Одноразовые люди. Новое рабство в глобальной экономике - читать онлайн книгу. Автор: Кевин Бэйлз cтр.№ 20

Мы теперь ни для чего другого не годимся

Время от времени правительство организует рейды по публичным домам и берет всех девушек под опеку. Это делается напоказ, когда газетные публикации или интерес зарубежных стран становится особо настойчивым. Во время таких рейдов проститутки прячутся или стараются убежать от полиции. Поскольку полиция обычно работает в интересах рабодержателей, девушки предполагают самое плохое, а никак не освобождение. Видеосъемки, предпринятые во время таких рейдов, показывают девушек, парализованных страхом, замерших в оцепенении в комнате выбора или, позднее, в полицейском участке. Иногда их привозят в убежище, но реабилитационные работники уже поняли, что некоторых из них невозможно удержать от побега обратно в публичный дом. Один из работников убежища рассказывает: «Когда девушек впервые привозят сюда, мы им говорим: не надо разбивать окна, если вы хотите уйти; смотрите, мы все сейчас идем к доктору для проверки, дверь открыта; пожалуйста, уходите, если хотите, потому что бесполезно удерживать их здесь силой» ^[35].

Сложные взаимоотношения между рабом и рабодержателем помогают объяснить, почему молодые проститутки бегут обратно в публичный дом, испытав там такое жестокое обращение. Со стороны все кажется просто — один человек управляет другими с помощью насилия, похитив их свободу. Но рабы должны продолжать жить, будучи рабами, они должны найти способ адаптироваться к своему закабалению. На деле всякая адаптация к ужасу может быть сама по себе ужасна. Подобная реакция воспроизводит слова психолога Р. Д. Лэйна, который утверждал, что некоторые душевные болезни являются способом «привнести порядок, позволяющий жить, в ситуацию, в которой жить невозможно» ^[36]. В публичном доме примерно половина сексуальных рабынь впадает в состояние депрессии и изоляции от внешнего мира, другая половина находит более активные способы адаптации, которые могут включать в себя идентификацию с сутенером и рабодержателем. Подчинение, покорность имеют важное преимущество, снижая уровень насилия, от которого страдает проститутка. Поскольку освобождение кажется невозможным, то любое действие или послушание, которое освобождает от боли, делает жизнь хоть немного приемлемей, становится руководством к действию, неважно, насколько это унизительно или нелогично. Способ адаптации, избранный девушкой, может зависеть от того, как много она знала о жизни в публичном доме до своего приезда. Некоторые родители подтверждают, что они понимали, куда и для чего продают дочь. Некоторые девушки догадывались, что они, возможно, станут проститутками, и знали кое-что о том, что это значит. Для этих девушек адаптация может проходить легче. Другие девушки, особенно очень молодые, ожидали, что будут работать на фабрике или в ресторане. Они слышали о проституции, но не представляли, что это такое на самом деле. Для этих девушек физическое насилие, изнасилование могут оказаться разрушительными, и они впадают в шок и оцепенение.

В мире, в котором они живут, как и в концентрационном лагере, есть только те, у кого абсолютная власть, и те, у кого нет никакой власти. И награда, и наказание исходят из одного источника — от сутенера. Девушки часто считают, что построить хорошие отношения с сутенером — правильная стратегия. Сутенеры чаще всего просто бандиты, но они используют разные средства контроля, не только насилие. Они — мастера манипуляции, поддержания чувства неуверенности и зависимости. Сутенеры могут быть иногда добрыми, они могут относиться к девушке с приязнью, чтобы усилить ее податливость и зависимость от них. Культурные нормы также способствуют управляемости и подчиненности сексуальных рабынь. Девушке постоянно говорят, что ее родители будут страдать, если она откажется сотрудничать и не будет работать как следует, что на ее плечах долг, который она обязана выплатить. Призыв к необходимости подчиниться и принять семейную ответственность будет звучать снова и снова. Половые роли в Таиланде четко определены, и от женщины ожидается покорность, уступчивость и послушание, что повторяется девочкам неоднократно. Религиозные убеждения девушек также способствуют этому промыванию мозгов. Тайский буддизм предполагает, что каждый должен заплатить кармические долги, накопленные в прошлых жизнях, страданиями в этой. Эти убеждения побуждают девушек искать причину в себе, поскольку они понимают, что должны были совершить ужасные грехи в прошлой жизни, если заслужили рабство и унижение в этой. Религия подталкивает их испить эти страдания, примириться с ними, принять свою судьбу.

В итоге девушки становятся готовыми рабами, верными и послушными. Когда я встретил Шири, она как раз пересекла эту невидимую линию между желанием сопротивляться и покорностью. Всего лишь пятнадцатилетняя, она смирилась с жизнью проститутки. Она объяснила, что это ее судьба, ее карма, и каждый день она молится Будде, чтобы он послал ей силы принять происходящее. В прошлом она пыталась освободиться, теперь она мечтает о том, чтобы заработать достаточно денег на постройку дома в своей деревне. Ее гнев и негодование ушли, и она добровольно идет навстречу желаниям сутенера, гордясь своей привлекательной внешностью и более высокой ценой. Ее сопротивление сломлено, теперь ее выпускают из публичного дома, чтобы она могла сходить в храм. В своем господстве над Шири ее сутенер имеет мощного союзника — ее мать. Мать Шири останавливалась во «Всегда процветающем» публичном доме на несколько дней, когда мы были там. Она приехала из деревни по просьбе сутенера, потому что Шири нужно было делать операцию. (Шири не сказала нам, какую именно операцию она делала, но сообщила, что это стоило 10 000 батов.) Сутенер опасался, что когда Шири будет поправляться, она может начать думать об освобождении. Ее мать помогла осуществить контроль над подобными мыслями, обеспечивая уход, но в то же время напоминая Шири о ее обязанностях и важности выплаты долга публичному дому и своим родителям. Со временем сутенер может позволить Шири уезжать на праздники домой, как он позволяет некоторым другим девушкам. Угроза побега девушек мала, поскольку они знают, что сутенер всегда сможет найти их в их деревне; они убеждены, что куда бы они ни спрятались, их отыщут.

Эта вера во всеведущего сутенера поддерживается другими, более опосредованными связями, складывающимися у девушки с рабодержателями и правительством. Все официальные лица — полицейский, который каждый день приходит в публичный дом, шеф полиции в городе или районе, политики, перед которыми отчитывается шеф полиции, и далее вверх по ступенькам правительственной лестницы — весь государственный аппарат служит машиной порабощения. Это не значит, что полиция или правительство непосредственно превращают девушек в рабов в борделях, — они обеспечивают систему защиты и принуждения, которая делает рабство возможным. На всех уровнях власти официальные лица не желают видеть преступления рабства. Целый свод законов лежит невостребованным: закон запрещает поставку женщин в бордели, проституцию, насилие, сексуальное унижение меньшинств, организацию публичных домов, похищение людей, работу по принуждению, долговую кабалу и рабство. Некоторые чиновники получают дополнительный доход от взяток, другие сами регулярно посещают публичные дома. Результатом является неофициальная, но очень эффективная система государственной поддержки сексуального рабства. Власть сутенера безмерно усиливается властью государственной полиции. Премьер-министр Таиланда Чуан Ликпай признал в 1992 году, что «проблема сексуального рабства не была бы столь сложной, если бы те, кто имеет оружие и представляет закон, не были бы в это вовлечены», но он добавил, что «если проблема неразрешима, я не стал бы заставлять власти заниматься ею». ^[37] С 1992 года вовлеченность полиции в секс-индустрию только возросла. ^[38]