Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля - читать онлайн книгу. Автор: Антон Первушин cтр.№ 169

Историки космонавтики считают первого заместителя главного конструктора ОКБ-1 Василия Павловича Мишина, занявшего кресло Королёва, менее сильным и целеустремленным человеком. Дескать, будь он «пробивным», как Сергей Павлович, имей он целостное представление о космической экспансии, то сумел бы избежать ошибок и не допустил поражения в лунной «гонке». Но вряд ли стоит перекладывать вину на одного человека. С уходом Королёва расклады почти не изменились – ресурсы, выделяемые на научно-технические программы ракетно-космической отрасли, оставались скудными. Из-за этого обострилась «холодная война» между главами конструкторских бюро, каждый из которых считал свою версию космонавтики более перспективной. В то же время партийное руководство, настаивая на демонстрации скорейших побед в «хрущевском» стиле, не осознавало серьезности технических проблем. Всё вместе это привело к трагическому провалу.

Согласно выпущенному проекту, корабль «Союз» («7К-ОК») предназначался для полета по околоземной орбите с экипажем в составе от одного до трех человек. Сам космический аппарат выполнялся в «активном» («А») и «пассивном» («П») вариантах, которые обеспечивали взаимный поиск, сближение и стыковку (механическое соединение) двух пилотируемых кораблей. Второй задачей, которую предстояло решить, была отработка перехода экипажа из одного корабля в другой через открытый космос, необходимость которого предопределили технические особенности проекта высадки на Луну, проходившего под обозначением «Н1-Л3».

Отличительной чертой «Союза» стала компоновка – он состоял из трех отсеков: бытового (БО), приборно-агрегатного (ПАО) и спускаемого аппарата (СА). Для чего это было сделано? Напомню, что спускаемые аппараты «Востоков» и «Восходов» содержали системы, нужные не только для спуска, но и для орбитального полета в течение 10–14 суток. Вынеся эти системы в другие отсеки, не имеющие тяжелой теплозащиты, проектанты смогли заметно сократить объем и массу спускаемого аппарата и значительно увеличить общий обитаемый объем без резкого роста массы корабля в целом. При этом сферический «востоковский» спускаемый аппарат на «Союзе» превратился в «фару»: за счет формы им можно было управлять; по сравнению с баллистическим спуском, нормальным для «Востока», она позволяла более чем на порядок повысить точность приземления (с 300–400 до 5-10 км) и вдвое-втрое (с 8-10 до 3–5 g) снизить перегрузки при спуске, делая посадку гораздо более комфортной.

В 1965 году работы над «7К-ОК» сосредоточились в отделе № 93 под руководством Ивана Савельевича Прудникова. В мае были выданы исходные данные для выпуска рабочей документации по «изделию 11Ф615» (индекс заказывающего управления для корабля «Союз»). Космический аппарат создавался при жестких лимитах массы (не более 6400–6500 кг на орбите) из-за ограниченных возможностей ракеты-носителя. Размеры бытового отсека и спускового аппарата выбирались, исходя из имеющегося оборудования, созданного для «Востока», но с учетом объема двух жилых помещений, достаточного для экипажа при наличии минимума необходимых систем, – всё остальное выносилось в герметичный приборный отсек. Двигательная установка с запасом топлива располагалась в негерметичном агрегатном отсеке. Для наведения и сближения кораблей с дальности примерно 20–30 км служила радиотехническая система «Игла».

В начале 1966 года начался отбор космонавтов для летных испытаний нового корабля. Василий Павлович Мишин, исполнявший в тот момент обязанности руководителя ОКБ-1, сделал в своем дневнике запись, датированную 22 января 1966 года, о формировании пяти экипажей «7К-ОК» в составе: Юрий Алексеевич Гагарин и Анатолий Фёдорович Воронов, Андриян Григорьевич Николаев и Юрий Петрович Артюхин, Владимир Михайлович Комаров и Пётр Иванович Колодин, Валерий Фёдорович Быковский и Александр Николаевич Матинченко, Евгений Васильевич Хрунов и Дмитрий Алексеевич Заикин. Экипажи-лидеры определились к марту: Комаров – Колодин, Быковский – Матинченко – то есть летавший космонавт с нелетавшим. Интересно, что, согласно записям Каманина, Гагарин в то время проходил подготовку в двух штатных группах: для полета на орбиту (корабль «7К-ОК») и для полета с высадкой на Луну («Л3»).

