Юлий Цезарь - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Фриман cтр.№ 14

В то же время проявилась страсть Цезаря к изысканности и роскоши, которых он был лишен, когда жил в скромном доме в Субуре. Цезарь стал с увлечением собирать ювелирные изделия, статуи и картины старинной работы. За большие деньги он построил виллу близ озера Неми, но она ему не понравилась, и он повелел разрушить ее.

Своими ухищрениями, осуществленными им на посту эдила, Цезарь снискал расположение простого народа и, чтобы утвердить себя в этом признании, позволил себе смелую акцию. Четыре года назад во время похорон своей тетки Юлии он выставил на всеобщее обозрение, к неудовольствию оптиматов, изображения Мария, о котором простой народ хранил теплые чувства. Теперь Цезарь повторил свой ловкий ход, но с еще большим размахом. Вместе со своими соратниками он ночью принес на Капитолий и установил у строившегося храма Юпитера изображения Мария и богинь победы, несущих трофеи; надписи на изображениях повествовали о победах Мария над германцами. Слух об этом быстро распространился по городу, и на Капитолийском холме собралась толпа, чтобы не только посмотреть на необычное представление, но и подивиться смелости Цезаря, которому достались слезы радости и рукоплескания марианцев.

Сенат ответил внеочередным заседанием, на котором с обвинением против Цезаря выступил лидер оптиматов Лутаций Катул, бросив известную фразу: «Итак Цезарь покушается на государство уже не путем подкопа, но с осадными машинами» ^[9].

Цезарь выступил в свою защиту, сказав, что не думал подрывать государственные устои. Речь Цезаря до нашего времени не дошла, но, вероятно, она была образцом красноречия, ибо даже оптиматы, его противники, убедились в его добрых намерениях. Сторонники Цезаря еще более осмелели и призвали его ни в чем не уступать оптиматам, а оптиматы, хотя Цезарь был всего лишь эдилом, стали считать его человеком, способным взойти на вершину власти.

И все же оптиматы, согласно некоторым источникам, не зря опасались Цезаря. Так, его биограф Светоний повествует о государственном заговоре, в котором участвовал Юлий Цезарь. По словам Светония, в 65 году Публий Автроний и Публий Сулла претендовали на должности консулов, но были уличены в подкупе избирателей, и вместо них консулами избрали Луция Торквата и кузена Цезаря Луция Котту. Тогда Автроний и Сулла решили убить Торквата и Котту во время торжеств по поводу вступления в должность, а власть передать Марку Крассу, который, как было намечено, станет диктатором, а им вернет консульство. Также предполагали, что Цезарь будет назначен начальником конницы. Однако, как добавляет Светоний, Красс то ли из раскаяния, то ли из страха на торжества не явился, а потому и Цезарь не выполнил своей роли — не подал заговорщикам условного знака, призывающего к началу резни (Цезарю надлежало спустить тогу с плеча).

Однако весьма сомнительно, что Цезарь участвовал в заговоре, если тот вообще замышлялся. Светоний, повествуя об этом сговоре, ссылается на историка Танузия Гемина (недоброжелателя Цезаря) и Марка Бибула (соперника Цезаря на политическом поприще). Да и Цицерон, не упускавший возможности нелестно отозваться о Цезаре, ничего не пишет о его участии в заговоре. Цезарь был способен на смелый поступок, но вряд ли он стал бы участвовать в плохо подготовленном предприятии, имевшем целью сместить законную власть, что привело бы к тому же к убийству его кузена. Придет время, и Цезарь выступит против сената и развяжет гражданскую войну, но все, что нам известно о нем, говорит против того, что он мог ввязаться в кровавый заговор. Цезарь в течение многих лет вел себя осмотрительно, постепенно укреплял свою репутацию искусного военного предводителя и здравомыслящего политика, стоящего на стороне популяров, и был не тем человеком, чтобы подвергнуть непредвиденному риску свою карьеру, приняв участие в смуте.

Красс и Цезарь могли подняться к вершинам власти другим путем, не связанным с заговором. В то время Красс, подавивший восстание Спартака, все еще испытывал неприязнь к Помпею, присвоившему себе его славу. Хотя в 70 году оба были избраны консулами, Красс следил с великим неудовольствием за все возрастающей славой Помпея, освободившего от пиратов Средиземное море, одержавшего победу над Митридатом и завоевавшего Ближний Восток. Несмотря на свое богатство, Красс понимал, что для того, чтобы в глазах сената и простого народа сравняться популярностью с Помпеем, следует совершить нечто великое. Такая возможность, по его мнению, предоставлялась в Египте, который Помпей не тронул. Египет в то время уже находился в сфере влияния Римского государства, однако долина Нила сохраняла самостоятельность.

Ко времени Цезаря Египет давно потерял свое былое могущество. Если третье тысячелетие ознаменовалось строительством исполненных величия пирамид, а второе тысячелетие — завоеванием сопредельных и несопредельных земель, в результате чего египетская империя стала простираться от Евфрата до Нубии, то в дальнейшем внутренние раздоры и вторжение иноземцев привели к упадку страны. В четвертом веке Египет завоевал Александр Великий. После смерти царя в Египте утвердилась династия Птолемеев, основанная одним из его полководцев, который сделал Александрию — город Александра — столицей своего царства. По завещанию Птолемея XI, умершего в 80 году, Египет перешел Риму, но сенат совершенно не мог решить, как этим правом воспользоваться. Египтяне сохраняли зыбкую независимость, но александрийцы в конце концов изгнали Птолемея XII Авлета, посчитав его другом и союзником Рима.

Красс решил, что пора сделать Египет римской провинцией, что сулило солидное пополнение римскому казначейству. На то было и основание: Птолемей XI завещал свое царство Риму. Командование в Египте Красс решил возложить на Цезаря, с чем тот с готовностью согласился: отличившись в Египте, он бы значительно повысил свою репутацию и расплатился с накопившимися долгами. Но план не удался из-за противодействия оптиматов, которые, побаиваясь Помпея, не в меньшей степени опасались возвышения Красса и Цезаря. Оптиматам содействовал Цицерон, защищавший всеми силами интересы своего патрона Помпея.

В 64 году, когда Помпей все еще вел военные действия на Востоке, Красс подсчитывал свои все возраставшие барыши, а Цезарь обдумывал путь своего дальнейшего возвышения, заметной фигурой в Риме стал Катон-младший. Получив должность квестора, он стал заведовать казначейством. Прежние квесторы, возглавлявшие казначейство, ограничивались номинальным контролем за работой этого учреждения, полагаясь на профессиональных служителей, но те, намного превосходя их познаниями, скорее сами становились их непосредственными начальниками.

Катон не был типичным квестором. Человек долга и приверженец стоического учения, он, прежде чем взяться за новое для себя дело, изучил все относящиеся к его деятельности законы и положения и расспросил осведомленных людей обо всех частностях и подробностях. Когда Катон появился в стенах казначейства, служители единодушно сочли, что получили в начальники еще одного молодого политика, который не станет вмешиваться в их деятельность, позволявшую им греть на ней руки. Однако они просчитались. Вступив в должность, Катон стал уличать виновных в злоупотреблениях и стяжательстве и учить заблуждающихся по недомыслию и неведению. Тогда служители попросили других квесторов обуздать дотошного и излишне старательного Катона, но те сделать этого не сумели.