Падение Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хизер cтр.№ 135

Арванд, который в ходе последовавшего затем судебного разбирательства с готовностью признал себя автором этого, безусловно, изменнического послания, явно предпочитал власти Антемия власть Эйриха или короля бургундов. Впрочем, возможно, он, как и некоторые галльские землевладельцы в 410-х гг., считал этот вариант территориального раздела оптимальным на пути к миру и поддержанию некоего подобия общественного порядка. Каковы бы ни были его причины, данный эпизод свидетельствует о том, что мнения среди окружавших Сидония землевладельцев совершенно разошлись. Как мы видели, точка зрения Сидония разительно отличалась от мнения Арванда. Однако Арванд был его другом, и Сидоний делал все, что было в его силах, чтобы защитить Арванда, когда тот попал под суд, несмотря на то что дело рассматривалось в Италии тремя другими влиятельными магнатами, также являвшимися его друзьями (а один даже родственником), — это Тонанций Ферреол, в 451 г. занимавший пост галльского префекта претория; Таумастий, дядя Сидония со стороны отца; наконец, юрист и высокопоставленный сенатор (illustris), Петроний из Арля. Тем не менее Арванд не был одинок, думая так. К 473 г. войска Эйриха в Восточной Испании находились под совместным командованием одного гота и некоего Винцентия, который ранее, в 460-х гг., возглавлял последние собственно римские войска в этом регионе. Другие представители римской провинциальной иерархии, занимавшие в ней более высокие или, напротив, более низкие посты, совершали аналогичные восхождения по карьерной лестнице. В начале 470-х гг. некий Викторий был командующим войсками Эйриха в Галлии. Еще одно громкое судебное дело было возбуждено в отношении помощника префекта Галлии, Сероната, который в 475 г. был обвинен в содействии Эйриху в ходе завоевания им галльских земель, в конечном счете признан виновным и казнен .

Еще восточнее появление независимого королевства бургундов имело схожие последствия. В переписке Сидония сохранилось послание некоему Сиагрию, который обладал исключительным влиянием при бургундском дворе, не в последнюю очередь благодаря тому, что он говорил на бургундском наречии лучше, чем сами бургунды:

«Я… несказанно удивлен тем, что ты так скоро в совершенстве овладел германским языком… Ты не можешь себе представить, как меня, да и других тоже, забавляет, когда я слышу, что в твоем присутствии варвар опасается допустить какую-нибудь неправильность в своем собственном языке. Маститые старцы из числа германцев восхищаются тобой, когда ты переводишь письма, и они видят в тебе третейского судью и арбитра при заключении сделок. В обсуждении законов ты стал для бургундов новым Солоном … Тебя любят, твоего общества ищут, к тебе часто являются с визитами, тобой восхищаются, тебя выделяют, тебя приглашают, ты решаешь споры, и к тебе прислушиваются».

Сидоний восхвалял Сиагрия за то, что тот сумел стать частью постримского мира, в котором господствовали варварские короли: это было именно то, чего сам он всячески старался избежать . Даже возрастной фактор мог сказаться на отношении молодых людей к тому, что близился конец старого порядка. Среди приверженцев Сидония в Оверни был некий Евхерий, который, по-видимому, пожертвовал деньги для обороны города, в то время как его сына Калминия можно было видеть с городских стен в рядах осаждавших город готов. Сын Сидония, Аполлинарий, тоже принявший с энтузиазмом новый готский порядок, в конечном счете получил высокую военную должность при сыне Эйриха . Таким образом, после 468 г. в среде галло-римских землевладельцев произошел раскол, имевший место даже на уровне семей. Тем временем Эйрих мастерски воспользовался сложившейся ситуацией. Ослабление центральной римской власти позволило королю использовать военную мощь подвластных ему вестготов для создания обширной державы. Однако в распоряжении Эйриха не было никакой другой модели управления его новыми владениями за исключением той, которую ему оставила в наследство погибавшая Римская империя.

