Девичья башня - читать онлайн книгу. Автор: Самид Агаев cтр.№ 88

– Ну что же, похоже, вы говорите правду, – произнес Фридрих, – эту игру я подарил ему. А каким образом вы оказались в Иерусалиме?

Лада вздохнула.

– Ваше величество, – произнесла она, – на это потребуется не один час. Я бы не хотела отнимать у вас и у этого благородного собрания столько времени.

– Насчет благородного собрания вы правы, мы его распустим, а что касается меня, то я с удовольствием вас послушаю, – сказал Фридрих, обводя взглядом людей, находящихся в аудиенц-зале, – вы свободны, господа.

Придворные стали покидать зал.

– Ваше величество, – заговорил легат, он все еще медлил покидать зал.

В нем боролись два чувства – благоразумие и строптивость. Папа своими постоянными нападками и открытым противостоянием поселил в сердцах своего окружения некоторое пренебрежение к высшей власти, и лишил власть императора сакральности, – как же быть с обвинением. Эта женщина на царском приеме в Константинополе пела крамольную песню.

– Кардинал, вы знаете, кто является главным покровителем святой инквизиции?

– Вы, ваше величество, – был вынужден признать легат.

– Хорошо, что вы это помните. А что касается песни, то я ее непременно послушаю, – обращаясь к Ладе, – ведь вы споете мне, сударыня? А затем я решу, поддержать ли мне обвинение, либо снять его. Но мы непременно известим вас об этом.

Легату ничего не оставалось, как покинуть зал. В приемной он спросил у секретаря:

– Что это было? Что на меня нашло? Зачем мне понадобилось приводить сюда эту женщину?

Вопрос был риторический, но секретарь ответил:

– Монсеньор, вы сам говорили, что она приносит вам облегчение.

– Так зачем же я от нее избавился? Надо было оставить при себе.

На этот вопрос у секретаря не нашлось ответа.

Лада осталась одна в аудиенц-зале. Кроме короля были еще несколько человек из числа его личных слуг и приближенных. Наступила тишина. Фридрих разглядывал молодую женщину. Когда он, наконец заговорил, то слова его оказались обращены к Ладе:

– Ну, сударыня, может быть вы что-нибудь скажете?

Недолго думая, Лада произнесла первое, что ей пришло в голову.

– Мой муж очень хорошо отзывался о вас.

– Спасибо, – ответил Фридрих, – мне лестно это слышать. Позвольте узнать, который из ваших мужей?

– Шевалье Раймонд Видал де Бесалу.

– Это были общие слова или он говорил о чем-то конкретно?

– Он говорил, что вы сделали то, чего не мог сделать ни один из государей, участвовавших во всех крестовых походах.

– Вы слышите, что говорит эта женщина, – обернулся король к придворным, – ее устами вещает народ, немедленно верните папского легата, пусть он донесет это до святейших ушей.

Кто-то побежал к дверям, но Фридрих остановил его.

– Не надо, он все равно не передаст или исказит смысл.

Все засмеялись, дождавшись улыбки короля.

– Итак, сударыня, вы ничего не хотите просить у меня?

– Нет, ваше величество.

– В таком случае, скажите, если бы я предложил вам исполнить какое-нибудь желание, что бы вы захотели?

– Ваше величество очень добры ко мне.

– Не каждый день встречаешь такую очаровательную королеву в изгнании. Однако я бы хотел услышать ваше желание.

– Я была бы счастлива, если бы вы помогли мне вернуться в Сирию.

– Зачем же возвращаться туда, откуда вы бежали.

– Мои родные люди там. И я вовсе не бежала. Мы совершали паломничество, когда нас арестовали иоанниты.

– Паломничество в Иерусалим?

– В Мекку.

– Вы мусульманка?

– Была, – вздохнула Лада, – правда, сейчас, я христианка.

Король засмеялся.

– Вот, господа, – сказал он, обращаясь к присутствующим, – перед вами совершенная женщина. Она – живое воплощение моих идей. Бог един, когда я говорю, что мир обольщен тремя мошенниками, меня объявляют с высокой кафедры пособником Сатаны и слугой Магомета.

Верно уловив направление его мыслей, Лада добавила:

– А до того, как стать мусульманкой, я была многобожницей.

– Это замечательно, сударыня, – сказал Фридрих, – вы воплощение здравомыслия. Нельзя же таскать по миру свою церковь. Когда человек идет по парку, его осеняет тень разных деревьев, из одной он переходит в другую, но суть происходящего движения не меняется. Везде он находит прохладу.

– Государь, – сказал один из придворных, – после того, как вы вернули христианам Иерусалим, никому и в голову не придет считать вас тем, что вы про себя сказали. Словам Папы и до этого-то никто особенно не придавал значения. Равно, как и вашему отлучению, кроме тех, кому это было на руку. А уж теперь и подавно.

– Сударыня, – произнес Фридрих, – я помогу вам, доставлю вас в Сирию.

Лада захлопала в ладоши, но Фридрих остановил ее:

– Но не сразу. Меня трудно заинтересовать, женщинам особенно. Но вам это удалось. Погостите у меня немного. Через месяц я вас отпущу. Если вы не передумаете возвращаться в Сирию.

Император был пресыщен женщинами, поэтому Лада вызывала у него здоровый интерес.

– Вы знаете, ваше величество, – сказал Лада, – я поняла из своего последнего замужества одну вещь – никогда нельзя приносить себя в жертву другим людям. Ничего хорошего из этого не получится. Всякая жертва бывает напрасной.

– Хорошо сказано, – приободрил ее Фридрих, – только не надо мне ничего рассказывать про семейную жизнь. Я этой темы не люблю.

– Да я и не собираюсь, – сказала, хлюпнув носом, Лада и вдруг расплакалась.

Фридрих подошел к ней извлек из рукава платок и протянул его Ладе.

– Когда я в последний раз виделся с сыном, – сказал король, – он мне все уши прожужжал про какую-то Ладу или Леду. Значит, это были вы.

– Лада, меня зовут Лада. Я так несчастна. Я оказалась здесь потому что, поехала за ним в Мекку. Чтобы спасти его от ваших крестоносцев, вышла замуж за трубадура. Он был хороший человек, но я его не любила. А до этого мы с ним, спасаясь от татар, просидели в подвале его дома две недели, он, он ко мне даже не притронулся.

– Кто – трубадур? Глупец.

– Да нет же, тот человек, за которым я поехала в Мекку. Но я его понимаю. Незадолго до этого умерла его жена с дитем.

– Господа, – сказал Фридрих, – жду вас всех вечером на ужин. Нашей гостье нужно отдохнуть и прийти в себя. Кстати, сударыня, песню вы не спели.

– Я спою вечером, – пообещала Лада.

– Легата пригласить? – спросил мажордом.