1941. "Сталинские соколы" против Люфтваффе - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Хазанов cтр.№ 133

28 июня летчик Сескутов на МиГ-3 N 3102 совершил вынужденную посадку на аэродроме Пушкин. Самолет поврежден — нужен полевой ремонт.

28 июня летчик Кольцов совершил вынужденную посадку на МиГ-3 N 3114 с убранными шасси в 4 км от аэродрома Ропша.

На самолете N 3080 лопнул трос уборки костыля; при посадке повреждена хвостовая часть, истребитель требует ремонта в ПАРМе.

На отдельных истребителях имеются дефекты, наиболее характерными из которых являются:

— трещины у штуцеров маслобака в месте крепления маслотрубки к радиатору (обнаружено 5 случаев);

— ослабление крепления трубок от радиатора к маслобаку (4 случая).

К утру исправно 24 МиГ-3. Сегодня вновь несколько «мигов» вышли из строя, их надо восстанавливать… Связался с начальником 6-го района авиационного базирования полковником П.Д. Жоглиным и просил его срочно оказать помощь военинженеру 3 ранга Плотникову, выделив ему машины для уборки вынужденно севших истребителей, полупортальный кран. Необходимо также обеспечить питанием команду ПАРМ-1, предоставленную авиаучилищем им. К.Е. Ворошилова, поскольку своих ремонтников полк не имеет» [14].

Недостаточная освоенность МиГ-3 личным составом серьезно ограничивала работу. С 23 по 29 июня на этом типе самолета было выполнено 314 вылетов на патрулирование в системе ПВО Ленинграда из общего числа в 1914 вылетов. Чаще других летали на «мигах» летчики 159-го иап, которые поднимались в воздух 149 раз. Все же наиболее успешно освоили истребители Микояна и Гуревича в 19-м Краснознаменном иап, возглавлявшемся Героем Советского Союза майором А.Г. Ткаченко, поскольку пилоты именно этой части добились наибольших успехов в борьбе с неприятельскими разведчиками за первый месяц войны.

На аэродроме ЛаГГ-3 из 44-го иап. Машина была построена на ленинградском заводе № 23

Согласно «Журналу учета сбитых самолетов противника летчиками 7-го иак ПВО» первые две победы корпус одержал 6 июля 1941 г. В 12 ч 41 мин над Ленинградом на высоте 6000 м ст. лейтенант С.В. Тютюнников из 19-го иап перехватил и атаковал самолет «Бленхейм», преследовал его до озера Лубенское, где у самолета противника, по донесению советского летчика, отвалилась плоскость, и он упал (командир истребительной группы ПВО полковник С.П. Данилов засчитал ст. лейтенанту победу, полагая место падения самолета болотистым и труднодоступным, а в действительности поврежденный финский самолет, принадлежавший 4-му LeR (бомбардировочно-разведывательному полку), вернулся на свой аэродром).

В 18 ч 58 мин однополчанин Тютюнникова лейтенант Д.С. Титаренко, вылетевший с аэродрома Горелово, в районе поселка Беззаботное произвел две атаки по летевшему на высоте 4000 м «юнкерсу»; у немецкого разведчика отвалилась консоль левой плоскости, он перешел в спираль и, разламываясь в воздухе, упал. Три члена экипажа выпрыгнули с парашютами, но у стрелка купол зацепился за стабилизатор и он разбился вместе с самолетом, в то время как летчик и наблюдатель благополучно приземлились [15].

Когда С.П. Данилову с земли подтвердили факт уничтожения неприятельского разведчика, доложили о пленении двух лейтенантов германских ВВС, он приказал представить Д.С. Титаренко к награждению орденом Красного Знамени. Вскоре в штаб истребительной группы доставили уцелевшую в самолете немецкую карту, на которой синим карандашом были проставлены треугольники возле наших действующих аэродромов Керстово, Котлы, Комендантский, Горская, Касимово и др. Командование сделало вывод о проведении разведки противником аэродромной сети в районе Ленинграда, что подтвердили и допросы немецких авиаторов.

Командир экипажа сбитого самолета лейтенант Д. Виллмс (D. Willms ) не только благополучно приземлился с парашютом, но пережил войну, а после ее завершения вернулся в ГДР. Впоследствии он вспоминал, как повлиял на его судьбу случай, произошедший в 1935 г. Тогда 17-летний Дитрих спас у острова Боркум трех тонущих в Северном море детей. Их отец, доктор Шмидт, занимал важный пост советника МИДа Германии и в знак благодарности помог юноше устроить дальнейшую судьбу, способствовал поступлению в авиакомпанию «Люфтганза». После обучения и прохождения практики в Темпельгофе его, рослого и толкового парня, призвали в люфтваффе, вскоре определив служить во 2-й отряд стратегических разведчиков главного командования из так называемой «команды Ровеля».

Немецкая фотокамера RMK/30х30

На самолете Do215 без опознавательных знаков он летал в качестве наблюдателя и командира экипажа на больших высотах над Францией, Великобританией, Югославией, Советским Союзом… О готовящемся нападении на СССР лейтенант узнал 12 июня 1941 г., когда вместе с командиром своего отряда майором Ф. Прагером (F. Prager ) принял участие в секретном совещании, состоявшемся в штабе 1-го воздушного флота. Присутствовавшие командиры были проинформированы о задачах на «день икс», состоянии противовоздушной обороны будущего противника, лучших советских истребителях И-16, маневренных, но вооруженных только пулеметами и не способных развивать скорость более 440 км/ч.

Сообщение о будущей войне Виллмс встретил с оптимизмом, поскольку оно легализовало его положение. Теперь, если бы их сбили в неприятельском тылу, они становились не шпионами и диверсантами, а военнослужащими, участвующими в боевых действиях. Как полагал Виллмс, сбить его могли лишь случайно. Накануне экипаж прошел переучивание на современный разведчик Ju88, не уступавший в скорости лучшим истребителям русских, — в этом лейтенант не сомневался. О последнем вылете с аэродрома Инстербурга, когда он сам находился за штурвалом, Виллмс вспоминал:

«На высоте 8000 м самолет подлетал к городу на Неве. Стояли белые ночи, и воздушная разведка велась по 18 ч в сутки. Когда слева появилась Кронштадтская бухта, спереди — извилистая лента Невы и сотни домов трехмиллионного города, наш L2+OS снизился и «раскрыл глаза» своих фотокамер.

— Сзади — истребитель, — доложил наблюдатель лейтенант К. Неелмайер (K. Neelmaier ).

Разведчик Do215B из отряда 2(F)/ObdL на аэродроме Утти. Июль

— Вот как?! Это поистине ужасно! — насмешливо ответил я.

— Он поднимается нам навстречу, господин лейтенант! — крикнул кто-то за спиной. — Это совсем не «рата» ^[8].