Падение Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хизер cтр.№ 7

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Падение Римской империи | Автор книги - Питер Хизер

Cтраница 7
читать онлайн книги бесплатно

Однако искусством говорить дело не ограничивалось. Симмах и его друзья заявляли, что, помимо языка этих текстов, постижение их содержания делает их людьми такого уровня, с которыми никто не может сравниться. Латинская грамматика, доказывали они, является инструментом для развития логически точного мышления. Если вы не умеете мастерски использовать времена и наклонения, то вы не можете точно высказать то, что думаете, или правильно выразить верное соотношение между вещами. Другими словами, грамматика была введением в формальную логику. Симмах и люди его круга воспринимали также излюбленные литературные тексты как своего рода свод данных о поведении человека — как хорошего, так и плохого, руководствуясь которыми каждый человек может усвоить, как можно поступать и как нельзя. На уровне обыденного сознания это означает, например: судьба Александра Великого учит тому, что не надо напиваться за обедом и бросать копья в лучших друзей . Однако можно извлечь уроки и более тонкого свойства, касающиеся гордости, стойкости, любви и так далее, а также их последствий: все это иллюстрируется примерами судеб и поступков конкретных индивидов, становится достижимым высший уровень. То есть более глубоко — и здесь их суждения отражали дидактическую философию, впервые начавшую развиваться в классической Греции, — Симмах и люди его круга обосновывали тезис о том, что только размышления о судьбах многих известных людей с их хорошим или дурным поведением дают возможность человеку развить в полной мере интеллектуальную и эмоциональную стороны его «я» и достичь наилучшего из возможных состояния. Подлинные сострадание, любовь, ненависть и восхищение, разумеется, недоступны необразованным людям; просвещение и истинная человечность должны выковываться в кузницах латинских училищ. Как говорил Симмах о некоем Палладии: его «красноречие приводило в волнение слушателей-латинян по причине мастерства, с которым была построена его речь, богатства образов, глубины мыслей, блеска стиля. Я так считаю: ораторское дарование [Палладия] столь же достойно подражания, сколь и его нрав». Но с точки зрения Симмаха и его товарищей, образованные римляне не только говорили на изысканном языке, но и обсуждали на нем предметы, недоступные пониманию людей непросвещенных.

С современной точки зрения все это очень малопривлекательно. Хотя грамматики старались использовать при необходимости свои тексты как материалы по истории, географии и другим предметам, курс обучения был очень однобок. Сосредоточенность на языке превращала латинские тексты в чисто формальное средство. В своих письмах Симмах имел склонность обращаться к любому адресату, как жаловалась королева Виктория на Гладстона, словно на официальном приеме: «Так что никто не должен обвинять меня в том, будто я прервал нашу переписку. Я скорее поспешу исполнить свои обязательства, нежели в долгом бездействии ожидать твоего ответа» (Symm. Epist. I. 1). Так начинается первое письмо сборника, написанное им отцу в 375 г. Подобный формализм в отношениях отца с сыном не рассматривался в IV в. как нечто неуместное. Действительно, древние стремились к тому, чтобы плодом полученного ими изысканного образования стала прежде всего искусная речь перед аудиторией. Симмах пользовался известностью у современников и хотел быть известным как «оратор» и имел обыкновение отсылать друзьям копии своих речей .

Не все римляне позднеантичной эпохи были до такой степени сосредоточены на образовании и его важности, как Симмах, но все соглашались с тем, что оно помогало человеку не только понять, в чем заключается добродетель, но и убедить окружающих в правильности своего мнения. Иными словами, это было то, что позволяло руководить остальными людьми.

Как и следовало ожидать, обладание столь важным и желанным преимуществом налагало серьезную ответственность. Человек, подготовленный повелевать, должен был делать это. Он мог участвовать в составлении справедливых законов, с подобающей честностью исполняя высокую должность, или, если подходить менее формально, просто являть образец для общества своим поведением. В римском обществе считали, что не следует властвовать над другими, пока не научишься властвовать собой. Образованный человек был также обязан служить взрастившей его литературной традиции. Изучать древние тексты, время от времени самому появляясь в новых изданиях и комментариях, предполагалось на протяжении всей жизни, что Симмах и его друзья и были счастливы делать. В письмах упоминается его труд о «Естественной истории» Плиния Старшего и сочинение одного из его ближайших друзей, Веттия Агория Претекстата, являвшегося знатоком философии Аристотеля. Рукописная традиция большинства классических текстов сохранила комментарии на полях, делавшиеся римскими нобилями, а затем снова и снова копировавшиеся в течение столетий средневековыми переписчиками.

По-видимому, важнее всего то, что представитель образованной элиты должен был поддерживать добрые отношения с людьми своего круга. Во многих отношениях письма Симмаха глубоко разочаровывают. Он жил в интересное время, знал все о каждом сколь-либо заметном лице, переписывался с большинством из них. Но о текущих событиях в письмах сообщается крайне редко. В результате отчаявшиеся историки зачастую просто пренебрегают ими: «Никогда ни один человек не писал так много, сказав при этом столь мало». В действительности же Симмах имел свое мнение, и весьма определенное, но дело в другом. Важность его писем для истории состоит в их совокупности и в том, что мы узнаем из них о ценностях позднеримской элиты, а не в том, что они сообщают или нет о конкретных событиях. Письма показывают, что римская элита являлась носительницей особой привилегированной культуры и стремилась держаться вместе при любых обстоятельствах. Их объединяла та идея, что они являются распространителями и реципиентами этой культуры, относящимися к сообществу, где каждый, по несравненному выражению Маргарет Тэтчер, — «один из нас». Здесь действовал сложный этикет. Первое письмо кому бы то ни было являло собой нечто вроде персонального визита. Неспособность написать без серьезного повода могла вызвать подозрения или неприязнь. Коль скоро переписка устанавливалась, то молчание могли счесть извинительным из-за болезни адресата или его близких и из-за бремени служебных обязанностей. Довольно странно, но, отъезжая из Рима, человек должен был заранее предупредить об этом. Только после этого корреспондент мог отвечать ему. Раз установившись, переписка могла служить самым разным целям (примерно в 200 посланиях Симмаха имеются рекомендации), но самой главной целью было поддержание отношений само по себе .

Многое в том мире и его культурных посылках оказалось бы близко Юлию Цезарю. Именно благодаря контактам с Грецией, где интеллектуалы создавали изощренные общественно-политические теории начиная с середины I тысячелетия до н. э., римская культура усвоила большую часть представлений Симмаха и его круга о воспитании. Многое из этого уже не было новостью во времена Юлия Цезаря. Цезарь, будучи сам писателем и оратором, жил в обществе, где искусство такого рода высоко ценилось. Цицерона, одного из величайших латинских ораторов, представителя канона четырех, Симмах и его друзья в IV в. изучали с таким же усердием, что и современники Цезаря. Можно предполагать, что после четырехсот лет углубленного изучения ограниченного объема материала правила композиции в различных жанрах латинской литературы стали более сложными, чем во времена Цезаря. Однако основная идея осталась той же самой. Одинаково близким для обеих эпох было представление о том, что элиту отличает изысканное образование и что ей судьбой предназначено повелевать человеческим родом .

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению