Логово проклятых - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 2

Ночь заканчивалась. Через час или полтора забрезжит холодный мартовский рассвет. Можно будет поднять шторы на окнах, открыть форточку, вдохнуть свежего воздуха, пока еще не очень-то весеннего.

Телефон на столе разразился раздражающим трезвоном в половине седьмого утра. Генерал Судоплатов посмотрел на этот проклятый аппарат, тут же застегнул верхнюю пуговицу и крючок на воротнике форменного кителя. Он знал, что этот звонок означает.

Виктор Семенович Абакумов, с полными бледными щеками и темными кругами под глазами от бессонных ночей, сидел, нахохлившись, за столом для совещаний и теребил в руках карандаш. Последние мирные годы были для генерала Абакумова ничуть не менее тяжелыми, чем военные. Судоплатов хорошо знал, что Абакумов входил в состав комиссии по проведению открытых судебных процессов по особо важным делам бывших военнослужащих германской армии и немецких карательных органов, изобличенных в зверствах против советских граждан на территории Советского Союза. С 1946 года он член секретной комиссии Политбюро ЦК ВКП (б) по судебным делам. Судоплатов знал, что именно генерал Абакумов фабриковал дела на наркома авиационной промышленности Шахурина, командующего ВВС Новикова, главного инженера ВВС Репина.

– Я требую, чтобы в отношении арестованных, которые упорно отказываются давать признательные показания, ведут себя провокационно, всякими способами стараются затянуть следствие либо сбить его с правильного пути, применялись самые строгие меры. Режим содержания под стражей должен быть максимально жестким. Надо до минимума сократить часы сна, ухудшить содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд. Помещение в одиночную камеру. Лишать прогулок, продуктовых передач и права чтения книг. Водворять в карцер сроком до двадцати суток.

Судоплатов подумал, что для министра госбезопасности Абакумов слишком хорошо разбирается в тонкостях содержания арестованных в местах заключения. Увлекся чисткой? Да, этот процесс затягивает, как наркотик.

Павел Анатольевич осторожно посмотрел на часы.

«Борович уже должен был включиться в работу во Львове, – подумал он. – Хорошо, что министр тянет резину. Пока он отдаст приказ, да тот дойдет до Киева. Хотя это случится быстро. На Украине тоже нет дураков, готовых подставляться».

– В отношении шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, изобличенных следствием, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от десятого января тысяча девятьсот тридцать девятого года, могут применять меры физического воздействия. Прошу не забывать об этом! – заявил Абакумов.

Офицеры, сидевшие за столом для совещаний, дружно зашуршали бумагой, заскрипели карандашами и перьевыми ручками. Даже те люди, которых это напрямую не касалось, торопились сделать вид, что заносят мнение начальства себе для памятки.

Только теперь Абакумов поднял глаза, внимательно посмотрел на подчиненных и проговорил:

– И еще одно. Наши товарищи на Украине завершают борьбу с изуверами и убийцами собственного народа. Они только что сообщили мне, что обнаружили лидера Украинской повстанческой армии Романа Шухевича. Место, где он укрывался, установлено точно, сейчас там проводится операция по его захвату. На этом мы поставим точку. – Рука министра припечатала карандаш к столу.

Его строгий взгляд не сулил ничего хорошего тому недоумку, который попытался бы возразить или просто иметь иную точку зрения.

«Вот и все, – подумал Судоплатов. – Только бы Борович успел. Поднимать вопрос здесь – самоубийство. Дроздов буквально выполнит приказ, полученный из министерства».

Солнце поднялось над крышами хат. Туман стал уползать в овраг, заблестела вода в глубокой подсыхающей колее на улице села Билогорща.

Операцией командовал сам генерал Дроздов. Он сдвинул на затылок фуражку, устроился за бронемашиной, поднес ко рту большой помятый рупор и попытался вызвать Шухевича на разговор.

В это время солдаты короткими перебежками занимали позиции вокруг дома. Шухевич и те люди, которые находились сейчас в кооперативной лавке, были блокированы надежно.

Борович посмотрел на Дроздова, получил одобрительный кивок из-под бревен, сложенных в штабель, стал переползать в сторону колодца. Оттуда до укрытия Шухевича оставалось всего метров двадцать. Можно было попытаться поговорить.

Сотрудник МГБ Украины майор Ревенко повсюду следовал за московским полковником. Дроздов приказал майору все время быть рядом с Боровичем и охранять его. Если из переговоров ничего не получится, то именно Ревенко возглавит атаку и захват.

– Останьтесь здесь, – повернувшись к нему, прошептал Борович. – Одной гранатой обоих уложат.

– Не могу, товарищ полковник, – сказал майор и упрямо мотнул головой. – У меня приказ.

Борович махнул рукой. Безнадежно. Ладно, каждый сам отвечает за себя, особенно перед своим начальством.

Он прикинул расстояние до колодца и попросил Ревенко передать своим солдатам, находившимся с противоположной стороны дома, чтобы пошумели немного, отвлекли людей, засевших в лавке. Через минуту кто-то из этих бойцов завел мотоцикл, смело пронесся на нем мимо окон торгового заведения и скрылся за соседним домом.

Когда мотоцикл исчез, полковник уже преодолел одним длинным кувырком расстояние до колодца. Теперь он сидел у колодезного сруба, прижавшись спиной к старым бревнам.

– Шухевич! – закричал полковник в сторону окон дома, выглянув из-за колодца. – Роман Иосифович! Отзовись!

– Кто меня зовет? – послышался в ответ сиплый, какой-то чуть надтреснутый голос. – Я тебя знаю?

– Знаешь, Роман Иосифович. Это Борович!

– Ах ты!.. – Голос Шухевича захлебнулся возмущением. – Живой еще, падаль! В Москве своей прятался, жировал на костях тех героев, которые смерть приняли из-за твоего предательства.

– Перестань, Роман! – заявил полковник. – Какой смысл сейчас на публику работать, гореть праведным гневом? Ты ведь очень хорошо знаешь, что я никогда никого не предавал, всегда был сотрудником НКВД и честно выполнял свой долг. Давай поговорим, Роман. Спокойно и без нервов.

– Конечно, именно так мы прямо сейчас и сделаем, – сказал Шухевич и хрипло засмеялся. – У тебя за спиной свора псов с автоматами, вот ты и можешь без нервов.

– Не пытайся втянуть меня в свою игру, – крикнул Борович. – Не надейся, я не пойду к тебе безоружным. Незачем давать тебе в руки заложника в чине полковника. Ты расслышал мое звание? Я не зря его назвал, не для красного словца и не для того, чтобы похвастаться. Я здесь и сейчас имею право принимать решения, мне доверяет Москва.

– Что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты подумал, Роман Иосифович, о том, что дело ваше гиблое. Вас ваш же народ проклял. Вы не тем путем шли, ребята, залили кровью свою землю, а теперь надеетесь, что за вами пойдут, что Украина поднимется, возьмется за вилы и топоры и сбросит советскую власть. Никто за вами не пойдет. Ты и сам это уже давно понял. У тебя есть шанс облегчить свою участь. Я не говорю, что тебе не придется отвечать перед народом, но ты сделаешь большую скидку себе, если поможешь нам сейчас. С твоей помощью мы разгромим ваше осиное гнездо, остановим вражду, очистим землю от убийц и бандитов. Ты же знаешь, Роман Иосифович, что за вами остались уже не идейные люди, а просто любители убивать, грабить и насиловать. Нет с вами настоящих патриотов. Да и идеи самой у вас не осталось.