Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - читать онлайн книгу. Автор: Антон Текшин cтр.№ 75

Мужичок, выдыхая застарелым перегаром, намертво дезинфицировал воздух в радиусе добрых пары метров. Однако мне уже до такой степени стало наплевать, что к его шаманским манипуляциям я отнёсся с абсолютным безразличием.

Сначала он вообще ничего такого не делал – разве что оглаживал воздух вокруг меня ладонями. Видимого облегчения для меня это не принесло, но субъект не собирался сдаваться. Он, будто преодолевая невидимое сопротивление, медленно положил руки мне на голову и закрыл глаза. В первое время по-прежнему ничего не происходило, но затем я почувствовал, что боль, притупленная живцом, понемногу покидает тело.

Перестала дёргать нога, куда прилетел осколок, к царапинам будто лёд положили, а затем и рука пришла в относительную норму – я просто перестал её чувствовать.

Мужичок, довольный результатом, махнул спирта из гранённого стакана, услужливо поднесённого молодым пареньком, и пошёл реанимировать следующего кандидата в покойники. Мной же занялась медсестра с усталыми глазами, отодравшая пропитанные кровью повязки и сшившая края ран без всяких затей обычным стежком.

Венцом процедур оказалась странная желтоватая жидкость, пованивавшая уксусом. Я осушил ёмкость без вопросов и был отпущен восвояси. Жить вроде буду.

На пороге здешней коновальни меня встретил какой-то полузнакомый боец из караванщиков, усадил в джип и отвёз к казарме, где я и провёл в беспокойной полудрёме весь световой день, придя в себя уже на закате.

Как известно, сон – лучшее лекарство. Нельзя сказать, что чудесным образом исцелился, но дело явно пошло на лад – царапины затянулись без следа, нога вроде тоже. С предплечьем было куда сложней, и я не стал его беспокоить, пусть себе покоится до поры в фиксирующем бандаже.

Единственное, что немного напрягало – слух по-прежнему отсутствовал. На всякий случай несколько раз щёлкнул пальцами, постучал по спинке кровати, но уши будто ватой забило. За этими занятиями меня и застала появившаяся в ночлежке Даша Истерика.

Она не плакала, не вздыхала и вообще никак внешне не проявляла своих эмоций, но я сразу почувствовал – что-то случилось. Плохое.

Собственно, что-то хорошее в этом сбрендившем мире обычно и не происходит.

Я жестом показал, что мои уши пока годятся только на холодец, и как можно тише, напрягая связки куда больше обычного, спросил:

– Кто?

«Матроскин», – произнесли её губы, чуть дрогнув в конце.

Пусть мы с ним общались меньше всего, но похожий на восставшего из мёртвых парень с самого начала расположил к себе рассудительностью и холодной головой. Я выругался и только по изменившемуся лицу девушки понял, что сделал это слишком громко. Что поделать – не слыша собственного голоса, трудно себя контролировать.

С собой Даша принесла полный поднос остывшей еды, который я ввиду проснувшегося зверского голода, обчистил в один присест. Пожалуй, моё общество ей сейчас только на пользу – она явно не была расположена к душевным разговорам и специально ушла из «Харчевни» посидеть немного в тишине.

Остальные появились минут через десять, поманив нас на улицу. Квазы внешне выглядели как всегда, Лена, судя по всему, явно ещё недавно вовсю ревела, но сама оказалась в полном порядке. А вот Шумахеру с Сычом успело достаться – у одного забинтована голова, другой сильно хромает на правую ногу.

Все тут же накинулись на меня с расспросами, но оценив моё состояние, временно оставили в покое.

Как оказалось, вышли мы не просто вечерним воздухом подышать, а на самые настоящие похороны. По обрывкам прошлых разговоров я мало что понял в здешних заупокойных обычаях – большинство вообще не парилось с кладбищами, оставляя трупы на готовых к перезагрузке стабах. Когда вонючий туман схлынывал, от них не оставалось и следа, чего не скажешь о живых, попытавшихся таким образом покинуть Стикс. Таким горе-экспериментаторам как правило напрочь выжигало мозги.

И ежу понятно, что из ада обратно выхода нет.

В станице же к павшим относились более человечно. Их бережно перенесли с поля боя, уложив на деревянный постамент посреди единственной пощади. Всего я насчитал около пятидесяти тел в разной степени сохранности – от похожих на обугленные ветви разведчиков, сгоревших в броневике, до вполне целых, не считая пулевых и прочих ранений. Матроса разглядеть не удалось, но мы оказались далеко не в первом ряду, а толпа собралась порядочная.

Прикинув, сколько примерно было на поляне внешников, я мысленно присвистнул. Получается, чуть ли не один к пяти – неслыханная цифра, учитывая технику и общевойсковую выучку пришельцев. Муров там было примерно процентов десять, вряд ли больше. Таким серьёзные операции не доверяют, скорее всего, их возили в качестве балласта на всякий пожарный.

Тем временем на помост забрался самый настоящий священник в рясе, только вместо кадила у него в руках оказалась объёмная канистра, из которой он щедро принялся орошать покойников, одновременно с этим что-то приговаривая.

Занятно.

Досмотреть церемонию до конца, пусть и в немом виде, мне не дали. На горизонте опять нарисовался пресловутый Пончик, который снова жаждал пообщаться. Преодолевая нарастающее раздражение, я довольно грубо показал, что ничего не слышу и слышать не хочу.

«Да не вопрос, – раздался прямо в голове его насмешливый голос. – У меня в караване разные специалисты есть».

К телепатии я отнёсся спокойно, с ней пришлось косвенно столкнуться ещё на Ферме. Как отвечать тоже не было для меня секретом – нужно просто беззвучно проговаривать слова в голове, не задействовав речевого аппарата. Спасибо неведомому Некрусу, научился. Это далеко не чтение мыслей, так как они проносятся в голове куда с большей скоростью, да и состоят, в основном, из образов, понятных лишь тебе одному.

«Я не удивлён, но вот называть это всё обычным караваном неправильно. Вернее будет – личной армией», – заметил я.

«Мне больше нравится быть простым торговцем» – скромно отозвался толстячок.

«Простые торговцы ездят на переделанных карьерных самосвалах и списанной военной технике. Они могут максимум отбиться от шальной банды муров, но не разбить в пух и прах экспедицию внешников».

«Ты ещё слишком мало видел в своей жизни… Поверь. Без тебя повторить успех оказалось бы куда сложнее, за что тебе моя большая благодарность».

«Не за что. Надеюсь, несмотря на то, что ты уже добился своего, использовав меня как подсадную утку, наши договорённости в силе?»

«Более чем. Рад, что ты трезво оцениваешь ситуацию и не высказываешь претензии».

«Меня прикрывали хоть?»

«Два моих лучших снайпера! Ты же не думал, что все покойники вокруг фуры – это твоя работа?»

«Тогда мы в расчёте».

Священник, наконец, опорожнил канистру, и слез с помоста. Вперёд выступил плечистый мужик в золочёном мундире, держа в руках добротный факел, которым при случае чего можно отмахиваться в тёмном переулке как дубиной. Миг, и тряпки, намотанные на вершину деревянного основания, вспыхнули ярким огнём, причём никаких подручных средств у мужика я не разглядел. Взглядом, что ли, он их зажёг?