История Англии от Чосера до королевы Виктории - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Маколей Тревельян cтр.№ 73

После Реставрации сохранилась лишь небольшая горсточка землевладельцев, посещавших тайные сектантские молельни и, как и «нонконформисты», пострадавших от преследования. Англиканизм в несравненно большей степени, чем во времена Елизаветы и при Лоде, сделался религией высшего класса. Правда, прежде всего в Ланкашире, а также в Нортамберленде имелись дворяне – приверженцы римско-католической церкви; они были законами отстранены от всякого участия в местном и государственном управлении – законами, которые король в некоторых случаях мог нарушать в их интересах. Однако, за этими исключениями, высший класс – английское дворянство – был единым в своей приверженности англиканскому богослужению. С этого времени богослужение в приходской церкви находилось под специальным покровительством леди и джентльменов, имевших свои привилегированные места в церкви; большая часть конгрегации, состоявшая из арендаторов и сельскохозяйственных рабочих, зависела от них. Доведение аддисоновского Роджера де Коверли в церкви служит прекрасной иллюстрацией социальной стороны богослужения, которая сохранилась в течение многих последующих поколений:

«Мой друг, сэр Роджер, будучи добропорядочным приверженцем англиканской церкви, украсил церковь внутри различными текстами по своему выбору. Он пожертвовал также прекрасный покров для кафедры и обнес оградой церковный престол за собственный счет. Он часто говорил мне, что по возвращении в свое поместье находил прихожан весьма распущенными и для того, чтобы заставить их преклонять колена в церкви и принимать участие в церковном пении, дал каждому из них подушечку под ноги и «Книгу Общих молитв»; одновременно он нанял странствующего учителя пения, который ходит по всей округе, обучая верующих правильному пению псалмов. Так как сэр Роджер является лендлордом всех членов конгрегации, он держит ее в очень строгом порядке и не терпит, чтобы кто-нибудь, кроме него самого, спал во время богослужения; поэтому, оказавшись случайно замеченным кем-либо в том, что он слегка задремал во время проповеди, сэр Роджер, встрепенувшись, выпрямляется и смотрит вокруг, и если заметит других клюющих носом, то или сам будит их, или посылает к ним своих слуг». С другой стороны, конгрегация диссидентов как вовремена религиозных преследований, так и во времена веротерпимости состояла из людей, гордившихся своей независимостью; они были довольны, если знали, что часовня и ее церковные служители зависят только от них. По крайней мере в социальном отношении они «чувствовали себя легко в Сионе», если только не находились под испытующим взглядом сквайра и его жены.

До начала методистского движения Уэсли конгрегации и собрания диссидентов были сосредоточены почти исключительно в Сити, в рыночных городах и в промышленных округах, хотя во многих деревнях имелись отдельные семьи квакеров и баптистов. Некоторые диссиденты были бедными ремесленниками, как, например, Джон Беньян; другие, особенно в Лондоне и Бристоле, были настолько богатыми купцами, что могли бы скупить имения сквайров, преследовавших их. И часто такие купцы действительно скупали имущество нуждающихся дворян после накопления закладных на их земли. В следующем поколении сын купца-диссидента был уже сквайром или священником. Пройдет еще одно поколение, и леди, вышедшие из этих семейств, с пренебрежением будут говорить о всех, кто посещает собрания диссидентов или занят торговлей.

В таком виде в период Реставрации выработался постоянный социальный характер английских религиозных делений, и он сохранился с небольшими изменениями до времени правления Виктории.

Хотя высший класс был теперь в основном единым по своему вероисповеданию, политически он был разделен на вигов и тори. Тори, значительно более многочисленные, стремились искоренить религиозное сектантство и сделать англиканскую церковь единственной во всей стране. Но виги – пэры и джентри, – это способное и богатое меньшинство, проповедовали новую доктрину веротерпимости, по крайней мере по отношению ко всем протестантам. Их политическая власть проистекала из союза с пуританами промышленных и коммерческих районов, которые могли влиять на муниципальные и парламентские выборы во многих (парламентских) местечках. Тори, подобно их предшественникам «кавалерам», были той частью общества, которая самым искренним образом отстаивала сохранение аграрной Англии. Виги, как и их отцы «круглоголовые», большей частью являлись представителями землевладельческого класса, тесно связанными с коммерсантами и с их коммерческими интересами. Поэтому политика вигов, а не политика тори должна была выиграть в отдаленном будущем благодаря непрерывному процессу экономических изменений, которые вели с неизменно ускоряющимся темпом к аграрному и промышленному перевороту, оставившему лишь очень немногое от того, чем характеризовались старые пути развития страны.

После Реставрации в обществе исчезла та чрезмерная озабоченность церковными делами, которая характеризует Англию Кромвеля. Общественная реакция, ниспровергшая пуритан, была больше светской, чем религиозной. Действительно, англичане с облегчением приветствовали возврат старой англиканской церкви, главным образом потому, что она менее назойливо требовала проявления религиозного усердия в повседневной жизни. Пуритане заставляли людей «принимать религию вместе с хлебом» до тех пор, пока люди не почувствовали отвращения к пуританству.

После 1660 года, в течение жизни одного поколения, пуритан часто жестоко преследовали, но больше по причинам политическим и социальным, чем по чисто религиозным. Но преследования не носили религиозного характера; это не было искоренением ереси. Горькие пьяницы – охотники на лисиц из господского дома – ненавидели пресвитериан соседнего города не потому, что те придерживались учения Кальвина, а потому, что они говорили в нос, цитировали Священное Писание вместо честных общепринятых клятв и голосовали за вигов, а не за тори.

В 1677 году был отменен указ о сожжении еретиков и законом были запрещены все «наказания с лишением жизни при церковном осуждении»; однако фактически в Англии не был казнен ни один еретик после сожжения унитарианцев еще при жизни Шекспира. Пуританство во времена своего господства не превратилось в государственную религию. Англия Кромвеля изобиловала чуждыми учениями и «умеренными» вероисповеданиями и оставила в наследство восстановленным Стюартам остров «с сотней религий». Там, где много различных религий, меньше преследуется неверие. Но в пресвитерианской Шотландии, где секты имели мало влияния, и где установленное государственное вероучение было популярным в народных массах, даже в такие поздние времена, как 1697 год, восемнадцатилетний юноша был повешен за отрицание авторитета Священного писания; в Англии же после гражданской войны не было случаев лишения человека жизни или свободы «за атеизм», хотя на общественном положении это могло отразиться неблагоприятно. В конце столетия унитарианское учение, за которое сто лет назад людей вешали, стало обычным среди английских пресвитерианских конгрегаций «величайшей буржуазной респектабельности», а многие из руководящих государственных деятелей, не исключая самого Карла II ,когда он находился в веселом настроении, проявляли скептическое отношение к религии и порой вели себя просто как безбожники.

Важнейшее значение имело то, что в Англии быстро распространилась экспериментальная наука. Во времена республики в Оксфордском и Кембриджском университетах и в Лондоне имелась группа замечательных ученых, работы которых находились в центре общего внимания и благоволения при дворе реставрированных Стюартов. Под покровительством Карла II и его двоюродного брата принца Руперта, который сам занимался химическими опытами, было основано Королевское общество.