Таким образом, Вестготское королевство в том виде, в котором оно существовало к 476 г., было совершенно римским по своему внутреннему устройству. Оно продолжало функционировать, подобно своей римской предшественнице, благодаря отлаженной структуре городов, провинций и наместников. Это государство располагало писаным правом (чаще всего речь шла о продлении действия римских законов) и системой налогообложения в сфере сельскохозяйственного производства — практика, оказавшаяся возможной лишь при условии сохранения таких слоев римского общества, как землевладельцы и крестьянство. Землевладельцы должны были сохранять свои хозяйства, чтобы получать от крестьян излишки продукции, удерживая часть в качестве ренты, тогда как остаток шел в доход государству. Сохранение в силе римского права и системы налогообложения требовало участия римских управленцев, чтобы эти институты функционировали и дальше.

В то время как создать свое королевство Эйрих мог с помощью оружия вестготов, для того чтобы удержать его в своей власти, он нуждался в римлянах. Чем больше представителей римской аристократии и управленцев ему удалось бы привлечь на свою сторону, тем легче было бы превратить свои завоевания в эффективно функционирующее королевство. Поэтому он в высшей степени любезно принимал любые предложения услуг от римских аристократов, позволяя им восхвалять себя в ямбических пентаметрах, если им этого хотелось. Эйрих был рад увековечить эту традицию, начало которой было положено в правление Теодориха, и продемонстрировал то уважение к римской культуре, которое было необходимо для стимулирования потока столь нужных ему управленцев. У него имелся свой собственный Сиагрий; это был поэт и юрист из Нарбонна по имени Лев, о котором Сидоний писал в 476–477 гг. как о составителе писем и речей для Эйриха:

«С помощью [Льва] великий король [Эйрих] вселяет ужас в сердца народов, обитающих далеко за морем, или же с высоты своего могущества заключает после одержанной им победы хитроумный договор с варварами, трепещущими на берегах Ваала, или, обуздав народ оружием, теперь обуздывает оружие законами на всем пространстве своих обширных владений».

Будучи весьма в них заинтересован, Эйрих стремился продвигать по службе тех римлян, которые предлагали свои услуги .

Поистине он обладал редким даром вознаграждать за верную службу. Исчезновение римской государственности поставило под вопрос само существование класса римских землевладельцев, поскольку вместе с государственностью исчезла и та правовая система, которая защищала его от внешних врагов. И хотя этот привилегированный класс сохранился, например, в королевствах вестготов и бургундов, так происходило далеко не везде. Политический переворот зачастую сопровождается социальной революцией, как это было в других регионах римского Запада. В постримской Британии, например, старый класс римских землевладельцев полностью исчез. Таким образом, даже если они всего лишь позволяли римским землевладельцам на местах жить по-прежнему, новые государственные образования, такие как королевства бургундов или готов, оказывали им величайшее благодеяние.

Историков порой приводит в изумление очевидная готовность представителей этого класса отказаться от своей лояльности по отношению к империи и заключить компромиссное соглашение с ближайшей более или менее значительной варварской властью. Предполагается, что это свидетельствует о катастрофической нелояльности по отношению к Римскому государству — наблюдение, ставшее частью повествования о крахе империи. Следовательно, римская Европа исчезла вследствие того, что ее элита перестала поддерживать прежний строй. На мой взгляд, сторонники подобных представлений не учитывают особенностей того слоя людей, чьи позиции в обществе базировались почти исключительно на землевладении. Земельная собственность является недвижимой по определению. Если вы не принадлежали к числу богатейших магнатов римского мира, которые владели землями на Востоке, в Галлии или Испании, когда римская государственность стала разваливаться, у вас оставался небогатый выбор. Вам предстояло либо наладить хорошие отношения с ближайшим варварским королем-завоевателем, чтобы гарантировать себе сохранение владельческих прав, либо проститься со своим элитарным статусом, которым вы обладали по праву рождения. Если в тот момент, когда империя рушилась у них на глазах, римские землевладельцы осознали, что у них есть очень незначительный шанс сохранить свою земельную собственность, они были обязаны им воспользоваться.