Непоборимый Мирович - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Софронов cтр.№ 31

В их полку было два батальона, каждый из которых делился на двенадцать рот, четыре из которых были фузилерные. Сама рота делилась на четыре капральства, и в одну из них он и был назначен. В его подчинении было всего сорок два человека, но сегодня пятеро из них не вышли на учения по причине разных болезней. Он даже обрадовался этому, поскольку не знал, как он сможет управиться с четырьмя десятками человек. Их ротой командовал капитан Евгений Петрович Лагарп, русский язык знавший плохо, а поэтому, когда нужно было отдать какую-нибудь мудреную команду или приказ, подзывал к себе кого-нибудь из подпоручиков и те, выслушав, что он хочет сказать, уже громко объявляли, что должна выполнить рота. При этом некоторые солдаты прыскали со смеху, а офицеры вежливо отворачивались, пытаясь скрыть свои улыбки.

Следом за ними подъехал каптенармус со странным прозвищем Калуга, как все его называли за глаза, хотя большинству было известно его имя – Маркел. Он привез в плетеных корзинах патроны с порохом и пули для ружей, которые начал тут же раздавать подходившим к нему капралам. Каждому солдату полагалось сделать по пять выстрелов, поэтому капралы брали по две-три корзины, в каждой их которых лежало, по словам Калуги, по сто зарядов. Пули в мешочках выдавались отдельно и тоже без счета. Мирович позвал с собой трех солдат, чтобы они помогли отнести боеприпасы, в то время как остальные его подчиненные разместились на склоне холма. Тем временем на другой стороне оврага меж деревьев натягивались парусиновые полотнища с нарисованными на них яркими кругами. Когда Василий раздал всем патроны, то на дне корзин осталось еще несколько невостребованных зарядов, и он решил не возвращать их обратно, а оставить у себя до следующих стрельб. Затем он построил свое капральство в две шеренги и, встав перед строем, спросил:

– Кто из вас ни разу из мушкета не стрелял и заряжать его совсем не умеет? Шаг вперед!

Вперед вышло чуть меньше половины состава. То были сплошь новобранцы последнего призыва, чему Василий особо не удивился. Зато он обратил внимание на нескольких человек, то ли якутов, то ли бурят, а может, и татар, которые постоянно держались вместе. Они, как ни странно, остались стоять на месте, хотя ему точно было известно, что раньше в армии они не служили, а набраны лишь в этом году. Василий решил, что они просто не поняли его команды и, подойдя к ним поближе, спросил, стараясь четко проговаривать каждое слово:

– А вы чего не шагнули? Неужели стрелять умеете?

– Моя умеет. Много стрелял, – ответил один из сибирцев с шарообразными щеками и узенькими щелками глаз.

– Неужели в сражениях был? – не поверил Мирович.

– Охота, однако, ходил, – ответил тот и расплылся в улыбке. На его большой, как переспелая дыня, голове солдатская треуголка смотрелась нелепо и как-то неестественно. Мирович и раньше присматривался к группе сибирцев, державшихся обычно вместе и на марше и во время ночевок. Он думал, что они могут не выдержать длительного перехода, но, как ни странно, ни одной жалобы от них не услышал. Правда, в караул он их старался не отправлять, боясь, как бы они не натворили глупостей, плохо зная воинский порядок. Но сейчас он был по-настоящему озадачен, услышав, что все они, в отличие от новичков из русских рекрутов, умеют обращаться с огнестрельным оружием, применяемым в бою.

– И на кого охотился? – решил он уточнить.

– На зверь моя охотилась. Медведь брал, заяц брал, соболь тоже брал. Ясак платить надо, потому охота ходил.

Старослужащие бывалые солдаты с усмешкой смотрели на него. Большинству из них он доставал головой только до плеча, и они никак не воспринимали его всерьез.

– Как же тебя зовут, охотник?

– Чингисхан, поди, – пошутил кто-то из старых солдат.

– Зачем так говоришь? – закачал головой, продолжая оставаться с невозмутимым лицом, охотник. – Меня Тахир зовут. Чингиз-хан большой воин был, а моя еще не воевал, однако. Не говори так больше, а то сердиться буду. Тебе худо будет.

Бывалые солдаты с удивлением смотрели на этого неказистого с виду азиата, но от смеха удержались, увидев нешуточный блеск его сузившихся до размера щелочки и без того небольших глаз.

– Пусть так, – прервал перепалку Мирович. – Сейчас проверим, какой ты стрелок. Заряжай свой мушкет и попади вон в тот круг, что для стрельбы приготовлен, – указал он рукой в сторону натянутого на другой стороне овражка полотнища.

– Куда попасть надо? – с серьезным видом поинтересовался Тахир. – Посерединке или в краешек?

– Целься в центр, а там как Бог даст, – ответил Мирович.

Тахир сноровисто наклонил дулом к себе мушкет, надкусил патрон и осторожно, закрывая порох ладонью от ветра, ссыпал его в ружейный ствол. Затем вынул шомпол и забил бумажный пыж сильными резкими движениями. Вслед за тем сноровисто опустил туда свинцовую пулю и тоже несколько раз ударил по ней шомполом, а потом забил верхний пыж. А потом для верности, хотя воинским уставом это не предусматривалось, наклонил мушкет дулом вниз, проверяя, не выкатится ли пуля из ствола. И лишь потом прижал ложе мушкета к плечу и прицелился. В это время один из его соплеменников, чуть моложе, чем сам Тахир, успел срезать ножом от растущего рядом дуба толстую ветку с развилкой, заострил ее у основания и подал стрелку. Тот поблагодарил его кивком головы и воткнул ветку в землю, положив ствол на развилку.

– А ведь понимает, бисов сын, как стрелять требуется, – негромко сказал кто-то из старослужащих, – и впрямь умеет…

– Не говори гоп, пока не перепрыгнул, – осадил его другой, – зарядить-то всяк дурак может, нехитрое дело. Поглядим, куда он свою пулю пошлет.

Тахир тем временем подсыпал из рожка на полку щепотку пороха, пошевелил большим пальцем кремень замка, глянул, на месте ли он, и взвел курок.

– Пли! – скомандовал Мирович, внимательно наблюдавший за азиатом. Он с благодарностью вспомнил занятия по стрельбе в корпусе, где им объясняли все приемы и последовательность зарядки мушкета, но вот стреляли они мало. Теперь же ему было стыдно самому показывать перед бывалыми солдатами свое слабое умение. Поэтому он решил, когда выдастся свободное время, пострелять вместе с кем-нибудь из знакомых капралов, чтобы не стать посмешищем у солдат.

Раздался выстрел, и некоторые из молодых солдат даже закрыли себе уши от неожиданного грохота. Полотнище на той стороне оврага слегка колыхнулось, и в центре красного круга ясно обозначилось отверстие. Тахир повернул голову в сторону строя, и блаженная улыбка расплылась по его широкоскулой физиономии.

– Попал, однако, – негромко сказал он. – Еще надо?

– Пока хватит, – остановил его Мирович. – Пусть другие покажут, на что способны. Ты проверь своих земляков, а все старослужащие займутся молодыми и покажут, как правильно заряжать, как целиться. А ты, Тахир, молодец! Не обманул. Если все научатся так стрелять, то мы покажем немцам кузькину мать.

– Зачем им мать показывать? – удивился Тахир. – У них своя есть. Стрелять надо, однако. Только моя в человека не стрелял, – растерянно заявил он вдруг. – Человека убить нехорошо, он умереть может…