Падение Римской империи - читать онлайн книгу. Автор: Питер Хизер cтр.№ 113

Например, мнение, будто гунны внезапно исчезли из пределов Карпатского региона в 453–454 гг., является глубоким заблуждением. В конце 450-х — начале 460-х гг. они дважды вторгались в земли к западу от Карпат, сталкиваясь в Паннонии с готами Амала, как свидетельствует Иордан (Getica. 268–269, 272–273), а в конце 460-х гг. уцелевшие сыновья Аттилы были все еще в состоянии предпринимать набеги на территорию Римской империи, пересекая Дунай. Если бы, как сообщает Иордан, гунны покинули Средний Дунай после битвы при Недао, они не двинулись бы дальше. И в то время как битва при Недао освободила гепидов, она, безусловно, не могла освободить всех остальных. Когда гунны под предводительством сына Аттилы Денгизиха в 467–468 гг. в последний раз напали на Восточную Римскую империю, в его распоряжении, как сообщает Приск (fr. 49), все еще было немалое число готов. Иордан также рассказывает о том, как Денгизих мобилизовал несколько племен — ултзинзуров, ангискиров, биттугуров и бардоров — для повторного нападения на готов Амала (Getica. 272–273). Это вовсе не означает, что битва при Недао не была важным поворотным пунктом, однако показывает нам, что гуннское господство над другими этническими общностями Карпатского региона вовсе не сошло на нет в одночасье.

Путь к свободе готов Амала и большинства гуннских подданных также не был вполне таким, каким его изображает Иордан. Никакой единовременный акт освобождения никогда никого не освобождал в тот же миг. Как мы видели, ко времени смерти Аттилы под властью гуннов находились по крайней мере три обособленных объединения готов, а еще раньше существовало четвертое, вырванное из-под гуннской власти военной акцией Восточной Римской империи и поселенное во Фракии в 420-е гг. Объединение под номером 1 стало свободным к концу 450-х гг., под номером 4 — к середине 460-х гг., тогда как объединение под номером 5 вообще никогда не обрело свободу, приняв участие в последнем нападении гуннов на империю в 467–468 гг. Мы не располагаем соответствующими сведениями в отношении других подвластных гуннам народов, однако за каждым конкретным этнонимом — свевы, руги, герулы, гепиды, аланы и т. д. — может стоять несколько аналогичных политических объединений, которые избавились от гуннского господства, по разным предположениям, между 453 и 468 г.

Не стоит полагать, будто каждое из суверенных объединений, появившихся на развалинах гуннской империи, уже в момент смерти Аттилы обладало собственными предводителями, спокойно осуществлявшими свои полномочия. Автор «Гетики» сообщает, что именно так дело обстояло у готов Амала, утверждая, что Валамер Амал, дядя Теодориха, пользуясь доверием Аттилы, был его правой рукой и что власть династии Амала над племенным объединением под номером 1 была абсолютной. Существуют веские основания для сомнений в справедливости обоих этих утверждений. Сам Иордан говорит о том, что в течение 40 лет пребывания под гуннским господством, до того как появился Валамер, эта якобы обладавшая неоспоримым авторитетом династия в действительности не управляла никем из готов вообще. Он также передает несколько любопытных сказаний о мнимом гуннском правителе по имени Баламбер, который победил нескольких готских королей, и в частности Винитария и Гунимунда.

Множество явных хронологических неувязок можно объяснить тем, что рассказы о подвигах Баламбера, по-видимому, описывают то, как Валамер впервые объединил готов Амала под своей властью. Баламбер более не упоминается ни в каких других источниках; между тем по-гречески Валамер пишется как «Баламер». Эти сказания повествуют о том, как он одержал верх над двумя соперничавшими с ним королевскими династиями готов в лице Винитария и Гунимунда вместе с сыном последнего, Торисмундом. Гезимунд, брат Торисмунда, предпочел признать верховную власть Валамера, нежели продолжать борьбу, тогда как сын Торисмунда, Беремунд, бежал на запад, в пределы Римской империи.

