Филантропия в Америке - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Фурман cтр.№ 48

Поощряемая подобной политикой форма общенациональных ассоциаций получила особенно широкое распространение среди религиозных деноминаций, братских и женских объединений, позволяя им быстрее добиваться своих экономических и политических целей. Особенно активно эту форму использовали торговые объединения, клубы гражданского служения (такие, как Rotary, Kiwanis и Lions), группы воспитания характера (типа Boy Scouts и Girls Scouts), ветеранские группы (такие, как American Legion) и профессиональные объединения (типа American Society of Civil Engineers). Локальные объединения могли теперь получить от своих центральных органов информацию и рекомендации о том, как организовать общинные кассы и фонды, как рационально спланировать свой растущий город или поселок, каковы преимущества организованных развлечений и отдыха и многое другое.

Заслуга Гувера и его политики ассоцианизма состояла, по мнению исследователей этого периода, в том, что он продвигал добровольческие ассоциации не столько для взаимной выгоды их членов, сколько для их участия в гражданском служении. И это усилило начавшуюся задолго до него переоценку американцами роли добровольческих организаций в общественной жизни. Рост числа, разнообразия и активности этих организаций, в конечном счете, подготовил, по выражению современных социологов, высокую норму накопления «социального капитала» в американском обществе и так называемое «долгое гражданское поколение» Америки. К нему относят те несколько поколений американцев, которые в течение последующих десятилетий демонстрировали – и продолжают это делать вплоть до наших дней – беспрецедентный масштаб филантропических пожертвований, добровольчества и гражданской активности.

Модель «ассоциативного государства» доказала свою уместность в период быстрого роста экономики 20-х годов. Она оказалась, однако, совсем недостаточной в десятилетие Великой Депрессии, когда потребовалось невиданное ранее решительное вмешательство государства не только в экономику, но и в социальную сферу. Означало ли это, что идея Гувера ушла в небытие, явившись еще одной реформистской иллюзией «эпохи общего кризиса капитализма», как об этом в свое время твердили марксистские историки? Как ни парадоксально, идея и практика кооперации трех секторов американского общества (государства, бизнеса и филантропии) неоднократно возрождалась. То как ведущая, то как вспомогательная сила роста экономики и реформирования общества.

Начиная с Франклина Д. Рузвельта (Franklin Delano Roosevelt, 1882–1945), каждый из американских президентов опирался на эти идеи в своих программах поддержания роста экономики и социального мира или быстрого и менее болезненного выхода из экономического кризиса. Если говорить о нашем времени, то разрабатывая и реализуя программы реформирования современного капитализма после самой глубокой за последние полвека рецессии, правительство Б. Обамы привлекает крупные корпорации и профсоюзы, ведущие профессиональные ассоциации и филантропические фонды. Если вернуться в 30-е годы, то публичная дискредитация Рузвельтом своего предшественника Гувера за его неумение справиться с внезапно разразившимся кризисом и его последствиями, не помешала новому президенту на первом этапе Великой Депрессии использовать идеи «ассоциативного государства».

Лишь в социальной сфере Рузвельт вынужден был сразу, пусть и не полностью, отойти от подобного рода партнерства. С введением в 1935 году – в разгар массовой безработицы, связанных с ней народных бедствий и с обострением конфликта труда и капитала – знаменитого Закона о социальном обеспечении (Social Security Act), федеральное государство взяло на себя полную ответственность за пенсии по возрасту, пособия по безработице и инвалидности. Между тем, до принятия этого закона все то, что получали по этому акту ветераны труда, рабочие, вовлеченные в федеральную экономику, другие группы работников и граждан, им предоставляли частные организации. Были это, прежде всего, разнообразные братские и женские общества и их национальные ассоциации. И их социальная поддержка во многих сферах труда осталась значительной и после 1935 года. Трудовое законодательство Рузвельта способствовало, вместе с тем, расширению частного социального обеспечения в промышленности, укрепив позиции профсоюзов и предоставив юридическую основу для справедливых трудовых договоров. В них теперь регулировалась не только зарплата и условия труда. В эти договора могли быть введены также права на пенсию, страхование здоровья и другие невиданные ранее (если не считать упомянутый ранее социальный эксперимент Форда) социальные льготы, предоставляемые частными корпорациями.

Однако в своей стартовой программе начала 30-х годов Рузвельт, пытаясь преодолеть сильнейший спад в экономике, вынужден был опираться, прежде всего, на ассоцианизм Гувера – политику сотрудничества бизнеса и филантропии с государством. Вряд ли стоит этому удивляться, – пишут исследователи того периода, – если учесть зависимость «мозгового треста» Рузвельта от таких частных аналитических центров как Институт Брукингса или научных групп, финансируемых рядом филантропических организаций типа фондов Карнеги и Сейджа.

Так, Общенациональная Администрация восстановления (National Recovery Administration – NRA), созданная Рузвельтом в его первые 100 дней с целью восстановить экономику за счет стимулирования спроса, опиралась не столько на решительные государственные меры, сколько на развитие старых идей частно-публичного партнерства в экономике. Чтобы избежать разрушительной конкуренции, усиливавшей безработицу и подрывавшей спрос, NRA поручила добровольческим ассоциациям отраслей индустрии и торговли самим – по типовым образцам и под контролем сверху – разрабатывать и регулировать «кодексы справедливой конкуренции» с введением нижнего предела цен, минимума зарплаты и максимума часов рабочей недели.

Эйфория от временного успеха этой попытки централизованного – пусть в облегченном американском варианте – планирования частной экономики во время кризиса, улеглась два года спустя. В 1934 году Верховный суд США, реагируя на ряд корпоративных исков, признал деятельность Администрации восстановления неконституционной, поскольку своими актами она взяла на себя миссию законодателей Конгресса. В ответ Рузвельт провел через Конгресс общенациональный Закон о трудовых отношениях (National Labor Relations Act – Wagner Act, 1935). Его целью было не только смягчить противостояние труда и капитала в разгар Великой Депрессии, но и ввести в действие – на этот раз подкрепленные законом – экономические меры Администрации восстановления, закрытой ранее решением Верховного суда.

Акт Вагнера (по имени его автора сенатора Роберта Вагнера) предусматривал введение официального минимума зарплаты и максимума рабочей недели, а также право рабочих на организацию забастовок, создание профсоюзов и коллективные трудовые договора. За пределы этих прав были выведены работники учреждений правительства и финансируемых им отраслей. Были также ограничены условия ограничивающие забастовки остальных отраслях. Для проведения в жизнь акта Вагнера был создан влиятельный Национальный совет по трудовым отношениям (National Labor Relations Board).

Однако даже с этим поворотом к регулированию экономики сверху, Рузвельт не стремился к созданию «Большого правительства» и полной централизации управления экономикой, как поступили в то кризисное время главные европейские страны, особенно Германия. Последняя с приходом к власти Гитлера сумела за счет монополизации и милитаризации экономики рано выйти из кризиса, дать работу и сносный уровень жизни миллионам и тем обеспечить уже к 1935 году массовую поддержку гитлеровского варианта Нового курса.