII на эту тему

Узнав о показаниях бывшего фаворита, король пришел в крайнее замешательство, он явно не рассчитывал на подобные признания своего недавнего любимца. Что касается Ришелье, то и он был немало шокирован неблагодарностью того, ради блага которого он не жалел ни сил? ни здоровья все восемнадцать лет. Впрочем, однажды он сам оказался свидетелем одной из таких бесед между Сен-Маром и Людовиком XIII. Теперь же об этом узнал достаточно широкий круг людей, а завтра это станет известно всей Франции и Европе.

Но, конечно, самое тяжелое обвинение — это тайный сговор с врагом, причем с врагом, находящимся в состоянии воины с Францией. За одно только это полагается смертная казнь.

Но вот следствие закончено. Судебный процесс решено провести в Лионе под председательством канцлера Сегье

Ришелье весь июль и половину августа много и напряженно работал, не покидая свою спальню-кабинет в Тарасконе. В письме к Нуайе от 4 августа он сообщал: «Хотя я практически не встаю с постели, Вы не можете упрекнуть меня в праздности, поскольку пишу вам ежедневно» Аббат Анри Арно сохранил для нас распорядок дня Ришелье, по которому он жил в Тарасконе. Уже в 7 утра кардинал принимался за дела, которыми занимался до 8 часов С 8 до 9 утра ему делали перевязку и другие предписание процедуры. Затем до 10 часов он вел краткие деловые беседы различными должностными лицами, после чего вновь начиналась работа с секретарями. Вслед за мессой и обедом Ришелье продолжал принимать посетителей, среди которых чаще других видели кардинала Мазарини — уже было известно, что министр считает его своим преемником. Едва закрывалась дверь за последним посетителем, как появлялись секретари, и работа возобновлялась уже до позднего вечера. И так каждый день. Валились с ног секретные помощники, а кардинал продолжал работать, словно не его придавили к постели многочисленные болезни, перед которыми были бессильны самые лучшие доктора: могучая воля и напряженно работающий мозг поддерживали полуразвалившийся организм кардинала, питая его какой-то неведомой энергией. «Четыре вещи занимают меня, — признавался Ришелье одному из своих посетителей, — болезнь короля, осада Перпиньяна, процесс месье Главного и моя немощь».