Оставив династию Амалов с ее уникальным, к моменту смерти Аттилы уже давно накопленным авторитетом, обратимся к некоторым из соперничавших с ней мелких готских вождей, у каждого из которых имелась собственная дружина. Как кажется, именно Валамер впервые их объединил, в некоторых случаях посредством прямого вооруженного насилия (как в случае с убийством Гунимунда); в других эпизодах (как, например, в эпизоде с капитуляцией Гезимунда) дело решилось мирным путем; впрочем, иногда имели место оба варианта — Валамер убил Винитария, а потом женился на его внучке (Getica. 248–252). Я убежден в том, что все эти политические перемены произошли уже после смерти Аттилы. Означенный процесс значительно укрепил готскую мощь, придав ей больше сил для борьбы с гуннским господством, и едва ли можно всерьез полагать, что Аттила в период апогея своего могущества стал бы это терпеть .

Итак, вполне очевидно, что не все подвластные гуннам племена обрели четкие очертания политических объединений во главе с собственными предводителями, терпеливо ожидавшими в полной готовности, чтобы начать борьбу за независимость, как только великий правитель умрет. Вероятно, у гепидов все так и было, и данным обстоятельством можно объяснить тот факт, что им удалось столь скоро восстановить свою независимость. Однако другие общности, которые, как мы видели, включились в борьбу за освобождение после смерти Аттилы, в то время едва сложились — так сказать, впопыхах и под руководством новых вождей. Например, образование королевства скиров пошло далеко не прямым путем. В 460-х гг. ими правил тот самый Эдекон, которого мы уже встречали в предыдущей главе в роли одного из доверенных людей Аттилы, принадлежавшего к его ближайшему окружению, — человек, которого римляне из Восточной империи пытались подкупом склонить к убийству тогдашнего гуннского правителя. Эдекону наследовали двое сыновей, Одоакр и Гунульф. Когда гуннская империя распалась, Эдекон, конечно же, сумел перестроиться, превратившись из верного приверженца гуннов в короля скиров. Любопытно, что он, по всей видимости, не был скиром по рождению. О его сыновьях говорили, что их мать была скириянка, сам же Эдекон считался либо гунном, либо тюрингом. Последнее, будучи более вероятным, по-видимому, все-таки ближе к истине. Если что-то и дало Эдекону право стать королем скиров, то вовсе не его происхождение, а брачный союз, заключенный им скорее всего с дочерью какого-то знатного скира, наряду с его высокопоставленным положением при дворе Аттилы. О других объединениях у нас нет сведений; однако я полагаю, что в основном политическое переустройство такого рода имело место с середины и до конца 450-х гг., до того как королевства, ставшие наследниками гуннской империи, смогли выйти на авансцену истории .

Если сопоставить все эти фрагменты, перед нами возникнет совершенно иная картина краха гуннской империи, нежели та, которую нам предложил Иордан. Если отвоевание независимости со стороны по крайней мере некоторых из подвластных племен должно было предваряться серьезными политическими перегруппировками, это свидетельствует о том, что гуннская империя медленно шла к своей гибели, так как гунны постепенно теряли контроль над этими племенами.

Появление новых независимых племенных объединений дало импульс финальной стадии в процессе гибели гуннской державы. Большинство из них гунны некогда собрали вместе на Большой Венгерской равнине, и эта беспрецедентная концентрация вооруженных формирований образовала невероятно мощную военную машину . В римский период, когда эта территория была поделена между сарматами, свевами и вандалами, римские политики строго следили за тем, чтобы не допустить скоплений варваров на приграничных землях, из опасения, что это приведет к войне. — Исчезновение гуннского господства создало именно то положение, которого традиционная римская политика стремилась избежать: речь идет о концентрации на сравнительно небольшой территории соперничающих между собой вооруженных племенных объединений. В результате борьба за независимость естественным образом переросла в войну 460-х гг. за гегемонию в регионе, поскольку вновь созданные королевства втянули друг друга в борьбу за господство на Дунае.