История Византийской империи. Том 3. Период Македонской династии (867-1057 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Федор Успенский cтр.№ 34

Страница

Наконец, и городские укрепления стали уступать действию подкопов и стенобитных машин. Когда обрушилась наконец часть стены, куда направили арабы все свои усилия, судьба города была уже решена. Утром 21 мая 878 г. мусульмане ворвались в город и без всякой пощады предали его огню и разрушению. Большинство жителей перебито, множество забрано в плен. Сам автор сообщенных выше подробностей о взятии Сиракуз находился в храме, когда начался грабеж. Толпа ворвалась в церковь, забрала найденные сокровища и захватила в плен местного епископа вместе с монахом Феодосием. Пленники отправлены в Палермо и оставались там в тесном заключении до 885 г., пока не были выкуплены царским правительством. Город постигла страшная судьба: одних знатных погибло более 4000, несметная добыча досталась в руки арабов. Несколько воинов спаслось от общей гибели и достигло греческих берегов, где разнесло печальную весть о гибели Сиракуз. Стоявший в Монемвасии флот под предводительством Адриана пошел в Константинополь, но начальник флота не посмел представиться на глаза царю, а искал прибежища в храме св. Софии. В X в. патриарх Николай Мистик, говоря об этих печальных событиях, выражается: «Погибли Сиракузы, а за этим городом и вся Сицилия. Почему? По нерадению тогдашнего друнгария флота Адриана» (14).

По наблюдению исследователей занимающего нас времени, осада и взятие Сиракуз арабами имели большие последствия для дальнейшей западной политики царя Василия. Ясно было, что империя в то время не обладала достаточными морскими силами для борьбы с сицилийскими и африканскими арабами и что, кроме того, положение мусульман на восточной границе империи постоянно отвлекало ее внимание в другую сторону. После рассказанных событий царь Василий отказался от проведения твердой наступательной политики в Южной Италии, чем так определенно занята была первая половина его царствования. Но империя имела такие важные интересы в этом направлении и так для нее настоятельна была необходимость обезопасить побережье Средиземного моря от мусульманских наездов и опустошений, что заботы о флоте оставались на первом плане и в дальнейшем царствовании Василия, В Сицилии во власти империи оставались Таормина и Катанея, на которые теперь и направлены были усилия мусульман. Но большей частию происходила малая война, состоявшая в хищнических набегах, сопровождавшихся вырубкой деревьев и уничтожением посевов. В 880 г. византийский флот под начальством Назара одержал победу над арабами у западного берега Греции, после чего часть взятых у неприятеля судов посвящена была в дар Мефоискому храму. Тому же адмиралу обязана была империя некоторыми победами, одержанными в Южной Италии, хотя до того времени, как последовало назначение в Италию Никифора Фоки, военные столкновения в Италии далеко не всегда оканчивались победой императорских стратегов. Никифор Фока взял несколько городов в Калабрии: Амантея, Тропея, Св. Северина, почти совсем изгнав мусульман из занятой ими области и внушив населению Южной Италии доверие к силе и авторитету царя. Папа Стефан V писал Василию: «Просим снарядить хеландии и снабдить их всем необходимым… пришли и воинов, которые бы охраняли наши стены от набегов сарацин» (15).

Путешествие славянских проповедников в Риме и завязавшиеся вместе с этим непосредственные отношения их с Римским епископом сопровождались весьма важными последствиями столько же в личной судьбе их, сколько в истории просвещенных ими христианством народов. / Несмотря на усиленные старания исследователей выяснить побуждения, заставившие свв. братьев идти в Рим, или обеспечить основание приглашения их в Рим со стороны папы Николая I, все же этот вопрос в биографии солунских братьев остается и, вероятно, останется неясным. Если и принять как несомненное то, что сообщается в паннонских житьях и в Итальянской легенде, именно, что им было приглашение или приказание явиться в Рим, то нельзя было бы понять, почему же в Риме желали их видеть «как ангелов Божиих». Многое, конечно, объясняется в приеме, оказанном Константину и Мефодию, тем обстоятельством, что они пришли в Рим с мощами св. Климентия, папы Римского, обретенными ими в Херсоне. Отсюда и торжественная встреча за стенами города, которая, однако, должна быть понимаема как религиозная процессия, отсюда их и ласковый прием виновникам большого церковного торжества. Никак не следует забывать, что и в дальнейшем почет и внимание в Риме славянским просветителям объясняется не столько их великими заслугами в деле миссии между славянами, сколько тем, что благодаря их благочестию и святости Римская Церковь имела счастие возвратить себе мощи св. Климентия (1).

