Королевская кровь. Огненный путь - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Котова cтр.№ 37

Раздался топот, из белого киселя выскочила корова, метнулась вправо, задев хозяина – тот не удержался, упал. Кое-как, ругаясь, поднялся из грязи и побрел к коровнику. И, остановившись, вытаращил глаза: крыша строения была смята, сбоку зияла огромная дыра. Оттуда раздавались странные глухие звуки, заглушаемые истошным ревом коров и телят. Все-таки воры? Пытаются вывести животных? Но зачем же взрывать стену, если он двери не запирает?

Роб приоткрыл дверь коровника, подсветил себе фонариком.

Там, в темноте, клубами перекатывался белый туман, будто даже уплотняющийся к центру. В нос сразу шибануло запахом горячей крови. Луч фонарика плясал по туману, высвечивая силуэты испуганных мычащих животных, жмущихся к стенкам стойл, куски крыши – ее словно выворотили наружу, – и фермер никак не мог понять, что происходит. Еще шагнул вперед – и на его глазах метрах в двадцати с ревом взмыла в воздух корова, закричала от боли, раздался отчетливый хруст – животное просто ломало и рвало с влажным чавканьем в клубах белого тумана.

Фермер дрожащей рукой направил фонарик на прыгающую в воздухе подрагивающую плоть, и вдруг пережеванная в ломаный комок корова поднялась выше и исчезла, словно провалившись куда-то. Клубы дернулись, меняя расположение, уплотняясь, показывая огромный голубой глаз с вытянутым зрачком, окруженный серебристыми чешуйками и перьями, – и складываясь наконец в ужасающую по масштабам картину.

На него, стрекая длинным раздвоенным языком из большой пасти, заканчивающейся странным кожистым клювом, смотрел, поднимаясь и изгибая шею, огромный змей. Клюв, длинная шея да капюшон из перьев – все, что успел разглядеть Хомкинс. Потом змей распахнул пасть, полную зубов, и рванулся к нему.

– Святые угодники, – пролепетал фермер и выстрелил раз, два, выскакивая за дверь и слыша, как врезается в стену тяжелая голова. Нырнул под большой трактор, затаил дыхание, отчетливо видя из-под колеса, как поднимается над коровником узкая голова, как одним прыжком змей переносится через стену, опускаясь на четыре короткие лапы, и склоняется над его убежищем. Чудовище отшвырнуло пастью трактор, встало на дыбы, примеряясь, – и человек заорал, прикрываясь рукой и слыша вторящий ему яростный рев.

Когда Роб Хомкинс открыл глаза, прямо над ним с шипением и рыком сплетались, разнося остатки коровника, уже двое чудовищ. Спикировавшая сверху вторая ужасающая тварь вцепилась пастью в загривок ночного вора, впилась когтями передних лап в бока, обвила кольцами и, оттолкнувшись короткими, похожими на крокодильи задними лапами, забила крыльями и утащила в небо.

Чудищ поглотил туман. Сверху доносился отдаляющийся рев, и молочная мгла закручивалась вихрями, металась туда-сюда.

Фермер поднялся из грязи и побежал к дому. Там, в дверном проеме, в одной ночнушке и сапогах, стояла его седовласая жена, всматриваясь в пелену и сжимая в руках топор.

– В подвал, Бекки! – заорал Хомкинс, и супруга, не став спорить, метнулась в дом.

А наверху, на небывалой высоте, кипела борьба. Голодный разоритель коровников ухитрился извернуться, вцепиться в брюхо соперника, и тот, взревев, понесся к земле, к стоящему темными копьями лесу. Шваркнул обнаглевшего змееныша о стволы, вспахал им мерзлую почву, снова вцепился в загривок, пытаясь подавить ментально.

«Как твое имя? Вспоминай!!»

Придушенное шипение и животный голод были ему ответом. Ни мысли, ни просвета. Старый змей сжал кольца сильнее, потряс, тыкая чуть не сожравшего человека сородича клювом в древесную щепу и грязь.

«Вспоминай! Как твое имя?»

Тот дернулся, покатился по земле, вздыбился, выгнулся – и чудом каким-то выскользнул, остановился напротив, заклекотал, раздувая перья, угрожающе поводя головой из стороны в сторону.

Соперник. Главный. Убить. Главный буду я. Смогу есть сколько захочу.

Метнулся вперед, и старший досадливо топнул лапой, на миг воздев голубые очи к небу, и тоже рванулся навстречу.

Говорят, в эту ночь двух туманных, светящихся серебром огромных змеев воздуха видели и в море, с судна, едва не перевернувшегося от взбивающих ледяную воду тварей. Соленая черная вода кипела в свете прожекторов, и капитан, отдавший приказ срочно менять курс, наблюдал в бинокль, как мелькали среди брызг и волн чудовищные хвосты и пасти, как сплетались кольца, как рвали змеи друг друга по живому – и более крупный, вцепившись в загривок тому, что поменьше, утянул его на дно.

«Назови мне свое имя. Имя. И я тебя отпущу».

Нечем дышать. Рвешься вверх – снаружи душат кольцами, в пасть хлещет вода. Кое-как изворачиваешься, скребешь когтями по дну – и с силой вылетаешь наружу.

Тебя снова несет ввысь, и в голове рев: «Имя! Вспомни! Имя!»

Ты вымотан и ранен. Тебя швыряют на камень – и ты отчетливо, несмотря на ночь, видишь, как вокруг поднимаются горы, подсвеченные голубоватой луной, изредка выныривающей из-за облаков. Соперник – главный, сильный, вжимает тебя в какую-то щель, острые камни больно впиваются в бока, выворачивают крылья. Дышишь со свистом.

«Имя, – шипит в голове, – вспоминай!»

«Я хочу ес-с-с-сть…»

«Разреш-ш-шу… имя, змееныш, имя!»

Ты замираешь, понимая, что проиграл.

«Что такое имя?»

Тебя снова встряхивают, но зубы уже не сжимают загривок.

«Как тебя называет мать?»

Выпрыгнувшая в просвет луна вспышкой слепит глаза.

«Мать».

Картинками воспоминания: теплые руки, улыбка, темные волосы. Запах молока.

«Молоко вкус-с-сное-е-е».

Раздраженное шипение. Но голова взрывается от воспоминаний и от приходящего на смену им ужаса. Почему-то глаз выхватывает собственную трехпалую лапу, покрытую чешуей. Дергаешься – в стороне поднимается и опускается серебристый чешуйчатый хвост.

«Что за хрень со мной произошла?! Кто ты? Кто я?»

«Имя!»

«Люк. Меня зовут Люк».

Кольца вокруг разжимаются, и ты некоторое время лежишь мордой в снегу, приходя в себя. Потом медленно встаешь, поджимаешь хвост, опасливо склоняешь шею и разворачиваешься.

И смотришь на освещенного луной огромного змея с четырьмя такими же короткими лапами, как у тебя, тонким туловищем, длинной шеей и хвостом; пастью, сужающейся в кожистый зубастый клюв, и изящными перьями, начинающимися за головой и трепещущими на ветру до половины шеи. Змей ранен, но раны его подергиваются белесой дымкой и затягиваются.

«Ты хотел есть».

Голод мгновенно выбивает из головы все мысли, и только краем обалдевшего сознания ты удерживаешь себя.

«Ес-с-сть…»

«Здесь чуть ниже пасется стадо горных коз. Иди, поохоться. И возвращайся».

Ты не дослушиваешь – прыгаешь со скалы, в полете рассматривая серые точки на белом склоне. Еда. Кровь.