Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век 1914 - 1991 - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Дж. Хобсбаум cтр.№ 96

Между тем проблема развитых стран мира заключалась в том, что они производили слишком много продовольствия и не знали, что делать с излишками. В i98o-e годы они решили значительно сократить производство или продавать (как это сделало Европейское сообщество) свои горы масла и мо-282

«Золотая эпоха»

лочные реки по демпинговым ценам, подрывая тем самым производство в отсталых странах. На островах Карибского моря голландский сыр стал дешьь-ле, чем в Нидерландах. Как ни странно, контраст между колоссальным избытком пищи, с одной стороны, и множеством голодающих—с другой, который так возмущал мир во время Великой депрессии i93ox годов, не вызывал никакого протеста в конце двадцатого века. Таково было одно из последствий углубляющегося размежевания между миром богатых и миром бедных, которое становилось все более явным начиная с трбо-х годов.

Индустриализация утверждалась повсюду—и в капиталистическом обществе, и в социалистическом, и в странах третьего мира. На Западе имелись яркие примеры промышленной революции — Испания и Финляндия. В лагере «реального социализма» (см. главу гз) в таких прежде аграрных странах, как Болгария и Румыния, появилась крупная промышленность. Среди государств третьего мира наиболее значительных достижений уже после окончания «золотой эпохи» добились так называемые «новые индустриальные страны». Число стран, занимающихся преимущественно сельским хозяйством, резко сократилось. К концу igSo-x годов не более пятнадцати государств оплачивали половину или более собственного импорта из средств,-полученных от экспорта сельскохозяйственной продукции. За одним исключением (Новая Зеландия), все они находились в тропической Африке и Латинской Америке (МО, The State of Food, 1989, Annex, Table 11, p. 149—151).

Итак, мировая экономика бурно развивалась. Уже в конце igso-x годов стало ясно, что ничего подобного раньше не происходило. С начала IQSO-X по начало igyo-x годов мировой выпуск товарной продукции увеличился в четыре раза и, что гораздо более впечатляюще, в десять раз выросли объемы мировой торговли. Как мы видели, рост мирового сельскохозяйственного производства также происходил довольно быстро, хотя и не так впечатляюще. Он осуществлялся не столько за счет освоения новых земель (как в основном было раньше), сколько благодаря подъему производительности. Между 1950— I95^{2 и} 1980—1982 годами урожайность зерновых с ^ектара увеличилась почти в два раза, а в Северной Америке, Западной Европе и Восточной Азии более чем удвоилась. За это же время мировой рыбный промысел утроился, однако затем снова сократился (World Resources, 1986, p. 47,142).

Один побочный результат этого небывало бурного роста производства пока еще был мало заметен, хотя в ретроспективе выглядел угрожающе — загрязнение окружающей среды и ухудшение экологии. Во время «золотой эпохи» ему уделяли мало внимания, оно интересовало только защитников дикой природы и других людских и природных ресурсов, поскольку преобладающая прогрессистская идеология считала само собой разумеющимся, что следствием прогресса являлась растущая власть человека над природой. Индустриализация в социалистических странах по этой причине была особенно слепа к Золотые годы 2 О 3

экологическим последствиям создания довольно архаичной промышленной системы, основанной на железе и дыме. Даже н-.-< Западе афоризм коммерсантов девятнадцатого века «где грязь, там и деньги» (т. е. загрязнение окружающей среды означает прибыль) по-прежнему звучал убедительно, особенно для строителей дорог и торговцев недвижимостью, которые вновь обнаружили, какие небывалые прибыли можно в период бума получать от беспроигрышной спекуляции. Все, что нужно было делать,— это ждать, когда стоимость правильно выбранной площадки для строительства взлетит до заоблачных высот. Одно удобно расположенное здание теперь делало человека мультимиллионером фактически без всяких затрат, поскольку он мог взять ссуду под залог своего будущего строительства и еще одну, если его стоимость (достроенного или нет, занятого или пустующего) продолжала расти. В конечном итоге, как обычно, все закончилось крахом — «золотая эпоха» завершилась так же, как и любой предыдущий бум,— крахом в сфере банковских операций с недвижимостью, но до этого столичные центры, большие и малые, разрастались по всему миру, нарушая архитектуру средневековых городов (как произошло, например, в Ворчестере в Великобритании и в испанских колониальных столицах—в Лиме-в Перу). Поскольку правительства Востока и Запада, поняв, что поточными методами можно осуществлять строительство быстро и дешево, наводнили городские окраины монстрами многоэтажных зданий, гдбо-е годы запомнятся как самые разрушительные десятилетия в истории урбанизации человечества.

