История Англии от Чосера до королевы Виктории - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Маколей Тревельян cтр.№ 2

В экономической области средневековье начало также уступать место новому, и в Англии стали появляться социальные классы, характерные для нее. Требование, выдвинутое восставшими крестьянами, чтобы все англичане были свободными, не является чем-то необычным сегодня, но тогда это было новостью и подрывало основу существующего социального порядка. Те рабочие, которые уже пользовались этим благом свободы, вели постоянную борьбу в форме стачек за повышение заработной платы по принятому в современной Англии методу. Больше того, хозяева, против которых эти стачки были направлены, были преимущественно не прежними феодальными лордами, а новым средним классом землевладельцев-арендаторов, предпринимателей и купцов. Наша суконная промышленность, которой судьбой было предназначено обогатить и перестроить английское общество, уже в царствование Эдуарда III начала быстро прибирать к рукам отечественную шерсть, предназначавшуюся для иностранного рынка, И государство уже делало время от времени попытки объединить интересы соперничавших между собой средневековых городов общей политикой протекционизма и регулирования всей торговли страны.

Для осуществления этой политики на морях, окружающих Англию, нужно было постоянно держать морской флот; и характерно, что вновь отчеканенная золотая монета Эдуарда III изображает его в доспехах и с короной на голове, стоящим на корабле.

Национальное самосознание начинает уничтожать местное чувство преданности своему господину и строгое деление на классы, которыми отличалось космополитическое общество феодальной эпохи. Поэтому во время Столетней войны, предпринятой для ограбления Франции, король и знать поддерживались новой силой – сторонниками демократического джингоизма ^[6]современного типа, пришедшего на смену феодальному государству и феодальному способу ведения войны. Под Креси и Азенкуром этот «отважный йомен» ^[7]– стрелок из лука – на поле битвы находится в первых рядах своих соотечественников, сражаясь бок о бок со спешенными рыцарями и знатью Англии и превращая своими стрелами устаревшее французское рыцарство в беспорядочную груду людей и лошадей.

Учреждение мировых судей – назначение королем местных сельских дворян для управления соседней округой от его имени – явилось шагом, означавшим отказ от системы наследственных феодальных юрисдикций. Но вместе с тем оно явилось и противовесом другому движению – движению за бюрократическую королевскую централизацию власти: оно признавало целесообразность существования и использования в интересах короля местных связей и влияний – компромисс, показательный для будущего развития английского общества, не похожего на развитие других стран.

Все эти сдвиги – экономические, социальные и национальные – отражены в работе парламента, по своему происхождению специфически средневекового института, но уже стоявшего на пути превращения в институт современный. Это уже не только совет крупнейшей знати, духовенства, судей и светских слуг короля, собравшихся для того, чтобы давать королю советы или предъявлять ему требования. Палата общин уже приобретает известное влияние. Вполне возможно, что в вопросах высшей политики члены палаты общин были лишь пешками в игре соперничающих дворцовых партий, но в то же время они самостоятельно провозглашают экономическую политику новых средних слоев города и деревни, нередко довольно эгоистичную; они выражают народный гнев за неумелое ведение войны – сухопутной и морской; они непрестанно требуют лучшего порядка и строгого суда в стране, что, однако, будет достигнуто только при Тюдорах.

Таким образом, обращаясь к веку Чосера, мы слышим многие голоса, звучание которых отнюдь не чуждо и нашему современному уху. Правда, мы склонны думать, что понимаем больше, чем это есть на самом деле. Дело в том, что половина мыслей и действий наших предков все еще диктовалась сложными предпосылками – интеллектуальными, этическими и социальными, – точное значение которых в настоящее время понятно только ученым-медиевистам.

Из всех перемен, происходивших во времена Чосера, наиболее важной было разложение манора. Крестьянская аренда и денежная заработная плата все более и более вытесняли обработку домена лорда крепостным трудом, начиная, таким образом, постепенное преобразование английской деревни-общины полукрепостных в индивидуалистическое общество, в котором все были свободны, по крайней мере юридически, и где денежные отношения заменили обычное право. Эта огромная перемена сломала застывшие формы феодального мира и освободила подвижные силы капитала, труда и личной инициативы, которые с течением времени сделали жизнь в городе и в деревне более богатой и разнообразной; она открыла новые возможности для торговли и промышленного производства, равно как и для сельского хозяйства.

Для того чтобы понять значение этой перемены, необходимо дать краткое описание той старой системы, которая подверглась постепенному вытеснению.

Наиболее характерным – но ни в коем случае не единственным способом – обработки земли средневековой Англии была система «открытых полей». Она существовала во всей Центральной Англии, от острова Уайта до Йоркской долины. Суть ее заключалась в том, что деревенские общины обрабатывают неогороженные поля по принципу наделов, состоящих из полос. Каждый земледелец имел определенное количество полос пахотной земли, площадью в акр или в пол-акра каждая. Его длинные узкие полосы не были расположены смежно, компактным участком, что потребовало бы расхода на обведение изгородью; они были разбросаны по «открытым полям» между полосами его соседей.

И до сих пор можно отчетливо видеть очертания многих таких «полос», вспаханных земледельцами в саксонскую эпоху, в средние века и при Тюдорах и Стюартах. Одной из особенностей современного английского ландшафта являются сохранившиеся на пастбищных землях, которые некогда были пахотными полями, следы «гряд и борозд». Длинные приподнятые выпуклые «гряды», или «земли», были отделены канавами или бороздами, проведенными плугом для отвода воды. Часто, хотя и не всегда, такая выпуклая «гряда»,столь ясно различимая и сейчас, представляла собой полосу, которую в далекие времена держал и обрабатывал крестьянин-земледелец; он имел и обрабатывал, кроме того, много других полос на других участках «открытых полей». В большинстве случаев полосы отделялись одна от другой не поросшими травой межами, а открытыми широкими бороздами, сделанными плугом.

Полосы, или «земли», не отделялись одна от другой изгородью. Все обширное «открытое поле» обносилось, если это требовалось, переносным плетнем, но не огораживалось постоянной изгородью. Одной деревне могли принадлежать два, три илиболее таких больших пахотных «полей», поделенных между земледельцами. Одно из полей оставлялось под паром, а другие засевались.