Российская история в лицах - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Фортунатов cтр.№ 51

16 мая 1606 г. простые москвичи вступили в борьбу с наемниками Мнишека, а русские дворяне взяли штурмом Кремль и расправились с Гришкой Отрепьевым. Он даже не пытался спасти жену, убегая от разгневанных подданных. Польский посол отказался помогать людям Мнишеков. Сам он и вся их родня были ограблены до нитки.

Марина Мнишек проявила характер. Уже в следующем году она «признала» в Лжедмитрии II своего прежнего мужа – Лжедмитрия I. В этом политическом альянсе родился мальчик (в январе 1611), которого Марина называла Иван Дмитриевич. Но в 1611 г. Лжедмитрия II зарезали, и Марина нашла нового покровителя. Это был казачий атаман Иван Заруцкий. Атаман участвовал во втором ополчении, созданном под руководством К. Минина и Д. Пожарского. В августе 1612 г., когда к Москве подходили польские отряды гетмана Ходкевича и нижегородское (и общероссийское) ополчение, Иван Заруцкий вместе с немногими сторонниками бежал из-под Москвы в Астрахань. Оттуда Иван Заруцкий и Марина Мнишек вступили в переговоры с персидским ханом, ногайскими мурзами и турками. Они рассылали «прелестные письма», заявляя о правах на престол малолетнего сына Марины Мнишек от Лжедмитрия II. В Москве мальчика называли «воренком».

Мальчик был обречен. Во все времена новые правители, пришедшие на смену прежним, проводили своеобразную «политическую зачистку», если использовать современную терминологию. Знаменитый Никколо Макиавелли в своем наставлении для правителей «Государь» советовал после прихода к власти полностью уничтожать всех представителей предыдущей династии. В Турции, например, тот из многочисленных сыновей султана, которому удавалось сменить на престоле своего отца, обычно первым делом избавлялся от всех своих многочисленных братьев. На всякий случай!

Возможно, сын Марины Мнишек, которая одна знала, кем в действительности был отец мальчика, мог прожить долгую спокойную жизнь где-нибудь в России или в той же Польше. Но ребенок оказался разменной монетой, игрушкой в руках политических интриганов, которые считали его внуком Ивана Грозного и единственным продолжателем династии Рюриковичей.

Осуждение несмышленыша на смертную казнь стало «делом техники». В таком возрасте в Московском царстве по приговору суда не казнили. Но для Ивана Дмитриевича сделали исключение. С согласия Русской православной церкви.

Ребенка пытались повесить. Веревка оказалась слишком толстой и никак не могла затянуться на худенькой шейке мальчика. Опытный палач ударом дубины по детской головке закончил дело.

Марина Мнишек, узнав о трагической кончине сына, прокляла род Романовых, предсказала ему страшный финал.

Нельзя не признать, что пророчество Марины Мнишек вполне сбылось. Четырнадцатилетнего мальчика Алексея Николаевича Романова расстреляли вместе с семьей бывшего российского императора в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге.

На знаменитой картине В. И. Сурикова боярыня Морозова поднимает два пальца – символ приверженности старообрядцев к старой, дониконовской вере. Троеперстие, которым в результате церковной реформы и раскола стали все креститься, старообрядцы называли «фигой».

Боярыня Морозова. Фрагмент картины В. И. Сурикова.

Феодосия Прокофьевна Морозова (1632—1675) была дочерью окольничьего П. Ф. Соковнина. По линии отца она являлась родственницей М. И. Милославской, первой жены царя Алексея Михайловича. В 1649 г. ее выдали замуж за боярина Г. И. Морозова, брата Бориса Ивановича Морозова. В первые годы правления Алексея Михайловича Б. И. Морозов (1590—1661) руководил приказами Большой казны, Стрелецким, Аптекарским, Новой четью, был фактически главой русского правительства. Внутренняя политика царского фаворита, особенно высокий косвенный налог на соль, вызвала «соляной бунт» 1648 г. в Москве и народные восстания в ряде других городов. Царь спас своего любимца, который продолжал до конца 1650-х гг. негласно влиять на государственные дела.

По русской традиции люди, находящиеся у кормила власти, в первую очередь заботятся о себе и своей семье. Морозовы были в числе крупных землевладельцев, вели активную торгово-промышленную деятельность и являлись богатейшими людьми страны, «Семьей» того периода.

Феодосия Прокофьевна вышла замуж в 17 лет, а уже в 30 овдовела. Она тайно постриглась в монахини под именем Феодоры. В условиях начавшегося раскола в Русской православной церкви Ф. П. Морозова стала сподвижницей протопопа Аввакума. Она располагала значительными средствами и помогала антиниконовскому движению, являясь «спонсором» раскольников. Терпеть такое власть не могла, и в ноябре 1671 г. боярыня Морозова за «противление» царю и патриарху была арестована, а ее огромное состояние конфисковано. К этому времени заступиться за Феодосию было некому: братья Морозовы умерли. Умерли и сестры Милославские – Мария Ильинична, жена Алексея Михайловича, и Анна Ильинична, жена Б. И. Морозова.

Зимой 1673 г. Ф. П. Морозова вместе с сестрой, княгиней Е. П. Урусовой, и женой стрелецкого полковника М. Г. Даниловой была подвергнута пыткам. Позднее всех трех женщин отправилии в Боровск. Ф. П. Морозову уморили голодом в земляной тюрьме. Для раскольников она стала мученицей за веру. Протопоп Аввакум написал «О трех исповедницах слово плачевное». В конце 70-х гг. XVII в. появилась «Повесть» о жизни боярыни Морозовой, анонимный автор которой, по-видимому, тайно посетил Морозову в Боровском заключении.

Можно не разделять взглядов старообрядцев или никонианцев, но нельзя не удивиться силе духа, мужеству, готовности пойти до конца за свои убеждения этой русской женщины XVII в.

«Свет мой, братец Васенька, здравствуй, батюшка мой, на многие лета! А мне, мой свет, не верится, что ты к нам возвратишься, тогда поверю, когда в объятиях своих тебя, света моего увижу <…> Ей, всегда прошу Бога, чтобы света моего в радости видеть». Это не письмо некоей русской Джульетты к некоему русскому Ромео. Оба – и адресат, и отправитель любовного послания – вошли в отечественную историю. Перед нами одно из писем правительницы Софьи Алексеевны к своему фавориту, главному советнику и фактическому соправителю Василию Васильевичу Голицыну.

Родиться царевной в XVI—XVII вв. было, пожалуй, хуже, чем родиться в самой бедной крестьянской семье. Софья (шестой ребенок из 12 детей Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской) и ее сестры содержались в царских теремах в обстановке, приближенной к монастырской. Их делом были молитвы, посты, рукоделие и редкие встречи с родителями, родственниками, патриархом и «обслуживающим персоналом». Врачи приглашались только в случае тяжкого недуга, но не могли видеть лица больной царевны. В церковь царевны ходили скрытыми переходами и находились в месте, где их никто не видел. Их дни рождений не являлись поводом для торжеств и празднеств, да и таких праздников и торжеств, где могли бы появиться царевны, просто не предусматривалось. Только при погребении матери или отца они выходили из терема и следовали за гробом в непроницаемых покрывалах.