Однако, если не принимать во внимание вред, наносимый окружающей среде, казалось, имелись основания для самоуспокоенности, поскольку загрязнения девятнадцатого века отступили перед технологиями двадцатого века и экологической сознательностью. Разве простой запрет угольных каминов в Лондоне в igss году мгновенно не рассеял густой туман, столь знакомый по романам Чарлза Диккенса, постоянно создававший непроницаемую завесу над городом? Разве несколько лет спустя не начал снова обитать лосось в некогда непригодной для рыбы Темзе? На смену громадным дымящим заводам, прежде олицетворявшим развитие промышленности, пришли гораздо более экологически чистые, миниатюрные по размерам и менее шумные фабрики, располагавшиеся за городом. Аэропорты заменили железнодорожные станции в качестве символов основных транспортных средств. По мере того как пустела сельская местность, представители среднего класса, переселяясь в покинутые деревни и усадьбы, чувствовали себя ближе к природе, чем когда-либо раньше.

Однако нельзя отрицать, что воздействие человеческой деятельности на природу не только в промышленных городах, но и в сельской местности резко усилилось начиная с середины двадцатого века. В большой степени это произошло* из-за многократного увеличения использования ископаемого то-

284

«Золотая эпоха»

плива (каменного угля, нефти, природного газа и т. д.), перспективы истощения которого заботили специалистов уже с середины девятнадцатого веке!. Новые месторождения находили быстрее, чем использовали. То, что общее потребление энергии стремительно росло, не вызывает удивления (в

США оно фактически утроилось с 1950 по 1973 год) (Rostow, 1978, р. 256; Table III, p. 58). Одна из причин, почему «золотая эпоха» стала по-настоящему золотой, состояла в том, что в 1950—1973 годах цена барреля саудовской нефти в среднем была меньше 2 долларов, что делало энергоносители до смешного дешевыми, причем стоимость их постоянно снижалась. По иронии судьбы, лишь после 1973 года, когда картель стран — экспортеров нефти резко ограничил использование автомобильного транспорта, экологи обратили серьезное внимание на последствия бурного роста числа транспортных средств, работающих на бензине, от которых небо больших городов в тех частях света, где использовалось большое количество транспорта, в частности в Америке, заволакивали темные .тучи. Основным источником тревоги по понятным причинам являлся смог. Вызывало тревогу также и то, что количество выбросов двуокиси углерода, повышающих температуру атмосферы, в период с 1950 по 1973 год выросло почти втрое, т. е. концентрация этого газа к атмосфере увеличивалась почти на i % в год (World Resources, Table 11.1, p. 318; 11.4, p. 319; Smil, 1990, P- 4, Fig- 2). Кривая производства хлорфторуглеродов — соединений, влияющих на озоновый слой,—росла почти вертикально. В конце войны они использовались в очень небольших количествах, однако к 1074 году в атмосферу выбрасывалось более зоо тысяч тонн двуокиси углерода и более 400 тысяч тонн хлорфторуглеродов (World Resources, Table 11.3, p. 319). Естественно, львиная доля этих загрязнений приходилась на богатые западные страны, однако в ходе необычайно грязной индустриализации в СССР выбросы двуокиси углерода были почти такими же, как и в США, причем их количество в 1985 году почти в пять раз превышало уровень 1950 года. (СШ^ по этим показателям на душу населения далеко опережали остальные страны.) Только Великобритания в этот период реально снизила количество вредных выбросов, приходящееся на одного жителя (Smil, 1990, Table I, p. 15).