– Что вы с ней сделали?
Романцова не могла смотреть ему в глаза, это причиняло ей невыносимую физическую боль. Отведя взгляд, она неслышно проговорила:
– Я не знаю… Виктор взял это на себя… Во всяком случае, ее уже нет… И Виктора тоже… И Андрея… Чего же вы хотите от меня?
Мужчина подходил к ней все ближе и ближе. Казалось, его глаза насквозь прожигают ее кожу. Александра Петровна, собрав остатки воли, подняла выше пистолет и нажала на спуск.
В напряженной тишине громко прозвучал сухой щелчок осечки. Пятясь назад, Романцова оступилась и упала спиной в подвальное окошко.
Высокий седой мужчина подошел к окну и посветил вниз фонариком. Неестественная поза, в которой распласталось на каменном полу женское тело, угол, под которым была повернута голова, не оставляли сомнений: женщина была мертва. Она лежала на полу, как сломанная кукла.
– Лариса, иди сюда! – Эрик звал меня на кухню каким-то приглушенным голосом.
Я подкралась тихонько и увидела сидящего посредине кухни Горация, умильно уставившегося на холодильник.
– Ну и что? – начала было я. – Что тут такого странного? – Но Эрик привлек меня к себе и зажал рот.
– Смотри дальше, – шепнул он.
Дверца холодильника чмокнула и начала открываться, а Гораций продолжал сидеть на полу, не приближаясь к холодильнику. Чудеса, да и только!<