20 апреля 1966 года у министра общего машиностроения Сергея Александровича Афанасьева состоялось совещание. Мишин отметил в дневнике: «Приняты предложения по 7К-ОК. ‹…› Первые полеты решено проводить поэтапно: корабли № 1 и 2 – беспилотные, со снятой системой сближения и стыковки „Игла“, а корабли № 3 и 4 – пилотируемые».

Осенью были завершены первые экземпляры «Союзов». Сначала должны были полететь два беспилотных аппарата, которые проведут стыковку в автоматическом режиме, продемонстрировав возможности новой техники.

28 ноября 1966 года с 31-й площадки полигона Тюратам, известного всему миру под названием космодром Байконур, стартовал «активный» корабль «Союз» («7К-ОК(А)» № 2), который получил официальное название «Космос-133». На следующий день с 1-й площадки планировался запуск «пассивного» корабля «7К-ОК(П)» № 1. Но на первом же витке «Союз» из-за монтажной ошибки, нарушившей логику управления, израсходовал всё топливо, и старт второго корабля был отменен. Испытатели попытались свести первый неисправный корабль с орбиты, однако он пошел по нерасчетной траектории и был уничтожен системой автоматического подрыва.

Рекомендовав устранить недоработки, Госкомиссия приняла решение запустить пассивный корабль № 1 в одиночный полет. Старт должен был состояться 14 декабря 1966 года. В момент запуска ракеты-носителя произошло автоматическое отключение двигателей. Поступила команда на отбой и осмотр ракеты. Примерно через 27 минут самопроизвольно сработала система аварийного спасения, отстрелившая спускаемый аппарат, который благополучно приземлился в 300 м от комплекса. Последствия этого сбоя оказались гораздо серьезнее: струи двигателя системы аварийного спасения вызвали пожар на ракете – та взорвалась, до основания разрушив 31-ю площадку полигона. Погиб офицер из стартового расчета. Жертв могло быть гораздо больше, но, к счастью, фермы обслуживания еще не были сведены и специалисты не успели на них подняться.

Из-за проблем с первыми кораблями программа испытаний была изменена. Следующий «Союз» был срочно переоборудован из пилотируемого в беспилотный. Запуск «7К-ОК(П)» № 3, получивший официальное обозначение «Космос-140», состоялся 7 февраля 1967 года с 1-й площадки. В ходе двухсуточного полета тестировались системы корабля и двигатели, причем были обнаружены сбои в работе солнечно-звездной ориентации, а спускаемый аппарат «Союза» приземлился в нерасчетном районе – на лед Аральского моря. Через некоторое время аппарат затонул, и его пришлось извлекать с помощью водолазов. При осмотре выяснилось, что днище спускаемого аппарата в центральной части проплавилось и разгерметизация произошла еще во время входа в атмосферу – в пилотируемом варианте такое разрушение привело бы к гибели экипажа.

Результаты трех беспилотных запусков показали, что корабль «Союз» еще очень «сырой». Его следовало дорабатывать и проводить новые беспилотные запуски. И тут случилось невероятное – большинство руководителей программы высказались за переход к пилотируемым полетам! Очевидно, сыграл свою роль политический фактор: партийное руководство требовало в преддверии 50-летия Великой Октябрьской революции возобновить полеты космонавтов, ведь их не производили два года, что вызвало пересуды в западной прессе и стало сказываться на репутации СССР как ведущей космической державы. Больше того, на совещаниях было высказано мнение, что наличие пилота в кабине «Союза» повысит надежность системы – он в случае чего сможет выступить «ремонтником». Идею поддержали и члены отряда космонавтов, которым нестерпимо хотелось летать.