Драконы Хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Рэйб, Сью Вэйнлан Кук, Марк Энтони, и др. cтр.№ 74

Эффект оказался мгновенным.

— Они убили Глерта! — закричал один из овражных гномов.

— Бежим! — завопил другой.

С паническими воплями гномы разбегались по сторонам, проталкиваясь мимо Гелла и ошеломленных дикарей. Через несколько мгновений они исчезли.

Дикари оседали вдоль стен, постанывая и ощупывая кровоточащие руки и ноги. На взгляд Гелла, их раны не выглядели слишком серьезными, но грязь и слизь быстро ухудшали ситуацию. Типак, которому каким-то образом серьезно расцарапали щеку, подошел к рыцарю.

— Во имя предков, что это было? — судорожно проговорил он.

Гелл нахмурился:

— Овражные гномы.

Очевидно, таких тварей не было там, откуда прибыл Типак. «Везет же некоторым», — подумал Мар-Борет.

— Почти как крысы, только побольше и не такие умные.

— Я никогда прежде не дрался с крысой, — прохрипел Типак. — Но мне кажется, что эти похуже.

— Просто досадное недоразумение, — отрезал Гелл. — Это ваша вина, что вас столь сильно избили. Вы слишком тесно держались вместе. Как вы собирались сражаться, если у вас не было места для того, чтобы взмахнуть мечом?

Типак собрался ответить, но в этот момент один из дикарей повалился на колени с мучительным стоном. Первой реакцией Гелла было оглядеться в поисках засады, но он быстро понял, что дело не в том: все остальные бруты тоже выглядели больными.

«В их раны попала грязь, — понял он. — Вся эта дрянь проникла в кровь, и им уже начинает становиться худо». Он сообразил, что дикари уже не в той форме, чтобы сражаться, и начал задумываться, через какое время им станет плохо настолько, что они больше не смогут двигаться. Все было кончено — они больше не могли двигаться дальше. Все так просто!

Его разбили на первом же задании. И кто?! Овражные гномы!

— Что будем делать? — спросил Типак.

Гелл с отвращением отвернулся.

— Мы возвращаемся, — прорычал он, опустив взгляд себе под ноги, где, тихо похрапывая, растянулся напавший на него овражный гном. — А это мы заберем с собой.

Толпа расступалась несколько быстрее обычного, когда Гелл входил в «Сломанную мачту» тем вечером. Некоторые посетители смотрели на него и бормотали что-то, задерживая дыхание. Он почувствовал, как начинает нарастать его раздражение, но постарался сохранить контроль над собой. День и без того оказался тяжелым и не оправдавшим надежд, не стоило терять еще и самообладание. Он спокойно прошел к своему столику.

Ранцис посмотрел вверх, когда Гелл приблизился, и сморщил нос.

— Я чувствую запах рыбы? — озадаченно спросил он.

Мар-Борет медленно сосчитал до десяти, как привык делать, когда им овладевал гнев.

— Трактирщик! — прокричал он, отталкивая уже ждущую его кружку эля. — Принеси мне немного бренди!

Тот покорно поспешил принести снифтер. Ранцис проследил за тем, как его друг осушает бокал одним длинным глотком.

— Полагаю, — сказал он, — что дела пошли не совсем так, как ты надеялся.

— Это должно быть очевидно, — бросил Гелл. — Если бы дела пошли так, как я надеялся, то я вернулся бы с мятежниками в цепях и пил настоящий бренди с младшим командиром Атгаром, а не помои в этой дыре.

— Понятно, — произнес Лавьен, задумчиво посасывая нижнюю губу. — Может, хочешь рассказать мне, что случилось?

— Нас заманили в засаду.

— Мятежники?

— Не совсем.

Ранцис нахмурился и сделал осторожный глоток каламанского винтажа соломенного цвета, которым наслаждался этой ночью.

— Ну, я надеюсь, ты сделал все, что мог, должным образом.

— Сомневаюсь, — пожал плечами Гелл. — Половина моих людей слишком больна, чтобы двигаться, а остальным я не доверю даже меча поднять. К тому же мой заместитель чуть не потерял глаз. Но мы смогли захватить языка.

— Ну, вот уже что-то, — стараясь, чтобы в его голосе было побольше радости, произнес Ранцис. — Кого ты схватил? Мага? Жреца Паладайна? Соламнийского Рыцаря?

Второй снифтер бренди скатился в горло Гелла. Он пробормотал что-то несвязное.

— Кого? — переспросил Ранцис, — Я не совсем уловил…

— Я сказал — «овражного гнома»! — бросил Мар-Борет.

Часть местных посмотрела на него, но он столь злобно зыркнул в ответ, что они быстро предпочли найти что-нибудь более интересное для наблюдения.

Ранцис моргнул.

— Прости, — сказал он. — Должно быть, меня подводит слух. Могу поклясться, что ты сказал — «овражный гном».

Гелл резко опустил свой снифтер, оставив на ножке бокала зубчатый скол.

— Я действительно произнес это.

— А-а…

— Вот кто напал на нас. Вот кто причина болезни моих людей.

— А-а… — снова глубоко вздохнул Ранцис. — Так, значит, не мятежники?

Гелл сердито покачал головой.

— Понятно, — сказал Лавьен, приглаживая тонкие усики. — Ты же понимаешь, что мы не можем казнить овражных гномов, не так ли? Это не принесет уважения, которого ты жаждешь… ты бы выглядел более устрашающе, если бы начал бродить вокруг и давить слизняков.

— Мы не собираемся казнить его, — возразил Мар-Борет. — Я притащил его сюда, чтобы задать несколько вопросов.

Челюсть Ранциса отпала.

— Ты собираешься допрашивать овражного гнома?! — ошеломленно воскликнул он. — Проклятые твари слишком глупы даже для того, чтобы сосчитать до трех! Неужели ты ждешь, что он расскажет тебе что-нибудь полезное?!

— Мы нашли его по следам мятежников, — сказал Гелл, пожимая плечами. — Он должен был что-нибудь видеть. Я выясню, что смогу.

— Как скажешь. — Ранцис глотнул вина и посмотрел на друга прищурившись. — А ты меня не разыгрываешь?

«Семь-восемь-девять-десять», — подумал Гелл, скрипя зубами.

— Нет, — прорычал он.

Ранцис начертил в воздухе священный знак.

— Да пребудет с тобой Темная Королева, — мрачно произнес он. — Ты в ней нуждаешься.

К удивлению Гелла, Типак ожидал у палатки, где содержался овражный гном. Брут, голова которого была перевязана, поклонился, когда Рыцарь Тьмы подошел. От него все еще ощутимо пахло рыбой, но Гелл решил не упоминать про это.

— Какие новости об остальных? — спросил он.

— Недобрые, — бросил на него скорбный взгляд Типак. — Они живы, но все страдают. Пройдет еще какое-то время, прежде чем они достаточно поправятся, чтобы сражаться.

На ум Геллу пришло особо сильное и кощунственное проклятие, но благородное воспитание не позволило произнести его вслух.