Королевская кровь. Огненный путь - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Котова cтр.№ 70

Макс никогда не был впечатлительным – и спокойно препарировал трупы, и исследовал язвы от редких болезней, да и ужасов за жизнь нагляделся, как и любой, связанный с медициной. И давно уже приобрел профессиональную циничность и хладнокровие. Но от этой тупой покорности и животного страха в глазах, от кровоподтеков и ссадин, покрывавших все тело, и запекшейся крови на бедрах ему стало плохо.

– На кровать ляг, Венин, – сказал он как можно нейтральнее, протягивая руку, чтобы помочь встать.

Она с трудом приподнялась и ткнулась ему в руку губами.

Тротт выругался так зло, что она вздрогнула, отстранился. Подождал, пока служанка снимала свое тряпье и забиралась на кровать. Только тогда присел рядом на корточки, прощупал ребра с одной стороны, коснулся распухшего, лилового бока. Венин дернулась и тихо-тихо застонала.

– Потерпи немного, – он аккуратно прошелся по ребрам, стараясь не смотреть на плоскую грудь в синяках. – Тут, похоже, перелома нет, но трещина точно. Убьют тебя здесь, – Макс зачерпнул из горшочка мазь. Женщина не отреагировала. И правда, к чему сказал? Будто она сама этого не знает.

Смазал ей бок, лицо; поколебавшись, прикоснулся к бедрам. Она не шевелилась – но он все же убрал руку.

– Тебе нужно промыть, – Макс взял ее ладонь, положил на лобок. – Здесь. И обработать внутри. Встань, я сейчас дам тебе чистую ткань. Сделаешь сама, я не буду смотреть, – он поставил на кровать мазь. – Давай, не смотрю я, видишь? Закончишь – скажи мне.

И отвернулся к окну.

За спиной долгое время не слышно было ни шороха. Затем раздался скрип, осторожные шаги, плеск воды – долгий, рваный. Чавканье мази – и поспешные, испуганные движения, сопровождаемые нервным дыханием.

Его почти тошнило от своей «доброты». Помыться дал, синяки смазал. Герой.

– Погано тут у вас, – сказал он с внезапной откровенной тоской, глядя на грязную улицу, по которой двое мужиков тащили третьего, избитого. – Всего день здесь, а уже поперек горла ваша столица. Денег заработаю на дорогу и обратно пойду. Сил нет моих.

Сзади раздался стук. Он обернулся – Венин, как была, голая, стояла перед ним на коленях, схватившись за куртку, и что-то мычала.

– Боги, – выдохнул он, – ты что?

Поднял ее, пачкая мазью куртку. Она хрипела, силилась что-то сказать.

– С-сы сыабо-о-ой, – прохрипела наконец. – В-выазьм-ми-и-и мыения сыебе-е-е!.. Т-ты дыо-бры-ы-ый!

Гребаный герой! И что теперь делать? Когда непонятно, сколько займет сбор информации здесь, да и потом – куда она сможет дойти с ним, по лесам, чуть ли не два месяца ходу? С ней не уйдешь, если будет погоня или встретится в лесу одна из огромных тварей – а она обязательно встретится.

– Я не могу, – проговорил Макс с сожалением, глядя в глаза, в которых тухла робкая надежда – как у собаки, которую поманил лаской и захлопнул дверь перед ее носом.

Венин замотала головой, шагнула назад и рухнула на топчан, поджав худые, покрытые синяками ноги к животу. И тоненько, мучительно замычала-заплакала.

– Поспи, – сказал он тихо. – Я заплачу хозяину за твое время. Это все, что я могу сделать, Венин.

Она не ответила, скуля и размазывая по лицу слезы, – и Макс малодушно сбежал, потому что чувствовал себя подонком не меньшим, чем те, что насиловали ее. Милосерднее было бы прирезать, чем делать то, что сделал он.

Якоши был на кухне: мешал огромным черпаком в котле что-то, воняющее хмелем и тухлой водой, пробовал, удовлетворенно чмокал губами. Обернулся, ухмыльнулся:

– Потешился, странник? А где девка?

– У меня побудет, – буркнул Макс, – одежду мне штопает, пока я по городу пройдусь. Бабье это дело, разрешишь? Отплачу, вечером бесплатно на тебя поработаю.

Хозяин не сразу ответил, что-то прикидывая, кивнул и отвернулся – снова мешать свое варево.

Дома в столице были построены хаотично; улочки были кривыми, часто заканчивались тупиками. С восходом светила от грязи стали подниматься испарения, однако чем ближе Макс подходил к торжищу, тем больше на улицах становилось народу. Кто тащил воду, кто – перекинутые через плечо связки овощей или голубей. Все чаще попадались маленькие лавочки: мужчины в длинных рубахах, в кожаных шапках-конусах зазывали клиентов, расхваливая товар. Женщин практически не было видно, редко когда за важно выступающим мужчиной семенила, опустив глаза в землю, жена или рабыня. Жены были чуть чище, и одежды на них было больше. Тут же, на улицах, продавали мясо – маленькие местные козлики паслись рядом с только что освежеванными тушами, копаясь в кучах зловонного мусора. На окровавленных кусках мяса роились зеленые мухи. Горожане останавливались у лавок, заводили громкие разговоры, но Макс двигался дальше, на базар. Где еще во всех мирах можно узнать больше новостей, как не на базаре?

Впрочем, о предстоящей войне и уходе в благословенную землю говорили все: и горожане вокруг, и наемники вчера в харчевне.

Из обрывков разговоров солдат он понял, что часть из них ждут приказа командиров выдвигаться к лагерю и от безделия спускают последние деньги на выпивку и девок, потому что император обещал всем золотой за каждый день войны. Наемники были практичнее – собирались поступать на службу к ближайшим от Лакшии тха-норам – и одновременно смелее в мечтах, громко размышляя, сколько золота смогут взять в новой земле и как распорядятся им.

– Говорят, каждому надел земли будет, – вещал вчера один, – сами баронами станем. И рабов сколько угодно будет. И рабынь.

– Какой из тебя барон? – ржал другой. – Ты свою рожу видел?

– А что? – пьяно веселился третий. – Нас отмыть, причесать – и не хуже тха-норов станем!

Тут на него зашикали: шутки шутками, а за излишне резвый язык и убить могут.

До базара пришлось идти долго – и с каждой минутой становилось все жарче, и все больше людей стремилось в одном с Максом направлении. На одной из главных улиц, которая упиралась в сверкающие на вершине холма дворец и храм-полумесяц, пришлось прижаться к стене дома, опустить глаза. Вместе с ним жались к стенам богатых домов горожане и вокруг волнами распространялась оглушительная тишина.

По грязи медленно, вгоняя лапы-лезвия в чавкающую кашу, ступал огромный тха-охонг с важным всадником на спине. А за ним нейры на маленьких охонгах, как скот, гнали перед собой рабов.

Долго шла мимо богатых домов страшная вереница из грязных, голых и безмолвных людей – мужчин и женщин. Долго грязного телесного цвета змея поднималась в храм, и люди старательно не смотрели в ту сторону. И только она скрылась за воротами, как будто единым порывом выдохнули горожане – и зашевелились, заспешили по своим делам.

Народу на базаре была тьма: такое ощущение, что половина города чем-то торговала, а половина покупала у них. Макс ходил, поглядывая по сторонам, посматривал на товары, слушал разговоры. Купил у разносчика местного пива, остановился у группы жарко обсуждающих что-то горожан.