Великая сталинская империя - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Фролов cтр.№ 76

Вот с какими настроениями и предвзятостями Сталин и его окружение встретили подписание Северо-антлантического договора. Исследуя видение Сталиным проблемы национальной безопасности СССР и соцлагеря, часть современных историков склонны считать, что это понятие вождь отождествлял с личной безопасностью. Такую мысль находим в последней книге Дж. Гэддиса, где он пишет дословно, что «…для «хозяина» Кремля национальная безопасность становилась синонимом личной безопасности. Он санкционировал новые массовые репрессии, чтобы устранить любой предполагаемый вызов своему режиму».

Это верно, но только отчасти, с учетом особенностей личности диктатора. Нам же видится более широкое проявление этой проблемы. В первую очередь, Сталин придерживался старомодной концепции территориальной, географической безопасности. И тут, скорее всего, он не учитывал сверхвозможностей нового атомного оружия и совершенствующихся средств его доставки. Еще при жизни вождя американцы на бомбардировщике могли сбросить атомную бомбу на территории СССР. И этот фактор почти сводил на «нет» устаревшую теорию географической безопасности. Такого мнения придерживается другой американский исследователь — М. Леффлер. В данном случае прагматизм Сталина сыграл в его политических решениях не лучшую роль. Именно с таких позиций он предъявил претензии Турции после окончания Второй мировой войны.

В создании социалистической системы безопасности Сталин с учетом своего плацдарма в Восточной Европе делал ставку и на подписание договоров о дружбе и взаимопомощи. Такие документы были подписаны в 1948 году с Румынией — 4 февраля, Венгрией — 18 февраля, Болгарией —18 марта, Финляндией — 6 апреля. В договорах были пункты о взаимопомощи, к которой договаривающиеся стороны прибегнут немедленно, если вновь возникнет угроза войны со стороны Германии. Это свидетельствует о том, что Сталин через внешнюю разведку уже имел информацию о тайном намерении бывших союзников возродить под своим контролем военно-промышленный потенциал Западной Германии (ФРГ) и превратить ее в свой плацдарм «для защиты западной демократии» при возможном столкновении с советскими войсками в Восточной Европе.

Подписание документа о взаимопомощи с Финляндией показывает, что сталинское правительство стремилось заключать союзы против потенциально опасной Германии и с капиталистическими государствами. Это была политика использования противоречий между буржуазными странами в целях ослабления империалистического влияния в мире. А по историческим меркам это была дипломатия по принципу «разделяй и властвуй!».

С подозрением в Кремле был воспринят и план Маршалла, предусматривавший возрождение экономики западноевропейских стран. Да, это была часть концепции европейской безопасности, которую на свой лад реализовали Британия и США. В Москве тут же отреагировали на обнародование плана Маршалла как на попытку «создать группировку западных держав против их союзника в годы Второй мировой войны». Именно так было воспринято в Кремле и предшествовавшее созданию НАТО подписание 17 марта 1948 года в Брюсселе Англией, Францией, Бельгией, Голландией и Люксембургом договора о Западном союзе. Вдохновителями этой акции были британский и французский министры иностранных дел Э. Бевин и Ж. Бидо.

Сейчас на основе архивных рассекреченных данных можно с уверенностью говорить, что к подписанию договора упомянутые государства подтолкнул коммунистический переворот в Чехословакии в феврале 1948 года. Из опасений, что «народная демократия» путем переворотов станет распространяться и дальше на Запад, министры иностранных дел и политики срочно сели за составление параграфов и условий Западного союза.

Как видим, и тут неуклюжая, подтасованная под «народную волю» политика Сталина вызвала ответную реакцию буржуазных кругов. В оперативных аналитических документах МИДа СССР, представленных Молотову и Вышинскому 23 марта, подчеркивалось, что Брюссельский пакт «является первым официальным военно-политическим союзным договором в общем плане создания Западного блока под руководством США». А сталинские эксперты особо выделили мысль, что «договор представляет собой военный союз, направленный, прежде всего, против Советского Союза и стран народной демократии». Доказательство агрессивности Западного союза московские политики без оснований усматривали в том, что создавшие его Британия и Франция заранее не уведомили об этом СССР, как бывшего союзника в войне, и заявили, что новый блок не угрожает безопасности СССР (АВП РФ, ф. 07, оп. 21, п. 33, д. 497, л. 2).

В ответ авторы западного соглашения могли с полным основанием заявить: почему тогда Москва заранее не предупредила союзников о готовящейся социализации Чехословакии через переворот? Вполне резонное замечание. Но это уже было время, когда взаимные заплевывания и обвинения нарастали с обеих сторон.

Создавая свою систему европейской безопасности, СССР, прежде всего, ориентировался на противостояние с ФРГ, где укрепляли свою военную базу союзники, заодно помогая и западногерманскому правительству. Стремясь в пропаганде выглядеть миротворцами больше, чем США, советское правительство заявляло в прессе, что план Маршалла и Западный союз «не имеют ничего общего с интересами укрепления мира и безопасности народов Европы». То же самое могли бы заявить и западные политики, адресуя свой упрек Москве.

Взаимное противостояние двух формаций привело к тому, что стало ясно: на одном блоке буржуазный мир не остановится. И это было верно, поскольку в 1948 году США усилили подготовку Атлантического пакта (НАТО). Вашингтон особо не скрывал, что в качестве главного противника на этот раз рассматривается именно бывший союзник и победитель во Второй мировой войне — СССР.

Прекрасно были осведомлены американцы и о ходе создания Западного союза. После оглашения этого пакта президент Трумэн тут же, 17 марта 1948 года, одобрил его и предложил членам нового союза материальную помощь. Решающим же фактором раскручивания спирали противостояния против СССР была резолюция сенатора-республиканца А. Вандерберга, принятая американским сенатом 11 июня 1948 года.

Эта резолюция санкционировала участие США в мирное время в военных союзах за пределами Западного полушария. А 6 июля в Вашингтоне с участием Канады и западноевропейских представителей началось обсуждение проекта Северо-антлантического договора.

Поскольку проект держался в строгой секретности, то для получения достоверной информации советскому государству пришлось как следует напрячь разведчиков и экспертов-аналитиков. Так, в Москве узнали, что США старается привлечь в НАТО как можно больше западноевропейских стран — Италию, Испанию, Португалию и скандинавские государства, которые привычно сохраняли нейтралитет. У скандинавов был свой союз, и в другие блоки они не вступали. Потому беспокойство СССР вызвало неожиданное заявление министра иностранных дел и министра обороны Норвегии, сделанное 13 октября 1948 года, о том, что Норвегия вроде бы не прочь участвовать в «более обширной системе безопасности». (АВП РФ, ф. 06, on. 11, п. 2, д. 15, л. 75–76).

Оценив сложившуюся неблагоприятную для СССР ситуацию, Сталин и его советники пришли к выводу, что для противодействия созданию более мощного блока, чем Западный союз, надо привлечь компартии Франции, Италии и других капстран, чтобы они повлияли на свои правительства и помешали им войти в НАТО.