Четвертый крестовый поход - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Филипс cтр.№ 68

Именно в этот момент Алексей III словно в первый раз осознал, что для победы в войне и сохранения за собой царского престола он должен перехватить инициативу. Никита устало отмечает: «Он наконец решил действовать». Относительное бездействие императора уже начало вызывать недовольство среди горожан. Его начали обвинять в трусости, в том, что он предпочитает отсиживаться во дворце, а не обратиться лицом к врагу. «Он как будто не понимал, что продуманность лучше, чем запоздалые размышления, что лучше предугадывать неприятеля, чем быть упрежденным им», — так раздраженно оценивал византийский летописец действия Алексея III. ^[407]

Однако у греков еще оставались основания для оптимизма. Несмотря на потери людей и имущества, они успешно отразили приступ со стороны французов и далее предполагали прогнать их с поля битвы. Они надеялись, что такая победа заставит венецианцев отказаться от неустойчивого удержания обращенной к морю стены, чем благополучно и завершится крестовый поход.

Городские стены и Влахернский дворец являли собой драматический пейзаж, а огромные клубы дыма из пылающих кварталов города придавали обстановке настроение мрачной обреченности. На этом безрадостном фоне император собрал крупный отряд войск и вышел с ним из ворот святого Романа, расположенных примерно в миле к югу от лагеря крестоносцев. ^[408]

Ряд за рядом греческие войска выходили из города, и самый размер византийской армии изумил Виллардуэна: «Можно было подумать, что здесь собрался весь мир». ^[409] Никита пишет, что «когда сухопутные армии противников внезапно увидели огромные ряды воинов врага, они содрогнулись». ^[410] Робер де Клари считал, что у греков было много таких отрядов, каких у крестоносцев насчитывалось семь. Алексей III собирался захватить неприятеля в клещи: главная часть армии должна была сразиться с французами на равнине вне Константинополя, в то время как несколько отдельных групп должны были атаковать из трех ближайших к вражескому лагерю ворот.

Крестоносцы перед лицом столь страшной угрозы действовали быстро. Они разделили свои силы, оставив один отряд Генриху Фландрскому, чтобы охранять осадные машины. Остальные должны были встать перед частоколом, разделившись на шесть групп. Уступая противнику численностью, они все же явили себя грозной мишенью для заметно превосходившей византийской армии. В первом ряду стояли лучники и арбалетчики, готовые засыпать ливнем смертоносных стрел того, кто дерзнет приблизиться к ним. За ними стояли не менее двух сотен пеших рыцарей, оставшихся без лошадей. Но даже в пешем строю благодаря выучке и вооружению они были серьезным противником.

Остальную часть армии крестоносцев составляли конные рыцари. Количество их по данным Робера де Клари составляло не более 650 человек, а по описанию Гуго де Сен-Поля здесь было 500 рыцарей, 500 иных конных воинов и две тысячи пехотинцев. ^[411] Виллардуэн считал, что из-за громадного размера греческой армии крестоносцы даже получили некоторое преимущество, «словно растворяясь среди нее». ^[412]

Византийские войска покрыли всю равнину. Это грозное зрелище, ограниченное слева от крестоносцев стенами Константинополя, на которых снова столпилось множество людей, напомнило французам, что они представляли собой небольшую заброшенную за тысячи миль от дома армию, которая пытается взять приступом один из величайших городов мира. Положение крестоносцев было настолько отчаянным, что они вооружили даже конюхов и поваров, использовав вместо доспехов попоны и одеяла, а вместо шлемов — медные котелки. В качестве оружия они были вынуждены взять кухонную утварь. Эта пестрая компания была обращена к городским стенам, и Робер де Клари отмечает, что «когда императорские пехотинцы увидели наших столь ужасно вооруженных слуг, их объял такой ужас, что они даже не осмелились приблизиться к ним». ^[413]

Греческая армия медленно приближалась к французским рыцарям, постепенно увеличивая шаг. Расстояние между армиями неумолимо сокращалось. Крестоносцы не испугались и тоже начали двигаться вперед. Оценивая друг друга, словно боксеры, обе стороны пускались на уловки, но ни одна не хотела нанести первый удар. Руководство французской армии разработало строжайшие детальные инструкции, предписывавшие рыцарям сохранять строй и запрещавшие любые индивидуальные действия до специальной команды. Множество раз в прошлом случалось, что небольшие группы рыцарей-крестоносцев, увлеченные возможностью совершения героических деяний, бросались на неприятеля, что дробило силы крестоносцев, зачастую приводя к поражению. Это являлось столь серьезной проблемой для западных армий, что устав ордена рыцарей-госпитальеров угрожал отбиранием коня у любого, кто нарушит строй в бою без особой на то команды. Мысль о поддержании строя кажется нам естественной — но в пылу сражения, когда передача распоряжений почти невозможна, а адреналин бурлит в крови бойцов, достичь слаженности действий было почти невозможно.

Крестоносцы решили выбрать двух самых опытных воинов от каждого контингента, чтобы те приняли командование своим подразделением армии. Эти командиры должны были отдать команду «Рысью!» для движения вперед и «Шпорь!» — для атаки. Граф Балдуин Фландрский повел вперед своих людей на рыси, за ним следовали граф де Сен-Поль и Пьер Амьенский, а следом с третьей группой — Генрих Фландрский.

По контрасту с причудливо одетыми слугами основное ядро рыцарей представляло великолепное зрелище: плотные ряды лошадей, наряженных в шелковые или матерчатые чепраки, над которыми парили знамена с разнообразными гербами; тускло поблескивающие щиты и сверкающие на солнце шлемы и кольчуги. Колышущийся цветной строй медленно приближался к врагу под цокот копыт и бряцание оружия и доспехов. Пехотинцы, соблюдая строгий порядок, двигались за ним.

К этому времени известие о надвигающейся схватке достигло находящегося у Золотого Рога дожа. Дандоло снова проявил свою преданность товарищам по оружию и заявил, что останется в живых или погибнет вместе с паломниками. Он быстро перенаправил всех свободных людей к лагерю крестоносцев во Влахерне.

Когда Балдуин отошел от лагеря на два полета стрелы, старшие воины его контингента посоветовали остановиться. «Господин, нехорошо будет сражаться с императором так далеко от лагеря, ведь если начать бой здесь, когда потребуется помощь, оставшиеся в лагере не смогут помочь». ^[414] Они предложили ему вернуться к частоколу, где крестоносцы могли с большим успехом принимать участие в сражении. Балдуин согласился и вместе с братом Генрихом начал разворачивать строй.