Повседневная жизнь московских государей в XVII веке - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Черная cтр.№ 49

Дни рождения и именины государя, царицы и их детей считались не только главнейшими семейными торжествами. В 25-й статье главы X Соборного уложения «О суде» были указаны свободные от работы дни, где в одном ряду с великими церковными праздниками стояли дни рождения членов монаршей семьи: «Да суда же не судить и никаких дел в приказех не делать, опричь великих царьственных дел, в день Рождества Христова, в день святаго Богоявления и в ыные господьские праздники, Сырная неделя, первая неделя Великого поста, Страстная неделя, седмь дней по Пасце. Да в который день приспеет праздник день рождения государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Руси, и его благоверные царицы и великие княгини Марьи Ильиничны, и их благородных чад». По этим поводам с царского стола производились особо крупные раздачи угощения, а из царской казны — денег и подарков придворному окружению, стрельцам, а также верховым богомольцам, нищим и тюремным сидельцам. Все эти даты отмечались торжественными приемами гостей и пирами.

День ангела Михаила Федоровича, приходившийся на 12 июля — память преподобного Михаила Малеина, совпадал с днем его коронации, конечно же, не случайно. Считалось, что венчаться на царство в день своих именин значило получить особое покровительство тезоименитого святого. Кроме того, 10 июля отмечался праздник Положения честной Ризы Господней, частица которой стала семейной святыней Романовых.

Естественно, празднование тезоименитства первого царя из новой династии проходило каждый год очень широко и торжественно, однако в разные периоды его царствования различалось. В первые годы пребывания на престоле, до возвращения Филарета из польского плена, Михаил Федорович приглашал на «государев ангел» всех членов Боярской думы, из-за опасения неизбежных местнических столкновений старательно оговаривая, чтобы им «быти без мест». Разрядные книги 1613 года содержат запись, что в этот день у царя были «бояре и окольничие, все без мест». При Филарете, взявшем бразды правления в свои руки, царские именины стали отмечаться несколько иначе. Например, в 1620 году сначала царскими гостями были только самые знатные бояре — князья Ф И. Милославский, И. М. Воротынский, И. И. Одоевский, А. Ю. Сицкий; после общения с ними послали «по бояр, окольничих и думных дворян… и пировали у государя в передней избе». Таким образом, церемониальная часть была рассчитана на избранный высший аристократический круг, а «стол» — уже на более «демократичный». В 1621 году в разрядных книгах впервые выделены имена приглашенных бояр; следовательно, уже не все члены Боярской думы присутствовали на именинах. В присутствии патриарха Филарета особая честь поздравлять государя чаще всего выпадала выбранным им боярам — князю И. Б. Черкасскому и М. Б. Шеину.

После смерти отца Михаил Федорович начал приглашать на свои именины совсем других людей. Уже в 1634 году на торжестве присутствовали возвращенные из ссылки братья М. М. и Б. М. Салтыковы, князь Ю. Я. Сулешев, С. В. Головин. Конечно, царь не забывал приглашать и старых бояр — князей Д. М. Пожарского, И. Б. Черкасского, Ф. И. Шереметева и других; но далеко не все члены Боярской думы удостаивались подобной чести. Когда старики стали уходить в мир иной, состав гостей поменялся. После смерти боярина князя И. Б. Черкасского его должность руководителя многих приказов и место во главе боярского стола на именинах царя занял боярин Ф. И. Шереметев, оставивший о себе память как человек «жестокосердный и неискусный в делах».

В именины Алексея Михайловича, как правило, проходила литургия в Алексеевском монастыре и Успенском соборе Кремля, после чего устраивался большой праздничный обед. В 1668 году 19 марта пришлось на Страстную неделю Великого поста, поэтому царь перенес празднование на вторник Светлой недели. Малую вечерню государь не стоял, но патриарх «ходил в Алексеевский монастырь и молебен со властьми пел». К заутрене звонили в большой Успенский колокол, и Алексей Михайлович присутствовал на службе в Успенском соборе. Неизвестный автор записок об этом событии отмечает: «…кажение было ото всех трех патриархов… а целование было хвалитное пропев, яко на самую Пасху. Патриарх со крестом, другой со крестом, а третий со Воскресением, Сибирской (царевич Алексей Сибирский. — Л.Ч.) с праздником со Алексеем человеком Божиим, а целовался царь с ними во уста».

Именины цариц праздновались, конечно, гораздо скромнее. Известно, что 1 марта, на «ангелы» Евдокии Лукьяновны, в Золотой палате устраивался прием, как правило, с присутствием патриарха Филарета и нескольких знатных вельмож. Так, в один из подобных дней царицу поздравляли боярин М. Б. Шеин, боярин князь Д. И. Мезецкий и окольничий А В. Измайлов. Именины царевичей и царевен отмечали в том же духе, но с еще меньшим размахом.

Сразу же после свадьбы царская семья начинала вымаливать у Богородицы и святых угодников наследника престола, но не всегда их молитвы бывали услышаны.

Каждый раз перед родами царица устраивала торжественный прием для своих боярынь, восседая на красиво убранной постели, после чего ее уже никто не видел до появления на свет ребенка. Роды происходили по старой народной традиции в «мыльне». Сразу после родов один из верховых священнослужителей читал над царицей очистительную молитву. Поскольку младенческая смертность была высока, новорожденных царских детей старались окрестить как можно раньше, если позволяло состояние их здоровья.

Поскольку первой в семье Михаила Федоровича 22 апреля 1627 года родилась дочь, то 6 мая патриарх Филарет совершил обряд крещения. Девочку нарекли Ириной — с одной стороны, поскольку по святцам 5 мая совершается память великомученицы Ирины Македонской, с другой — в честь царицы Ирины Федоровны, урожденной Годуновой, — жены Федора Ивановича, последнего Рюриковича на престоле и двоюродного дяди царя Михаила. Всех детей, родившихся в царской семье, до самой своей кончины крестил дед-патриарх. Обычно обряд совершался в кремлевском Чудовом монастыре — это стало традицией при Иване Грозном (еще одна ниточка, чтобы связать новую и старую династии). Крестным отцом Ирины (а впоследствии и второй дочери Пелагеи) был келарь Троице-Сергиева монастыря Александр Булатников. (Традиция крестить царских детей в Чудовом монастыре у гроба митрополита Алексия была впоследствии прервана Алексеем Михайловичем после смерти его первенца Дмитрия. Суеверный государь решил перенести обряд крещения следующих детей в Успенский собор; но так как дети независимо от места их крещения всё равно часто умирали, после второй женитьбы он снова вернулся к прежнему обычаю.)

Через три дня после появления на свет царского первенца, 25 апреля, был устроен «родинный стол» в Грановитой палате «на ево государскую радость, на роженье царевны и великие княжны Ирины Михайловны», а 6 мая — второй, «крестинный стол», на сей раз в «Золотой меншой палате».

Рождение Евдокией Лукьяновной двух дочерей подряд стало причиной серьезного беспокойства царской семьи и основанием слухов и сплетен. Поскольку брак Михаила Федоровича по средневековым меркам был поздним, в народе судачили, что мальчика в царской семье не будет. Досужие бабки вспоминали несчастную Марию Хлопову: дескать, если бы она стала царицей, то наверняка родила бы наследника; перемывали косточки и самому царю, рассуждая о его неспособности зачать сына.