Но Константин и Мефодий имели ожидать в Риме решения вопроса по делу их проповеди в Моравии. Следует показать, что и самое приглашение их в Рим вызвано было именно как самой их проповедью, так и исключительными условиями, с которыми соединена была проповедь: они читали Евангелие и другие священные книги на славянском языке и совершали богослужение на народном языке новообращенных. Несмотря на новшества, допущенные проповедниками, которые в Римской Церкви вообще не считались принятыми, папа Адриан II не поставил никаких затруднений ни по отношению к переводу Священного Писания на славянский язык, ни по вопросу о совершении литургий на народном языке славян: согласие и одобрение выражено в такой торжественной форме, какая должна была заставить замолкнуть всех недоброжелателей к делу славянских проповедников. И сами они были обласканы, и ученики их получили посвящение в разные церковные степени./ ^[41] Но возникает некоторое сомнение в искренности, римской курии по отношению к славянским проповедникам. Если они прибыли в Рим в конце 867 г. или даже в начале следующего года, то для деловых переговоров о потребностях церковной миссии между славянами не требовалось так много времени, сколько на самом деле должны были провести в Риме свв. братья. Случилось, впрочем, неожиданное и прискорбное событие: в феврале 869 г. умер Константин — тот самый из свв. братьев, которому принадлежит обретение мощей св. Климента, открытие славянской азбуки и перевод Священного Писания. В этом совершенно случайном обстоятельстве создалась новая связь с Римом, получился новый мотив для расширения сферы римского влияния на начатое Константином и Мефодием дело проповеди между славянами. Позволительно при этом напомнить, что как раз в это время слишком резко и настойчиво ставился вопрос о расширении сферы влияния как Западной, так и Восточной Церкви на новообращенную славянскую страну и что рядом с церковными притязаниями с запада шло и политическое движение на дунайские области.

Источники дают понять (2), что вопрос о погребении св. Константина-Кирилла в Риме был оспариваем Мефодием, который желал отправить его тело в Константинополь, но что латинское духовенство настояло на своем желании оставить его в Риме. Нужно также обратить внимание, что папа оказал Константину Философу исключительное внимание, приказав похоронить его в базилике св. Петра и в своей собственной раке. И спустя немного времени по просьбе Мефодия гроб св. Константина был торжественно перенесен в базилику св. Климента и похоронен «у правой стороны алтаря» (3), где почивали и мощи св. Климента. Нельзя не видеть здесь торжественного признания со стороны Римской Церкви высоких заслуг св. Кирилла и желания приобщить его к популярнейшим святыням Римской Церкви. Память о св. Кирилле сохранилась в Риме в связи с базиликой Климента (4). Может быть, даже современным и во всяком случае самым древним памятником пребывания свв. братьев в Риме должна быть признана знаменитая икона Петра и Павла, хранящаяся в Ватикане, самое древнее упоминание о которой относится к 1192 г. Икона состоит из двух частей: верхняя представляет апостолов Петра и Павла с кирилловскими надписями и в середине Спаса благословляющего, внизу четыре фигуры небольшого формата: папу, благословляющего склоненного пред ним монаха (обе фигуры в акре), и по бокам две монашеские фигуры с воздетыми молитвенно руками. В этих изображениях нельзя не видеть, по мнению большинства исследователей, славянских просветителей: безбородая фигура изображает Константина, а другая, с бородой — Мефодия. Папа Адриан, поднявший руку над головой склоненного пред ним Мефодия, по всей вероятности, представлен в момент посвящения в епископский сан Мефодия, уже по смерти Константина. Второй памятник находится в базилике св. Климента (5). На нем фресковая живопись представляет целую группу: в центре Спаситель, перед ним коленопреклоненные свв. братья, по бокам архангелы Михаил и Гавриил, за ними апостол Андрей и папа Климент ^[42].

Страница